Саймон говорит (СИ) - Грэй Саймон. Страница 49

Как видно, наш герой приложил руку к доброй половине значимых событий, потрясших деревню в прошлом году. Лишь погода и высадка киборгов в лаборатории, которые сначала вычистили руины от всего мало-мальски ценного, а затем взорвали корпуса, сровняв комплекс с землей, обошлись без участия Семёна. Хотя широко известная в узких кругах знахарка Алевтина утверждала, что: «Явится в час трудный диавол в облике человечьем, и начнет искушать людей добрых. Росту огромного, ликом страшен, речи ведёт странные и непонятные. Любой, кто польстится на его дары, душу потеряет и проклят будет навек!». Впрочем, кроме небольшого круга клиентов, никто её словам не верил. Да и как можно верить знахарке, неспособной даже зуб заговорить, не то, чтобы, пророчествовать? А вот то, что женщина эта была недалёкой, склочной и упрямой, знали все. И что поссорилась с Семёном чуть ли не на второй день его пребывания в деревне — тоже.

Вот таким был богатым на события год 2314. И, как оказалось, 2315 не собирался ему уступать. Буквально через пару недель после празднования Нового года, в деревенские ворота постучались два гостя. Это была парочка киба — представителей молодой расы людей-котов, выведенных более двухсот лет назад доктором Павловым — преступным гением от генетики. Раса киба весьма малочисленна, а потому неудивительно, что вся деревня прибежала встречать необычных пришельцев, представившихся Захаром Львовичем и Александром.

Захар Львович был пожилым шаманом одного из кланов, и походил на вставшего на задние лапы тигра. Судя по практически полностью покрытой сединой морде, ему было далеко за шестьдесят (а физиология киба во многом схожа с человеческой, включая продолжительность жизни), однако он выглядел весьма крепким и здоровым стариком, способным пройти не один километр. Собственно, чем он занимался сейчас, передав свои обязанности более молодому коллеге и отправившись путешествовать по миру.

В генах Александра явно преобладали львиные. Этот молодой чело-кот обладал шикарной гривой, проницательным взглядом и повадками воина. Несмотря на то, что Захар Львович представил его своим учеником, мало у кого оставались сомнения, что он также выполняет функции телохранителя.

Первое время киба жили в «ТРАКТИРЕ», изрядно увеличив выручку его владелице. Но спустя неделю, Захар Львович пришёл к старосте и попросил до весны сдать в аренду один из пустовавших домов. Поскольку гости платили полновесным серебром, домик им предоставили, хотя некоторые жители оказались не особо рады такому соседству. Как уже говорилось, внешне пришельцы очень походили на больших котов, вставших на задние лапы, а потому взрослые перловчане видели в них хищников, но не разумных существ. А вот дети с первого дня ходили за ними хвостом, засыпая множеством вопросов. В частности, есть ли на самом деле у киба хвост. Возглавляла компанию маленькая Светлана, не так давно спасенная Семёном от лап обезумевшего урсы. Забавно, но казалось, что Захар Львович был весьма рад видеть девочку, выделяя её среди толпы сверстников.

День проходил за днём, а киба никак не проявляли враждебных намерений. Днём парочка прогуливалась по улицам в окружении оравы детей, иногда заглядывая в церковь к отцу Никодиму или в деревенскую библиотеку. А вечера предпочитала проводить в зале «ТРАКТИРА», попивая подогретое молоко…»

Вот уже битых полчаса Саймон уныло пялился в исписанные тетрадные листы, ожесточённо грызя ни в чем неповинную ручку. Он уже раз десять перечитал написанное и с каждым разом тест нравился ему всё меньше и меньше. Учитывая, что тема эссе, над которым он трудился весь вчерашний день, звучала как «Перловка и перловчане», последние абзацы, по-хорошему, надо бы вычеркнуть. А еще лучше — вычеркнуть вообще всё, от начала и до конца. Но, в таком случае, надо придумывать что-то новое, а с вдохновением образовались некоторые проблемы.

Как вообще могло получиться, что после разговоров о гуманности и гуманизме, ему пришлось писать эссе, да еще на такую тему? Как выяснилось, очень просто! Увлекшийся Иван Фёдорович в своей лекции затронул тему воинской элиты в человеческой истории, вроде рыцарей, самураев и витязей. В частности, что среди них проявление милосердия и доброты считалось достоинствами, а отнюдь не недостатками. Далее дискуссия повернула к определению слова «Воин» (именно так, с большой буквы). После непродолжительного обсуждения, все присутствующие сошлись во мнении, что настоящий Воин должен быть гармоничной личностью, у которой деструктивное и созидательное начало находятся в равновесии.

— Раньше мужчина старался соответствовать этому высокому званию, — сокрушённо вздохнул Захар Львович. — Сколько писателей, поэтов, художников были солдатами, но не растеряли в себе ни человечности, ни способности творить! А сейчас посмотрите на молодежь — горазды только морды бить, да стрелять во всех без разбору.

— Ха! Да эти так называемые солдаты нынче даже окоп себе нормальный выкопать не смогут. Какие уж тут художества или писательство! — горячо подержал собеседника Иван Фёдорович. — Исключительно деструктивизм в первозданном виде.

Почему Александр попался на эту нехитрую наживку, было понятно — молод, горяч, неопытен. А вот почему на неё попался Саймон — загадка. Сам он винил в этом пятую кружку пива. В результате, после недолгого ожесточенного спора, два коварных старика предложили более юным оппонентам наглядно доказать, что это самое «созидательное» начало у них водиться. А пока мутант и Саша приходили в себя, тут же принялись искать подходящий способ.

— Изобразительное искусство! — предложил первый вариант учитель.

— Помилуйте, где же мы вам возьмём краски, кисти, холсты и мольберты? — попытался выкрутиться мут.

— Настоящего художника это не остановило бы, — пробурчал шаман, покусывая чубук. — Вполне можно обойтись карандашом и тетрадью.

— Целиком с вами согласен, — поддержал его Иван Фёдорович. — Но глядя на лица наших оппонентов, почему-то мне кажется, что этот вариант не подходит. Скульптура?

— Не годится. Тут объективные препятствия — вряд ли мы сможем достать подходящие инструменты и камень, — возразил Захар Львович. — Даже глины, боюсь, не накопаем. Резьба по дереву?

— Вы посмотрите на их лица! Думаю, это тоже не вариант. Музыка?

— А что? Я неплохо на гитаре играю, — робко встрял Александр, растерявший весь свой боевой пыл.

— Слышал я, как ты играешь, — поморщился шаман. — Музыку отметаем. И пение тоже!

Старики издевались еще минут десять, перебирая различные альтернативы. Молодежь уже готова была сдаться, но тут прозвучала последняя:

— Литература! Раз уж молодые люди не имеют толком никаких других талантов, предлагаю остановиться на литературном жанре! В конце концов, тут требуется только умение писать, ручка и бумага, — высказался Иван Фёдорович, выжидательно глядя на Захара Львовича.

— Поддерживаю, — согласился тот. — Стихи? Проза?

— Проза! — встрял Саймон. — Со стихами у меня проблемы.

— Жаль. Что ж, проза так проза. Предлагаю эссе.

— О! Эссе — это просто прекрасно! — подхватил учитель. — Думаю, листов на пять достаточно. Тема?

— Ну, раз мы выбрали столь простой способ проверки, давайте подберём тему позаковырестей. Как насчёт «Перловка»? Даже нет — «Перловка и перловчане»! Так сказать, в дань уважения деревне, которая нас приютила.

— Глупая тема — буркнул Александр. — Почему не тот же самый гуманизм и его влияние на историю человечества?

— Потому что по данной теме мы уже тебя наслушались, — парировал шаман. — А вот теперь попробуй так же страстно и с чувствами рассказать нам об этом прекрасном населенном пункте и его чудесных жителях.

В общем, молодёжи ничего не оставалось, как согласиться и обговорить условия. После небольшого спора, стороны пришли к соглашению: объем — пять рукописных листов, срок — неделя, пользоваться планшетами, а также звать кого-то на помощь — категорически запрещено. Последнее условия оставалось исключительно на совести испытуемых, но ни один, ни второй нарушать его не собирались — уж больно захотелось уесть двух вредных старикашек. Оба эссе будут зачитаны в главной зале «ТРАКТИРА», дабы строгие судьи в лице всех желающих поприсутствовать, могли оценить и высказать свое мнение.