СССР (СИ) - Дашко Дмитрий. Страница 8

— Оппачки! — напрягся я. — А тебе это откуда известно? Свиданий с твоим Стряпчим никому не дают.

— Господи, Георгий Олегович! Его же не в камере на необитаемом острове держат! Кто-то видел, кто-то слышал, на волю передал. Мир не без добрых людей.

Я понимающе вздохнул. Ну да, и в моё-то время порой в камерах у сидельцев столько телефонов, что хоть коллцентры открывай (собственно, и так бывало, достаточно вспомнить волны телефонных мошенничеств, когда доверчивых граждан разводили как последних лохов звонками из «банков»), про малявы вообще молчу. Их даже не в двадцатом веке придумали, а куда раньше.

Разумеется, мне это было не в новинку, но вот узнать конкретный источник информации.

Варвара догадалась о чём я сейчас думаю.

— Нет, Георгий Олегович, тут я вам не помощник — слышала, как говорится, из третьих уст.

— Тогда в чём ты мне можешь быть помощником? — удивился я.

— Человек, который хотел вас убить, пришёл от Чухонца, — начала она.

Я криво ухмыльнулся.

— Новости не первой свежести, Варвара. Нам это хорошо известно. Твой дружок сам сказал мне об этом, перед тем как попытался убить.

— Не перебивайте, пожалуйста, — попросила она. — Чухонцу донесли, что Антона повязали. Чухонец — очень осторожный, он залёг на такое дно, на котором вся ваша милиция и угро никогда его не разыщут.

— Ну и? Дальше-то что? — спросил я, понимая, что Варвара говорит правду.

На месте Чухонца я бы тоже постарался заныкаться в укромное местечко. Даже если Стряпчий будет вести себя как партизан на допросе и станет молчать в тряпочку, всё равно нет гарантий, что потом он не расколется.

— Если вы сделаете так, чтобы Антону не дали расстрельный приговор, я найду для вас Чухонца, — с вызовом произнесла гостья.

— Смеётесь?! — воскликнул я. — Я так-то не народный судья и приговорами не занимаюсь.

— Зато у вас есть связи, — заметила она. — Имея их, всегда можно договориться. Не кривите душой, гражданин начальник.

— Допустим. Но ваш друг молчит. Вряд ли это сойдёт в качестве смягчающего обстоятельства.

— Устройте нам свидание… После того, как я найду Чухонца. Поверьте, Антон заговорит. А ему есть что сказать, не сомневайтесь! — горячо произнесла она.

— Чем дольше я слушаю тебя, Варвара, тем сильнее во мне разгорается желание всё-таки арестовать тебя и доставить на Петровку, — решительно сказал я.

Она горько улыбнулась и вытянула вперёд руки.

— Вяжите меня, Георгий Олегович, прямо сейчас. Только вам это никак не поможет. Без меня вам не найти Чухонца! А без Чухонца, не найдёте того, кто заплатил за то, чтобы вас убили.

— Неужели?! — хитро прищурился я.

— Правда-правда! — воскликнула она. — Да и какой смысл мне обманывать?

— То есть ты настолько любишь Стряпчего, что готова ради него сдать Чухонца? — Я пристально посмотрел на Варвару, чтобы увидеть и проанализировать её реакцию.

— Такими вещами не принято разбрасываться, но раз уж вы задали мне этот вопрос, то да — я его люблю! — с уверенностью праведника ответила гостья.

Я, конечно, не детектор лжи, но сейчас ей поверил.

— Хорошо. Помолчи — мне надо подумать, — сказал я.

А подумать действительно было над чем. Арест Варвары мало что нам давал. В принципе у нас на неё ничего толком нет. Да, она выманила меня из квартиры, но её на самом деле могли использовать втихую… Конечно, нет человека без грешков, но есть ли у нас какие-то доказательства, благодаря которым можно взять Варвару за жабры? Нет ничего, кроме её любви к Стряпчему.

Пожалуй, придётся рискнуть, если Чухонец хорошо спрятался. Как она будет его искать — её дело, для меня главное, чтобы принесла результат «в клювике».

— Значит так, Варвара, говорим сразу и начистоту, — объявил вердикт я. — Я принимаю твоё предложение. Ты сдаёшь Чухонца, мы делаем так, чтобы твоего любимого не поставили к стенке.

— Спасибо, Георгий Олегович! — обрадованно подскочила она. — Буду век за вас молиться!

Я нахмурился.

— Не спеши благодарить, Варвара. Даже если удастся порешать вопрос с наказанием, Стряпчий при любом раскладе сядет в тюрьму, причём надолго. И я позабочусь, чтобы любая амнистия обошла его стороной… Он ведь не пряниками накормить меня собирался.

— Понимаю вас, Георгий Олегович, — кивнула она. — Вы в своём праве, но для меня самое важное, чтобы Антон остался в живых.

— Сколько тебе нужно времени, чтобы найти Чухонца? — деловито спросил я.

— Неделя, — как-то поспешно откликнулась она, не удивлюсь, если выпалила первое, что пришло в голову.

Мне это совсем не понравилось.

— Много, — отрицательно покачал головой я.

— Неделя, Георгий Олегович. Если выгорит быстрее, я сразу сообщу вам.

— Хорошо, у тебя есть неделя. Не уложишься — пеняй на себя, — предупредил я.

В этот момент загремел входной замок. Я напрягся и снова взялся за револьвер, но, услышав в прихожей родные голоса, успокоился. Мои вернулись с похода на рынок.

— Всё, Варвара, время пошло — можешь идти, — велел я.

Варвара кивнула и встала.

Само собой, что её появление в прихожей вызвало вполне понятное удивление у моих женщин, особенно у Насти. Предвосхищая её дальнейшие расспросы, я приобнял жену и, поцеловав в ушко, добавил:

— Дорогая, я тебе потом всё объясню.

Настя повела себя правильно, сцену ревности закатывать не стала. Вежливо поздоровалась с незваной гостьей и так же вежливо простилась. А вот Степановна… У неё просто чесались руки, чтобы дать мне затрещину. Ну как же… не успела любимая жена выйти из квартиры, как всё по известной поговорке: кот из дома, мыши в пляс. Во всяком случае так это могло выглядеть со стороны.

Дверь с той стороны захлопнулась, Варвара ушла.

Я выждал театральную паузу и строгим тоном объявил:

— Так, девушки, это было по работе. Только, уж простите меня, служебную тайну выдавать не имею права.

— Ты ж на больничном? — удивилась Настя. — Какая ещё работа?!

— Такая, которой плевать на твоё состояние здоровья, — вздохнул я. — Ну, как, ты мне веришь?

— Иначе я бы не вышла за тебя замуж, — тихо произнесла Настя, и я обрадованно расцеловал и её, и Степановну, а потом помог затащить и распаковать покупки.

Супруга была не прочь понежиться ещё, но я огорошил её известием, что должен съездить на работу.

— Открылись важные обстоятельства. Я должен обсудить их с начальством, — сказал я.

Настя наморщила лобик.

— Это как-то связано с покушением на тебя?

Я кивнул.

— Хорошо! Только постарайся недолго. И помни, что тебя ещё не вылечили, — напутствовала меня понятливая супруга.

— Обязательно, — радостно произнёс я.

Хорошо, когда до работы четверть часа пешком. Заодно и подышал свежим воздухом.

Трепалов при виде меня удивлённо вскинул брови:

— Быстров?! Тебе что, дома, с любимой женой, не сидится?

— Да я бы с удовольствием там остался, но сегодня ко мне пришла Варвара. Помните, та самая подруга Стряпчего, которая меня выманила?

— Конечно помню, — устало сказал Трепалов. — Но не понимаю одного: где она? Ты её задержал?

— Я не стал её задерживать, — потупив голову, признался я.

— И какого, прости меня, хрена, ты её отпустил? — интонации Трепалова не предвещали ничего хорошего.

— Она сказала, что найдёт для нас Чухонца, если её дружку не подпишут расстрельный приговор.

— Так-так… — Трепалов задумчиво откинулся на спинку стула. — Давай в деталях, Григорий.

Я рассказал о наших договорённостях. Начальник выслушал меня, не перебивая.

— Вопрос с приговором я возьму на себя, — произнёс он после моего доклада. — Эта Варвара права на все сто: Стряпчий молчит, Чухонца по известным нам адресам мы не нашли. Где он — никто не знает, а обыскать пол Москвы — сам понимаешь, у нас возможности нет.

— Он мог вообще из Москвы уехать, — заметил я.

— Вряд ли, — не согласился Трепалов. — Это в Москве он король, а за пределами — никто и зовут его никак. Я его хорошо знаю, у Чухонца честолюбия на десятерых. Он скорее себе руку отрубить позволит…