Беги со мной (СИ) - Мас Дж. "Дж. Мас". Страница 26

Почти с любовью смотрела на изящную папку с шансом не ударить в грязь лицом внутри. Вадим меня сильно удивил, и я была ему благодарна.

— Диана, — ко мне подбежала София и сразу заключила в объятия, — выглядишь потрясно!

— Это я потрясно выгляжу? Ты себя в зеркале видела? — Изумлённо разглядывала платье Софии. Обёрнутая в бежевую ткань она казалась обнажённой, но при этом сохранила тот самый баланс, который просто разрывает мужской мозг соблазнительными картинками.

— Тебе идёт изумрудный, ты ведь знаешь? — Она посмотрела на платок, который я использовала вместо шали.

Он шикарно подходил к моему чёрному платью, расшитому тёмно-зелёными камнями. При грамотном искусственном свете я буду ненавязчиво сверкать. Кому-то это кажется мелочью, но я люблю антураж. Это черта моего характера.

А светом уже занимался бедный Хиггинс. Зря я на него сегодня ругалась. Парень неплохой, вон как бегает с моими пустыми поручениями.

— Ты видела? Алина здесь, — прошептала София мне на ухо.

— Это я её пригласила, — я обернулась, глазами рассматривая толпу в поисках подружки Ермака.

— Зачем?

— Решила наладить отношения своего подо… Подчинённого. Может, тогда будет подобрее ко мне.

— Там уже не наладить. Они просто не пара, хоть и зачем-то цепляются друг за друга столько лет.

— Это мы ещё посмотрим, — скорее самой себе дала зарок.

— Тебе пора, — как перед круизным рейсом, поцеловала меня в щеку София, — сверкай, Диана.

Разговоры, смех, звон бокалов ещё не стих, но ведущий уже поднимался на сцену, а мне полагалось пройти туда же, судя по программе вечера. А ещё Ермаку и парочке другим членам Правления.

Волнения не ощущала, только лёгкий мандраж. Эта — наименьшая из моих авантюр. А разговор с сотрудниками банка показал, что они все как один верят, что я на своём месте заслуженно. Я не обманывала себя, скоро эффект спадёт, и мне лучше закончить свои дела и исчезнуть до этого момента, но сейчас, спустя стольких лет затишья, я, наконец, могла потешить своё самолюбие сполна. Такие моменты, которые окрыляют, упускать нельзя.

— Впервые за историю, — вещал ведущий, глядя в зал, — не нужно будет притворяться, что вам действительно интересно слушать речь вашего босса, вам будет ещё чертовски приятно смотреть.

В зале раздался дружный солидарный смех.

Папка приятно грела руки. Обернулась на своего подопечного и благодарно улыбнулась. На удивление, тот ответил на улыбку. Чуть скромно, почти незаметно, но всё же.

К микрофону подошла под аплодисменты. Поблагодарила за внимание, ещё раз представилась, да ещё с такой уверенностью, будто имела на это полное право, и открыла папку.

— Наша история началась пятнадцать лет назад всего лишь с одной комнатушки в полуподвальном помещении и парочки сотрудников, полных энтузиазма, — прочла огромные буквы с первой страницы, — путь был нелёгок, полон препятствий, но наши основатели следовали целям, которые пусть и остались прежними по сей день, но не менее актуальны и сейчас, — улыбка моя стала ещё шире. А у Вадима отличный слог, опять обернулась и улыбнулась этому невозможному мужчине почти счастливо. — Сейчас, стоя перед вами, я хотела бы сказать кое-что очень важное, надеюсь, это найдёт оклик в ваших сердцах, — перевернула страницу.

Улыбка сползла с моего лица. Не смогла удержаться и в бешенстве посмотрела на этого невыносимого Ермака, а вот он почти светился. Ах, мы умеем так счастливо улыбаться, гадёныш.

Кажется, дальше придётся импровизировать, потому что на следующей странице была криво нарисована рука с поднятым средним пальцем.

Я так на долго зависла, что слышала, как в зале начали перешёптываться.

— Кажется, Диана хотела сказать, — ко мне сзади подошёл Ермак и положил руки на плечи, мне аж обожгло кожу от этого прикосновения, — что важна командность. Каждому важно помнить, какое место он занимает. Верно, Диана?

— Верно, Вадим, — мы были похожи на двух шакалов с обнажёнными оскалами, которые пытались выдать за улыбку, — а кто-то здесь постоянно забывается. Думаю, мы все будем рады послушать моего подчинённого, который обычно греется в тени, — я очень постаралась, чтобы он в полной мере осознал, что именно я хотела сказать, — просим, Вадим.

— Я сделал ставку, что вам не всё равно, — шепнул он мне на ухо, когда я отходила назад, — но вы ведь даже не прочли.

— Пошёл ты, Ермак.

Глава 13

Честно говоря, Вадим меня даже удивил. Я слабо представляла себе, как он сидит и малюет нелепый вульгарный рисунок, но картинки в голове вызвали непроизвольный смешок. Умеет преподнести себя с другой стороны. Я бы даже поаплодировала его детской выходке, если бы он не унизил меня перед всеми ею.

Но мне ничего не оставалось, кроме как стоять позади Ермака на сцене, безупречно улыбаясь, пока он размеренно говорил благодарности и дарил обещания, а внутри я продолжала отвешивать себе подзатыльники. Никому не нравится выставлять себя на посмешище, а я выставила. Да ещё перед тем, перед кем хотелось в самую последнюю очередь.

Да, прав был Пради — безалаберная и глупая. Но я уже устала давать себе неутешительные оценки, да и демон, дышащий в спину тоже не придавал энтузиазма и веру в светлое будущее.

Действовать надо более решительно, время терять — уже непозволительная роскошь. Но что именно мне делать?

Спасать жизнь подопечному я бесконечно долго не смогу. Так что да, найти и остановить ведьму, вызвавшую демона — первое на повестке дня. Задача не из лёгких на столько, что даже Михаил мне сочувствует. Так что, если размышлять здраво, нужна страховка.

Я вновь вернулась мыслями к идее, что Ермаку нужен ребёнок. Это как подстраховка, если что случиться с Вадимом, я буду жить. По крайней мере некоторое время.

От мысли, что с моим подопечным что-то может случиться, мне стало слегка грустно. Неудивительно. Пора признаться, что он мне запал в душу. Даже как-то дорог стал. Но не дороже меня самой.

Если кто взялся вызывать демона, чтобы убрать меня, вряд ли он отстанет, как только я поспособствую тому, что род Курды продолжится. Но иметь подстраховку в таком ключе — всё же здравая идея.

Почему вообще кому-то понадобилось действовать через подопечного? Демон может убить меня всего за пару секунд. А такой способ: снятие печати, руны и долгоиграющие заклинания — слишком сложно, даже как-то вычурно.

От мрачных мыслей меня отвлёк гром аплодисментов. Видимо, Ермак пообещал нечто весьма приятное сотрудником, что почти на всех лицах сияла радостная улыбка.

— Ты умеешь быть со мной галантным, Ермак? — воткнула в него шпильку в ответ на то, что он подал мне руку, когда мы спускались со сцены.

— Не льстите себе, это всего на всего лишь дань моему воспитанию. Вам этого не понять, — ответил он, теряя ко мне интерес.

Моего подопечного уже увели руководители других подразделений, а всё ещё переваривала его выходку на сцене с моей речью. Надо отдать должное — это было красиво. Было похоже на пощёчину, но всё равно красиво.

— Так, так, так, — ко мне подошла София, протягивая бокал с шампанским, — не будь здесь столько тугодумов, каждый обратил бы внимание на гром, молнии и песчаные бури между вами на сцене.

— Кажется, я начала понимать, что с ним не так, — задумчиво протянула я, рассматривая жёсткий профиль Ермака, — он ограниченный. Иначе не могу назвать человека, у которого лишь одна цель и плевать он хотел на остальное. Нет ни жизни, ни радости, ни желания, лишь сухой расчёт и банальная, в сухом остатке, цель, — почти с сожалением вынесла вердикт я.

София молча потягивала шампанское, также, как и я, рассматривая Ермака.

— Я его так и не раскусила, — наконец выдала она, — ты говоришь о том, что он безразличен, но посмотри на того мужчину в ярко-синем галстуке, стоящего в углу возле столика с креветками: ему не собирались продлевать контракт, так как он слишком часто начал брать больничные, чтобы ухаживать за женой, у которой обнаружили рак. Вадим лично с ним даже не общается и не общался, кроме редких случаев по работе. Но молча и анонимно оплатил лечение его жене и тихо сделал так, чтобы бедолагу оставили в покое.