Изменчивая судьба (ЛП) - Блэквелл Тэмми. Страница 18

— Да, он гораздо меньше раздражает, когда не молчит и не злится. И приятно, когда от тебя ничего не скрывают, — я зыркнула на Джэйса, чтобы он знал, что еще не до конца прощен.

— Не будь так строга к нему, — сказала Талли, но я не знала, кого она имеет в виду — Лиама или Джэйса. Возможно, обоих. Зная Талли, она могла подразумевать человечество в целом.

Я стала лучше относиться к Лиаму, узнав, через что он прошел, но не думаю, что он станет разговорчивым и более открытым со мной. Зная, что это может быть последний шанс поговорить с людьми, которым небезразлично мое место во всем этом, я подняла тему, которая бы сильно не понравилась Лиаму.

— Вы, ребята, совершенно случайно не знаете, в чем заключается План? Типа что будет завтра, или послезавтра, или через месяц?

Талли и Джэйс посмотрели друг на друга, а потом Джэйс ответил:

— Лиам должен тренировать тебя. Я не знаю деталей, но в это время Тоби и остальные пытаются завербовать на нашу сторону как можно больше оборотней, прежде чем он скажет, что ты готова.

— Готова к чему?

Взгляд Талли скользнул в сторону террасы, где должен был спать Лиам.

— Он бродит у сарая, — сказала я, услышав его шаги. Он был настолько же уставшим, насколько и я, но это объяснимо. Он сейчас не в самом лучшем эмоциональном состоянии, и чтобы перенести это, нужно побыть наедине с собой. Уж я-то знаю. — Не думаю, что он специально нас подслушивает, — хотя я старалась говорить на полтона тише.

Она кивнула. Жест больше походил на «Да, давай сделаем это», чем на «Полезно знать».

— Ты должна бросить вызов Альфа-Самке.

— Я могу это сделать? — ну да, это логично. Хотя я никак не могу быть новой Альфа-Самкой. Совершенно точно не смогу повести за собой целый народ. — Но зачем тренироваться? Не хотелось бы хвастаться, но я уверена, что смогу побить эту курицу даже одной рукой. Я оборотень. Она злая, но все же избалованная принцесса. Меньше чем через две минуты она будет валяться на земле, окровавленная и побитая.

— Но сможешь ли ты убить ее?

Мое сердце выждало театральную паузу.

— Я убивала и раньше, — я все еще чувствовала в руках вес оружия, видела шок, а затем пустоту в глазах Трэвиса.

Будучи более проницательным, чем обычно, Джэйс сказал:

— И не можешь вспоминать об этом без позеленения. То была самозащита: убей или будешь убита. Сможешь ли ты бросить вызов Сарварне, зная, что придется оборвать ее жизнь?

— Если придется…

— И чтобы занять место Альфы, тебе придется убить Стефана.

— Он в коме.

— Да, — сказал Джэйс. — Сможешь убить беззащитного мужчину?

Я не была фанаткой Стефана — он запер меня в клетке и вынес смертный приговор. Но я не испытывала к нему такой ненависти, как к Сарварне. Если разобраться, он на самом деле не хотел моей смерти. Он сожалел о том, что нужно сделать, но думал, что это необходимо ради общего блага. Я совсем не соглашалась с ним, но могла понять. Это благородство, пусть и в довольно извращенном виде. Он бы точно не стал нападать на кого-то, прикованного к больничной койке.

Нет, я не могла так поступить. Совсем.

— Я не хочу быть Альфой. Может, мы просто организуем переворот, а потом устроим выборы Альф?

— Все работает совсем не так, — сказал Джэйс.

— Так не бывает, — добавила Талли. — Волкам и койотам необходима иерархия, основанная на силе. Как только ты победишь Альф, тебе придется принимать вызовы от любого оборотня, из стаи и извне. Все доминанты воспримут это как шанс урвать себе власть. Придется драться и убивать каждый день, чтобы доказать, что ты самый сильный и способный оборотень.

— Но это не так, — и я никогда не буду готова к тому, о чем говорила Талли. Жизнь, полная битв и смертей? Сколько не тренируй, Лиам не может меня подготовить. — Почему не Лиам? Почему он не бросит вызов Альфам?

Он мог сразиться с ними и победить, и ему точно хватило бы упрямства бороться дальше.

Джэйс поджал губы и покачал головой, как бы говоря «если бы я знал».

— Наверное, он думает, что нет смыла ввязываться в войну, если можно послать кого-то вместо себя.

— Не в этом дело, — сказала Талли. Я почувствовала, ее мучения, борьбу с собственными моральными принципами, но наконец она решила высказаться, несмотря на то, что влезла в личные чувства Лиама. — Он не считает себя достойным. Думает, что потерпит поражение.

— А я, что ли, лучше справлюсь? — прыснула я. — Серьезно, Тал? Он должен понимать, что с моей стороны это самоубийство.

— Нет, это не так! — практически выкрикнул Джэйс, тогда как Талли сказала: — Ты не можешь так думать.

Я подняла руку, чтобы утихомирить их.

— Слушайте, умирать я не хочу и сделаю все, чтобы не склеить ласты, но вы оба знаете, что я не смогу стать героиней для оборотней всего мира, — я посмотрела на Талли. — А мы обе знаем, что ты Видела. Похоже, я лягу еще в первом раунде.

— Я не Вижу…

— Талли.

Она глубоко вздохнула.

— Видения постоянно меняются. Ничего не предопределено.

— В скольких из них меня не протыкают ножом?

Ее молчание стало достаточным ответом.

— Не буду лгать. Мне страшно, и я не хочу умирать, — я бы, может, и хотела остаться в том мире с Алексом, но это трусливый выход. К тому же, в этом мире у меня еще есть дела. — Но мы не дадим им победить. Я не говорю, что согласна на весь этот план «Скаут бросает вызов Альфам», но я готова сражаться за дело. Если будет война, считайте, что я буду в рядах солдат.

— Поэтому мы и собираем как можно больше джедаев, — сказал Джэйс. — Тебе понадобится подкрепление, армия в твоем подчинении. И чем больше людей будет на нашей стороне, тем меньше вызовов тебе бросят. Те, кто встанут на нашу сторону, уже будут готовы следовать за тобой.

Джэйс верил в это. Он действительно думал, что я пойду, брошу вызов всему миру и одержу победу. Он верил, что армия Лиама пойдет за восемнадцатилетней девчонкой. Я могла бы поправить его, заметить, что я лишь пешка, как и сказал Лиам. Я могла бы сказать ему, что если судьба существует, то мне суждено не возглавить революцию, а лишь стать ее запалом. Я понимала, каково мое место в этой битве. Для этого не надо быть гением, всего лишь реалистом. Но Джейс этого не видел, и я не собиралась сама открывать ему глаза.

— Какова ваша роль во всем этом? — спросила я.

Мой брат принял очень надменный вид.

— Мы шпионы, конечно же.

— Кто бы сомневался.

— Мы втерлись в доверие к Сарварне, — сказала Талли. — Можем свободно перемещаться, никто за нами не следит и не прослушивает телефоны. Мы передаем сведения Тоби, а тот в свою очередь без проблем сообщает остальным членам восстания.

— Вы чокнулись? Что, если вас поймают? — от мыслей о том, что с ними сделают, все внутри сжалось. — Это слишком опасно. Вам надо перестать. Типа, прямо сейчас.

Талли прислонилась к руке Джэйса.

— Это опасный мир, Скаут. Мы должны играть свои роли, делать то, что можем.

— Это слишком, — сказала я. — Мы еще дети. Почему мы должны спасать мир? Разве нет более квалифицированных взрослых?

— Взрослые слишком долго позволяли Альфам творить что вздумается. Теперь наш ход. Наше поколение станет той переменой, которую мы хотим видеть в мире.

Я аж рот раскрыла.

— Это слишком глубокая мысль.

— Это Ганди сказал, — признал Джэйс. — Но это правда. Если мы хотим перемен, нужно работать, даже если это значит пожертвовать собственным благом ради будущего.

— Все равно не честно, — сказала я. Мы должны были переживать о выборе факультета в университете. Или о соседях по общаге, пренебрегающих личной гигиеной, или об их постоянных потоках секс-партнеров. О нормальных делах первокурсников. Вместо этого мы планировали свергнуть Альфа-Стаю и рискнуть своими жизнями. — Я хочу состариться с вами, ребята. Быть тетей вашим детям и научить их всему, что будет вас раздражать.

— Так и будет, — сказала Талли. — Мы справимся.

— Как?

Джэйс посмотрел мне в глаза.