Не верь мечтам (СИ) - Анна Дарк (KuCeHa). Страница 49

— Я никогда не видела ни твоего отца, ни твою мать, — хрипло прошептала я, хватая ртом воздух. — И не имела с ними никаких дел. Это всё, что я готова тебе сказать. Большего ты не услышишь. А теперь уходи.

— Тэя… — произнёс он как-то потерянно, от приступа агрессии не осталось и следа.

Видимо, вспышка ярости напугала его самого. Слишком близко он подошёл к тому, чтобы стать копией своего отца, при том, что клялся: подобного с ним не произойдёт.

— Вон отсюда, — потребовала я по-прежнему шёпотом, потому что горло саднило. — Видеть тебя не желаю.

Сначала Эйн хотел что-то возразить, но потом внял моему требованию и ушёл. Оказавшись в своей комнате, забралась с ногами на кровать, обняла руками колени и уставилась в пространство немигающим взглядом. Слёз не было. Ничего не было. Пустота. Наверное, так и умирают светлые чувства. Или это шок. В любом случае, лучше, чем истерика.

Посидев так немного, побрела в ванную. Хотелось смыть с себя гадостные ощущения после встречи. Заодно и горло нужно полечить. Спустя минут пятнадцать я уже лежала в пенной воде, о боли ничего не напоминало. Эмоциональное онемение начало спадать, но вместо горечи, обиды или страха я чувствовала по отношению к Эйну жалость. Не любовь или ненависть, а унизительную жалость. Поражение на личном фронте его всё же сломало, и сейчас он сам активно роет себе яму. Если в ближайшее время Эйн не придёт в себя, он рискует стать копией отца, и когда поймёт это, может стать поздно.

Эйн

Вокруг был лес, снег и тишина. Климат тут был мягче, чем в окрестностях Бриара, и я не боялся замёрзнуть. Мне нужно было это — побыть отдельно от людей. Войти в транс, погрузиться в себя, чтобы договориться с собой. Обрести равновесие и путь, с которого сбился.

Сегодняшний день стал апогеем моей неадекватности. Я оказался слаб, не справился. С того самого момента, как расставил точки в отношениях с Диланой, всё пошло наперекосяк. Я утратил контроль. Сначала устроил безобразную пьянку, потом хотел убедить всех, что со мной полный порядок. А также, стоит признать, стремился отгородиться от людей. Мне не хотелось, чтобы кто-то меня жалел или задавал вопросы. Сама мысль об этом была невыносима.

Как лучше всего отбить у людей желание общаться с тобой? Смотреть на них, словно видишь перед собой нечто мерзкое и не моргнув глазом уничтожишь эту гадость. Этот взгляд особенно хорошо удавался Канитмиэлю и… отцу. А если кто-то не понимал, можно было к взгляду добавить ледяной тон и словесную грубость или угрозу. Отлично действовало на всех, кроме Тэи и Олана.

Сейчас на грани транса эмоции улеглись, и я мог взглянуть на ситуацию отстранённо, чтобы со стыдом признать: все эти дни мне было плевать на всё и всех, кроме себя. Я не интересовался учёбой, сторонился людей и каменел всякий раз, стоило увидеть Дилану с Имиром. Словно издеваясь, они всюду были вдвоём и смотрелись до тошноты милыми и счастливыми. Это было больно, и все свои силы я сосредоточил на том, чтобы справиться с этим разрушительным чувством.

В какой момент мне явилась «гениальная» идея — чтобы забыть одну девушку, нужна другая — и почему сразу на ум пришла Тэя? Потому что в академии она была ближе всех или из-за того, что у неё могут быть ко мне чувства? Наверное, всё сразу.

Уверенный в успехе, я отправился к ней, весь такой «смотри и радуйся, что такой шикарный я захотел с тобой попробовать». Отказа не ждал, и не получалось его сразу принять. В какой-то момент в голове окончательно перемкнуло, и я решил силой доказать, что нам будет хорошо. Сейчас понимаю, что по физиономии получил заслужено, но тогда…

Шок. И всего пара фраз, которые оказали эффект даже не ведра холодной воды. Чувство было, что меня целиком швырнули в ледяной океан, отрезвляя, заставляя проснуться.

Вот как? Что же, продолжай в том же духе. Но что скажешь матери при встрече? Сможешь посмотреть ей в глаза, став копией своего отца? — эти слова до сих пор звучали в голове. Сейчас от них было горько, а тогда меня накрыл ужас. Я ведь клялся себе и маме, что никогда не уподоблюсь отцу! Страх перерос в агрессию. Нет, я не верил, что Тэя связана с моим отцом, но на миг подумал: а вдруг? Слишком уж много странностей вокруг этой девчонки.

Странно, мне казалось, я никогда не обращал особого внимания, как на меня смотрит та же Тэя, но стоило ей посмотреть на меня так, холодно, со смесью презрения и жалости, как из меня словно дух выбило. Ушли боль, злость и страх, остался только стыд. Жгучий и невыносимый.

В своей комнате я понял: так больше продолжаться не может. Если я не возьму себя в руки, то рискую себя потерять. Опасно сильно я начал походить на отца всего за несколько дней. И из-за чего? Из-за неудачи в любви! Это просто смешно. Пережил разлуку с матерью, интриги и травлю во дворце Владыки. Выжил на границе с Мглистыми землями и сломался на такой мелочи. Стыд какой!

Нужно было принимать радикальные меры. Обращаться к менталистам я не хотел, вариант уйти из академии не рассматривал. Оставался только один опасный способ, о котором мне рассказал старый учитель, который готовил меня к поступлению в академию. Об учёбе у Эскиора и речи не шло, он заявил, что слишком занят, а я — что предпочитаю видеть своим учителем кого-то более уравновешенного. Им стал Ерминаон — библиотекарь во Дворце владыки. Он был стар, но стоически спокоен и очень мудр. Он рассказал мне много чего не входящего в программу обучения и научил вещам, которым был не должен. Наверное, из всех тёмных эльфов Ерминаон единственный, кто мне нравился. От него же я узнал о глубоком трансе — способе, позволяющем разобраться со внутренними проблемами и конфликтами, договориться с собой.

Для этого мне нужно было полное уединение, которое никто не прервёт. В академии или городе это было проблематично. Потому я ушёл в лес. Обустроил поляну: растопил снег и высушил землю, поставил защитный контур и лёг на заранее постеленное одеяло, пытаясь максимально расслабиться. Сначала получалось плохо, в голову лезли посторонние мысли. Но постепенно мне удалось поймать нужное состояние. Мир вокруг стал терять чёткость. Вот он — мой источник магии. Но мне нужно глубже, туда, где находятся мои желания, страхи и надежды. Туда, где я позволил разгореться пожару безответной любви, которая сейчас отравляла меня не хуже яда. Нужно найти его и потушить.

Ерминаон говорил мне, что каждый видит свой внутренний мир по-разному. Мой оказался безумным лабиринтом с тысячами дверей. За каждой из них — воспоминания. Некоторые из них открывались легко, на других были навешены тяжёлые амбарные замки. Что это, воспоминания, которые я постарался загнать поглубже и забыть?

Но мне нужны не они, мне нужно то, что олицетворяет чувства. В какой-то момент мне показалось, что я брожу в этом лабиринте вечность. Я вообще ещё жив или умер и это моё посмертие?

Нашёл! Каждому не постороннему человеку был посвящён отдельный зал. Первым шёл зал матери. Там на возвышении пылал яркий и теплый огонь, распространяющий искристый свет вокруг. Рядом находиться было очень приятно. Хотелось остаться тут и греться у этого огня вечно.

Затем был отец. Там на пьедестале было крошечное пепелище. А вокруг выли холодные, колючие ветра, иногда били молнии и раздавались раскаты грома. Сам воздух имел неприятный кисло-горький аромат. Его я почти пробежал, не желая разбираться, что значат эти явления.

Зал Канитмиэля напоминал отцовский, разве что всё было выражено слабее, и не было никакого пьедестала с пеплом. Помещение, отведённое Керирэлю, было маленьким, в нём было холодно и пустынно.

А вот и Дилана. Когда-то тут, наверное, было красиво. Но сейчас цветы и зелень, покрывающие стены и пол, увяли и осыпались от малейшего касания. Дышать тут было почти невыносимо, горький воздух словно разъедал лёгкие. Вспышки молний и ливень, который мешал обзору. Ураганный ветер. При этом они не задевали кострище, пылающее на настоящем алтаре имени Диланы, напротив которого было огромное количество её изображений. Только вот огонь тот имел неприятный зеленовато-коричневый цвет и беспощадно чадил, отравляя кислород в помещении.