Беги со мной (СИ) - Мас Дж. "Дж. Мас". Страница 44

Либо виски так быстро подействовал, либо напряжение начало потихоньку отпускать, но я просто тихо, неконтролируемо смеялся под внимательными глазками лиса, который пытался аккуратно меня обнюхать. И это тоже уже казалось нормальным.

Глава 22

— Бу… бу… бу… — Наверное, я уже должна привыкнуть к головной боли, но нет же.

— Бу… Бу-бу, — с кухни доносились голоса, а мне лишь хотелось, чтобы они замолчали, я бы ещё поспала, но бубнящие люди досадно мешали.

Комнату заливал ленивый солнечный свет, себя же я обнаружила на полу, лежащей в ужасно неудачной позе. Со стоном перевернулась набок и обнаружила тарелку с подветренными сырами на досках пола. Желудок как по команде начал подавать признаки жизни требовательным урчанием.

Даже не посмотрела на руку, которой потянулась к закускам, а зря — на зубах противно заскрипел песок. На задворках сознания проползла мысль, что меня вполне могут застукать в таком виде — на полу и с песком под полом те, кто сейчас что-то весьма активно, хоть и приглушенными голосами что-то обсуждали. Но волноваться по этому поводу было лень.

Пошатываясь, поднялась на ноги, не выпуская тарелку из рук. И ладно, что песок, голодная была кошмарно. Не переставая жевать сыр, явно оставленный Пради, когда мой милый друг, как обычно, спал со мной, поплелась на кухню, чтобы выгнать непрошенных гостей.

— … и как можно скорее… — Первым меня увидел Хиггинс, стоящий спиной к окну. Парень явно был взволнован — рука, которой он жестикулировал зависла в движении.

— Кх… — попыталась издать первый неудачный, звук. По ощущениям я будто месяц молчала, пришлось стукнуть ладонью в песке себя по груди и слегка прокашляться. — Кофе. Кофе, надеюсь, есть?

На мой хриплый голос весьма спокойно среагировал Ермак. Расслабленно, одним движением он поднялся со стула и молчаливо в своём репертуаре «ни нате вам, ни здрасьте» пошёл к кофе машине.

Сил хватило, только чтобы доплестись до того места, где сидел мой подопечный и со всем своим отсутствующим изяществом плюхнуться на него, вынуждая стоять Ермака. Никто не говорил ни слова.

Кофе оказался ужасно крепким. Даже вязким. Причём настолько, что опять потянуло прокашляться.

— Выпей, — Вадим протянул стакан ледяной воды.

Волшебным образом сочетание «открыло» глаза почти моментально. То, что надо…

Моё появление (даже боюсь представить, в каком виде) смутило лишь ассистента. Вадим спокойно изучал какие-то свои любимые бумаженции, прислонившись к столешнице, пока Эдуард не знал, куда деть свои руки, которыми он мгновение назад размахивал. Как будто и не было вчерашнего странного вечера и событий после.

Кстати… Моя любимая уединённая кухонька-оранжерея сейчас стала местом локализации, наверное, почти всего кабинета Ермака: ноутбук, папки, договора с разноцветными стикерами, даже старомодный ежедневник — всё было разбросанно повсюду, до куда дотягивался взгляд.

Пради наблюдал за всем этим непотребством, лёжа на коробке из-под весьма чудных сапожек, которые аккуратно покоились рядом. В коробке же, по всей видимости, покоился мой Гримуар со всеми принадлежностями. По крайней мера, из-под крышки сиротливо выглядывал уголок Покрова.

— Кхм, с добрым утром, — настороженно протянула мужчинам.

— С добрым, — Ермак потягивал кофе из кривой чашки, которую мы с Пради сделали своими руками и лапками, подавшись искушению освоить хоть какое-нибудь ремесло.

— Диана Павловна, — Хиггинс как по щелчку вновь начал активно махать руками, что заставило поморщиться. Даже просто глядя на него меня слегка укачало, не говоря уже про весь поток слов, который он начал сливать на мою опухшую голову.

— Хиггинс, милый, — перебила возбуждённого ассистента, — я понимаю, что ты пытаешься мне что-то объяснить, но поверь мне — это не так, — со стороны послышалось фырканье.

И не от Пради.

Вадим вообще несколько странно себя вёл. Как хозяин: обложился своими вещами, беспардонно шастал по моей кухне, где, на минуточку, было полно вещей, не предназначенных для глаз посторонних, заказывал доставку еды. Но, за что была ему благодарна, быстро выпроводил упирающегося Хиггинса, от которого в глазах свербело.

— Ты ко мне жить переехал?

— Временная мера, — прозвучало как нечто само собой разумеющееся, — София привезла всё необходимое. Вы на больничном, а я вынужден присмотривать.

— Я нормально себя чувствую, — наверное.

— Сомневаюсь. В любом случае, вам лучше сейчас отсидеться дома. София привезла всё необходимое.

— София была здесь? — Оглянулась на Пради, он всё также был недоволен появлением гостя у нас дома, — она… что-нибудь спрашивала?

— Нет.

— Или спрашивала, а ты в своём репертуаре проигнорировал, потому что не хотел отвечать? — В ответ только удивлённо поднял брови.

— Примите душ, Диана. Потом поговорим. София только выгуливала вашего питомца.

Пради, оскорблённый приземлённым определением «питомец», отвернулся на коробке, показывая Ермаку поднятым носом, насколько ему безразличны высказывания какого-то там «человека».

Да, мой фамильяр весьма высокого мнения о себе. Вообще-то, заслуженно, но его всегда коробили, когда гордого, хоть и маленького фенька называли питомцем, лисицей, собакой, даже котом! Какой фарс! Как можно?

Вадима от нашего «исчерпывающего» диалога оторвал телефонный звонок, а я подхватила коробку со своим сокровищем и обиженным фамильяром и потопала в ванну.

Видимо, Пради стоило многого, чтобы сдержаться и не выдать себя. Хотя, маленькому зверьку, определённо было страшно, он точно почувствовал, что произошло. Но он решил сохранить образ обычного фенька. Это его выбор, никогда не лезла в эту часть его жизни. С кем-то он порой заговаривал, просто так. Выбор был как по мне рандомным, но это полностью дело Пради. Не моё.

Видок у меня был, конечно, не на обложку глянцевого журнала. А вот на пособие «Юный Патологоанатом» я бы подошла.

Волосы превратились в жирно-сухой колтун. Видимо, у меня поднималась температура. На платье следы от лапы Демона.

— Что произошло, пока я была в отключке? — Включила воду, чтобы шум перекрыл нашу беседу.

Какое же удовольствие доставило снять, наконец, с себя убогое серое уродство!

— София притащила список, как ты и просила, — Пради рассматривал мою грудь, где остался след от Демона.

Про такое я даже не слышала… Пять точек — следы от пальцев выглядели так, будто в мою кожу кто-то окунул раскалённые стержни. От глубоких ожогов молнией тянулись фиолетово-чёрные зигзаги. Это как вообще? Я даже боли не чувствую. Саднит только, как от старого синяка.

— Жуть, — констатировала я, поглаживая следы. Как будто кровь вскипела и обожгла вены, оставив угли вместо, — это навсегда? Могут быть последствия?

— Без понятия, мать, — Пради встал на задние лапки передо мной и уткнулся носом в грудь, сосредоточенно пофыркивая, — я вообще ничего не чувствую. Было больно?

— Не помню, милый. Думаю, да.

— Как ты спаслась?

— Вадим сшиб Демона с ног, вроде как.

— Он странно себя вёл. Как будто, так и должно быть.

— Что именно? — Никогда не поверю, что Ермак способен принять, так сказать, «мой мир».

— Да вообще всё! — Взвизгнул фенёк, — ты бы видела, как он складывал всё твоё ритуальное, типа каждый день этим занимался! А потом начал пить мой виски, а мне — хренушки! Даже покурить при нём не получилось! — Обыженно закончил фенёк.

— Мне бы его выдержку… — Пробормотала я, бросив ещё раз взгляд на демонический след.

Знать бы ещё, что он означает…

Посвежевшая и порозовевшая в шёлковом изумрудном халате до пола я сидела в спальне над своим Гримуаром на полу и поняла одну ужаснейшую вещь: я его почти не слышу! Отвезите меня тысячи километров, отправьте на луну, окуните на дно океана, но я всегда, абсолютно всегда его должна слышать. Тихая музыка моей Силы сейчас была еле прослушивалась. И то, я сосредотачивалась до искр в глазах, чтобы разобрать те крохи, которые сейчас связывали меня с Гримуаром.