В чертогах памяти (СИ) - Грэй Саймон. Страница 2

Неудивительно, что после такого из стен учебных заведений выходили молодые волки, готовые грудью встретить любого врага Родины. Дайте время — и каждый из них превратится в матёрого волчищу. Но у Республики не было времени. Здесь и сейчас ей требовались новые Сунь Цзы и Александры Македонские, Темучины и Атиллы, Жуковы и Паттоны. Конечно, наиболее талантливые кадеты отмечались еще при обучении, но для окончательного решения была придумана еще одна проверка. Суть её была проста — сдав все выпускные экзамены и получив корочки, выпускник мог отправиться в отпуск в ожидании назначения, либо согласиться на прохождениедополнительного экзамена. Успешная сдача сулила внеочередное звание лейтенанта и солидное ускорение в будущей карьере. Провал… В случае провала, выпускник в лучшем случае попадал в какой-нибудь отдаленный тихий гарнизон, где мог до самой пенсии сидеть в своём несуразном чине. В худшем — увольнение из рядов армии НТР с волчьим билетом на службу в любых силовых или политических структурах.

Неудивительно, что сами кадеты к дополнительному экзамену относились с большим недоверием и настороженностью. Положение усугубляло полное отсутствие информации о том, как именно этот экзамен проходит. Во-первых, каждый год это происходило по-разному. Во-вторых, каждый участник подписывал кучу разных бумажек о неразглашении. В-третьих, решившие сдать экзамен крайне редко распространялись о том, что именно им довелось пережить. Даже близким друзьям и родственникам. Даже под градусом.

Всё это порождало множество слухов и сплетен разной степени дикости. Самой простой версией было, что экзаменуемых делят на две команды и заставляют драться друг с другом до смерти. Остальные варианты ограничивались исключительно фантазией рассказчика. К примеру, одно время была популярна байка про то, как экзаменуемых пехотинцев заставили окопаться на вершине холма, а экзаменуемые артиллеристы целый день обрабатывали прилегающие к холму территории из гаубиц и РСЗО с приказом класть снаряды не ближе сорока метров к окопам. В зависимости от того, кто эту байку рассказывал, количество выживших пехотинцев колебалось от «половины» до «никого».

Саймон все эти рассказы игнорировал ввиду очевидной глупости. Однако отсутствие внятной информации его беспокоило не меньше других. Одно время он даже хотел отказаться от дополнительного экзамена, но плюсы успешной сдачи были слишком заманчивы. Будучи сиротой и чужаком, гражданство Республики и возможность поступить в Академию он получил исключительно благодаря протекции одного отставного генерала. К сожалению, на этом всё закончилось — ему дали шанс и только от него зависело, как этим шансом воспользоваться. Первый шаг завершился успешно — обучение завершено, причём не с самыми худшими отметками. В конце концов, не просто так ему на последнем курсе дали капральские лычки и поручили командовать отделением кадетов. Но для дальнейшей службы это было не слишком большим подспорьем. А вот успешно сданный доп. экзамен — был. И после недолгих колебаний, младший лейтенант Саймон Грэй, выпускник Военной Академии им. Кутузова, оказался в брюхе старенького штурмового транспорта, рассекающего ночное небо далеко за пределами границ Новой Технократической Республики…

***

— Две минуты до точки!

— Две минуты! — продублировал сержант.

— Готовность — две минуты! — отдал приказ Саймон, чувствуя, как вновь накатывает гнев.

Пусть этот безымянный сержант и имел больше боевого опыта, чем у всего отделения вместе взятого, но его пренебрежительная снисходительность не имела под собой оснований. В конце концов, в транспортном отсеке сидела не стайка крестьянских детей, видевшая втулку, дай бог, только на картинках. Здесь было девять младших лейтенантов, успевших не только за партами посидеть. В иных условиях ему пришлось бы отдавать честь каждому, проглотив свою улыбочку и своё мнение.

Не обладая даром ясновидения, Огр мог расписать всю карьеру этого сержантика от начала и до конца. Вербовочный пункт, год в учебке, служба в одной из горячих точек, повышение, перевод. При больших талантах и толике удаче, далее ему светило три года в той же «Кутузовке» и звание майора в качестве венца карьеры. Но скорей всего, наградой были бы или внеочередное лейтенантское звание при увольнении в запас по ранению, либо мешок для трупов. Как уже говорилось, у Республики вполне хватало мест, где бравые вояки могли с легкостью распрощаться с жизнью…

— Одна минута до точки! — раздался в наушниках шлема подозрительно веселый голос пилота.

— Одна минута! — эхом повторил сержант, ехидно ухмыльнувшись. Над его головой вспыхнула желтая лампа.

— Одна минута, народ! — опять продублировал командир второго отделения, в очередной раз скрипнув зубами.

И тут же чуть не откусил себе язык, когда его сначала бросило грудью на раму безопасности, а потом вдавило в спинку кресла. Следующие шестьдесят секунд «Филина» трясло так, словно гигантский младенец решил использовать транспортник в качестве погремушки. Согласно условиям экзамена, высадка происходила на вражеской территории в условиях, приближенных к боевым, и пилот начал отрабатывать положенные противозенитные манёвры. Похоже лётчикам самим надоел спокойный и безмятежный полёт, поскольку никакой нужды в этом сейчас не было. Зато был хороший повод немного пошутить над «муравьями», как летуны полупрезрительно величали пехоту…

Кто-то из ребят умудрился упустить автомат, и тот с грохотом мотался по транспортному отсеку, пока не устремился прямо на сержанта. На мгновенье у Саймона вспыхнула надежда, что сейчас спецназовец получит прикладом прямо в нос, но тот так небрежно перехватил оружие в полёте, словно занимался этим каждый день. А через пару секунд все присутствующие на мгновенье испытали непередаваемое чувство невесомости, чтобы тут же оказаться придавленными перегрузкой, пока двигатели втулки отрабатывали посадку. Соприкосновение с землей оказалось довольно жестким, отчего мутант лязгнул зубами. Желтый световой сигнал сменился зеленым.

— ПОШЁЛ! ПОШЁЛ! ПОШЁЛ! — заорал сержант, непонятно когда успевший вскочить на ноги и открыть люк.

Бойцы один за другим откидывали рамы безопасности и, почти не качаясь, выскакивали наружу. Идущему четвёртым Штыку сержант всучил обратно потерянный автомат, одарив всё той же снисходительной ухмылкой. Впрочем, это Огр отметил уже чисто механически — операция началась и терять время на сторонние эмоции не имело никакого смысла. Дождавшись, пока отделение закончит десантирование, он выскочил из люка, и, отбежав на положенное расстояние, активировал ПНВ. Убедившись, что отделение заняло оборонительную позицию и контролирует подходы к зоне высадки, Саймон обернулся к втулке. Стоящий в проёме сержант издевательски козырнул и захлопнул люк. В это же мгновенье ровно гудевшие двигатели «Филина» взревели, пустив по земле волну горячего воздуха. Машина оторвалась от земли и практически свечкой ушла вверх, погнавшись за тенью своей близняшки, высадившей неподалеку первое отделение.

— Огр, докладывай! — прозвучал в наушниках голос Тайсё [2], назначенного экзаменаторами командиром взвода.

— Высадка прошла успешно, хотя в конце слегка потрясло. Готовы выдвигаться.

— Условия, приближенные к боевым, и всё такое. Хотя птички немного перестарались, на мой взгляд.

— Теперь это так называется? — буркнул мут, пытаясь высмотреть в ночной мгле первое отделение. — У меня чуть зубы в задницу не провалились.

— Разговорчики! Двигаемся параллельно на юг, к лесу. Встречаемся на опушке. Как понял?

— Вас понял, двигаемся параллельно на юг, встречаемся на опушке.

Развернувшись к своим, Саймон быстро пробежался глазами по отряду. Ребята были еще на адреналине, старательно высматривая в ночной тьме несуществующих врагов.

— Так, народ! Двигаемся на юг колонной по одному. Дистанция — два метра. Манси впереди, я замыкаю. На опушке встретимся с первоклашками.

— Огр, у меня ПНВ сдох — отозвался Пупс, до того как снайпер сдвинулся с места.