Граффити любви (СИ) - Никки Серена. Страница 6

— Пикассо, какими судьбами? — ректор явно меня сегодня в гости не ждал.

— Добрый вечер, Владимирович, можно мне Вас кое о чем попросить?

— Да конечно, проходи, мы как раз ужинать собираемся. Ты голодна?

— Да, пожалуй, Владимирович, я машину угнала. Помогите мне?

— А в чем дело, Пикассо? Машина-то в порядке? — нахмурился ректор.

— Да, это машина Никиты Владимировича, он ко мне пристаёт. Позвоните ему и отдайте машину. Она на парковке, а у меня еще дела.

— Так ты ужинать будешь?

— Нет, не буду. Отдадите ключи?

— Нет, надо разобраться во всем. Ты куда собралась? Я вижу, как ты расстроена. Тебе нельзя в таком виде никуда. Мало тебе неприятностей, а Никите я позвоню, при мне он тебя не тронет.

Ректор набрал номер телефона Серова.

— Никита, я же предупреждал тебя, чтобы Пикассо не обижал, ну что ты, в самом деле?

— Что вы сказали? Я Пикассо обидел?

— Да, приезжай ко мне, она переживает, что машину твою угнала, и поэтому я жду тебя. Машина твоя возле моего дома, а ключи у меня.

— А Пикассо? Прошу Вас не отпускайте ее никуда. Вы видели, во что она одета. Поход в ночной клуб может быть опасным для нее.

— Это я понимаю.

— Так я и не хотел, чтобы она это сделала, а она сопротивлялась и машину угнала, бунтарка.

— Все, я жду тебя у себя, — ректор отключил телефон, а мне хотелось выпрыгнуть в окно.

— Владимирович, только одних нас не оставляйте.

Ректор улыбнулся. И десяти минут не прошло, как в дверь постучали. Я хотела сбежать прямо сейчас. Буквально на низком старте была. Ректор открыл дверь, и я услышала его голос.

«Ну почему, он? Что за зависимость? Пикассо, спокойно, это всего лишь твой учитель, хоть и очень злой, но он просто твой учитель».

Мне нужно было успокоиться, но не получалось. И вот Никита шагнул в гостиную комнату, а ректора не было. Дверь закрылась.

— Так, Никита Валерьевич, только близко не подходите, а то я Вас ножницами порежу, случайно, — и для убедительности я взяла в руки канцелярский резак.

— Мне уже страшно, только у тебя в руках резак, а не ножницы, — уточнил Никита и слегка улыбнулся.

— Не важно, им еще больнее получится, — решила напугать я учителя.

— Не сомневаюсь, — он сделал шаг мне навстречу, а я наоборот сделала шаг к окну, — ты зачем мою машину угнала? Но хочу отметить, ты — молодец, в ДТП не угодила. Похвально.

— Я водить машину умею, и права у меня есть, — с вызовом заявила я.

— Да ты со всех сторон талантливая девчонка, только без вектора. Поговорим спокойно, Коралина, хорошо?

— Стойте там, где стоите и говорите, а то я по телу резаком не красиво рисую.

— Я в кресло сесть могу? — уточнил Никита и усмехнулся.

— Хорошо, но я слежу за Вами, — предупредила я.

— Может на «ты», не на много я тебя старше, Коралина? — предложил учитель.

— Не стоит, но Вы-то давно перешли, еще в первый день, — отозвалась я.

— Но я, вроде как, учитель, а ты ученица. Есть у меня такое право. Да, сядь ты, расслабься. Не трону я тебя, обещаю. Понял уже, что взрываешься в два счета.

— Я Вам не верю, — проговорила я и отрицательно покачала головой.

— Это я тоже понял, но так тебе легче будет воспринимать информацию. Ты злишься на меня за что? Ты вчера другой была, а сегодня готова убить меня. Столько ненависти.

— А Вы? Что вам нужно от меня? У меня своя жизнь. Она Вас не касается, но Вы пристали, как пиявка. Почему?

— Как пиявка? — Никита усмехнулся, — Грубо. Ты каждый день рискуешь, я заметил. Постоянно живешь в борьбе. Стресс — это твое нормальное состояние. Я хотел… — Никита попытался встать.

— Сидите, где сидели, иначе… — я снова взяла резак.

— Да, я помню, так вот я хотел помочь тебе, ты очень хороший светлый человек, несмотря на свою экстравагантность и эпатажность.

— Но мне не нужна Ваша помощь, понимаете?

— Черт, не правильно все как-то. Ты не понимаешь ничего. Как же сложно с тобой.

— Нет, я понимаю Вас. У Вас какой-то странный интерес. У Вас девушка есть, не боитесь, что если будете уделять своей ученице столько внимания, то начнутся проблемы с ней?

— Что ты сказала? — и Никита, оценив моё поведение и проанализировав сегодняшний день, не мог сдержать улыбку.

— Очень смешно, Никита Валерьевич.

— Да нет, ты Оксану в моем кабинете видела, да, Коралина?

— Нет, никого я не видела?

— Тогда откуда ты знаешь, что у меня девушка есть? Оксана, была в моем кабинете, а тебя я позвал чуть раньше. Не знал я тогда, что Оксана явится.

— А эти подробности уж тем более меня не касаются, — я встала, подошла к окну и потеряла бдительность, а когда хотела развернуться, то оказалась в объятиях Никиты.

— Вот ты и попалась, Коралина, — от его близости я покачнулась и хотела оттолкнуть его, но он лишь крепче прижал меня в свои объятия, — успокойся, бунтарка. Ну чего ты? Тише, я не кусаюсь.

— Никита Валерьевич, я Вас ненавижу, — не выдержала я, но избавиться от него не получалось. Он оказался сильным и уверенным в себе.

— Да, я это уже понял, но твои глаза хоть и в линзах они вместо тысячи слов.

Я с силой укусила его за руку, и он ослабил хватку.

— Коралина, больно же. Зачем так грубо? — Никита явно не ожидал от меня такого.

— Я же сказала, не нравится мне, когда меня так трогают.

— Извини, я только успокоить тебя хотел.

— Себя успокой, извращенец, — я перешла и на «ты» и к оскорблениям одновременно.

И вдруг в дверях появился ректор, а после прямого контакта, то есть объятий Никиты у меня пропал к нему страх. Я его больше не боялась. Стало легче.

— Ну как, поговорили, Пикассо? Никита Валерьевич тебя не обижает?

— Нет, что вы, он сама тактичность, — съязвила я, — о таком учителе можно только мечтать.

— Тогда прошу к столу, я так полагаю, вы оба голодны?

Я шагнула в сторону кухни, и ректор с Никитой прошли следом.

Ректор смотрел то на меня, то на Никиту и его взгляд казался загадочным. Маргарита Ивановна хлопотала вокруг нас, стараясь угодить. На ужин была картошка с грибами, и я ела только картошку. Грибы я ненавидела с детства. Так уж вышло.

— Пикассо, а почему грибы не ешь? — поинтересовалась Маргарита Ивановна.

— Я их никогда не ем, не люблю, — отозвалась я, и Никита чуть не поперхнулся.

— Что с тобой, Никита, — поинтересовался ректор.

— Коралина, сколько тебе лет? — вдруг спросил Никита.

— Скоро исполнится двадцать два года, — просто ответила я. — А как это связано с грибами?

— Да нет ничего, Коралина, ничего, — «я боюсь даже надеяться на это, но …» Никита о чем-то размышлял, а я старалась на него не смотреть.

— Спасибо за ужин, — отозвалась я, — можно мне теперь Вас покинуть? У меня еще дела.

— Коралина, не надо тебе в клуб, поверь есть другие способы забыться, — Никита тоже поднялся и подошел ближе, — что ты так стремишься забыть, ответь?

— Я, как твой ректор хочу, чтобы Никита Валерьевич отвез тебя, Пикассо, до общежития, и так мне будет спокойнее.

— Да, но Владимирович…

— Ни каких «но», Никита Валерьевич не способен на жестокость, и он доставит тебя до дома.

— Конечно, Павел Владимирович, я доставлю Коралину домой в целости и сохранности.

Никита протянул мне мою куртку, а я шагнула к выходу и хотела по-тихому скрыться, но Никита вставил свою ногу, лифт не успел закрыться, и он шагнул ко мне. Когда мы оказались так близко, я заволновалась. Знакомый запах одеколона дурманил сознание. Я смотрела на молнию его куртки, не решаясь посмотреть в глаза.

Молчание он решил не нарушать, но когда двери лифта раздвинулись, я ощутила, как он взял меня за руку и повел к своей машине.

Никита услужливо открыл мне дверцу со стороны пассажирского сиденья, и я села, понимая, что ну ничего сейчас не сделаешь. Он доставит меня домой, ну а потом уедет, и я спокойно отправлюсь в клуб.

— Коралина, я все-таки хочу знать, как ты попала в детский дом? — вдруг нарушил тишину Никита.