Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine. Страница 68

— А я и не говорю, что в сундуке мышь повесилась, — усадив ёрзающую Арьку на плечи, Кос настраивает себя на то, что эта суббота не может быть испорчена, — но я всю позицию обозначил. Что, Лизк, иди, помаши ручкой нашему долларовому магнату!

— Аря, — у Холмогоровой есть единственное пожелание, которое она и высказывает дочери, прежде чем уходит из гостиной, — присмотри за папой!

— Да что за мной палить-то всё время?

— Тебе полезно!

Лиза быстрым шагом направляется в сторону входа, готовясь к тому, что сейчас же услышит от Пчёлы такие же неосторожные заявления о Космосе, на которые она не сможет безразлично среагировать. Уже не раз Витя доходчиво ей пояснял, что поведение Коса — тревожный знак с самых первых весенних передряг, на которые друзья ещё пытались обращать внимание, пока вконец не осточертело.

Ей бы поберечь себя и дочь, а на языке Пчёлы такие слова значили лишь одно: развод — событие неминуемое. И нечего давать друг другу шансы. Пчёла же предупреждал, что будет сложно. И вот оно… Накаркал!

Витя не подвел: оказался на территории без опозданий. С цветастой коробкой в руках, букетом алых роз, но вымученной улыбкой. Очевидно, что последнее предназначалось хозяину дома, голос которого слышался из каждого угла.

— Ну ты в полной экипировке, Пчёлкин! — подарив брату малый луч восхищения, Холмогорова оценивает, что он всегда держит марку. И одет с иголочки, и боеприпасы наготове.

— Служу Советскому Союзу и тебе, — Пчёла отшучивается, предчувствуя, что возможно здесь ему рады не все, — веришь, сестрица?

— Не ври, Пчёл, — Лиза освободила брата от ноши, а следом помогла снять светло-коричневое осеннее пальто. — «Детский мир» ночью грабанул? Мы из-за такого короба в детстве точно бы передрались. И дня два бы не разговаривали!

— Я по этим меркам и выбирал, — эта версия вполне устроила Лизу, которая никогда не сомневалась в силе фантазии родственника. — А где всё, чего не встречают? Муж твой пришельцев встречать готов, а не брата ближнего?

— Вить, прошу тебя, пожалуйста! — размусоливать тему развода с Космосом, о котором так часто заговаривал Пчёла, Елизавета не хочет. Это не дело её брата. — Во-первых, ни слова при Аре. Она начинает всё понимать, ушки на макушке!

— А чё «во-вторых» будет на этот раз? — Виктору не лень напомнить сестре о том, кто есть Космос Юрьевич Холмогоров. — Молиться пойдешь, чтобы твоя махина ёбнутая не подохла случайно от передоза? Или нет, Лиз, он же у тебя теперь бросает!

— Во-вторых, будешь конопатить мой больной мозг, то рискуешь загреметь в больничку с нервным срывом или телесными повреждениями, — старание вести диалог тише пересиливает в Лизе желание доказать Пчёле, что про её Космоса лучше не говорить в негативном ключе. Она сама с ним разберётся! — Понял, Вить? Закончили стихийный базар-вокзал?

— Ой, блять, началось в колхозе утро! — сестра казалась Пчёлкину непробиваемой. Как не убеждай, что семейная жизнь вместе с Космосом изначально выглядела обречённой — всё равно в одну стенку будет биться.

— А оно и не заканчивалось! — Виктор проходит в сторону гостиной, а Лиза, оставшись в коридоре наедине с собой, молниеносно приводит себя в чувство: по щекам похлопала, головой повертела и снова готова выйти к людям.

Подумаешь! Мало ли ей говорят, что выбор не стоил жертв? Кто был на её месте, кто вообще знает, каким человеком становился Кос, когда закрывалась дверь в его дом?

Вопросы заполняли воспаленное сознание, порождая совершенно ненужную головную боль, и Лиза решает, что сегодняшний день не может быть испорчен по велению чужого особого мнения. Никто ей не судья…

***

За столом царила дружелюбная и домашняя атмосфера, а редкие скользкие шутки, направляемые то Косом, то Пчёлой в адрес друг друга, старались и вовсе не замечать, не идя на поводу у двух массовиков-затейников. Верховодить застольем вызвался Валера, который знал, в какой момент нужно разливать напитки, а в какую секунду настанет время для эпической истории, приключившейся с ним на съёмках в Риге или Минске.

— Ну, народ, значится, что приехал я в эту страну картофеля. Один! На съёмки фильма про крестоносцев, что-то в этом роде, точно не разобрался тогда. Никто не встречает из съёмочной, а где бы наша не пропадала? Ну я и пошёл на разведку…

Фил часто менял героев своих рассказов, бесконечно растягивая сюжетную канву, но и его речи имели свойство прерываться, особенно когда Пчёлкин предлагал выпить за здоровье и дело всей свой жизни. Пару раз и загруженный Космос не оставался равнодушным, провозглашая тост за будущее поколение, ради которого они с Лизой и устроили этот скромный праздник под самый конец бушующей осени, но оптимизма космические раскаты не придавали. И Лизе — больше других…

— Чего мы не смогли, то дети сделают, но им пусть легче будет, не надо им разгребать лопатами кучи, как нам, — Космос декламировал свой тост с крайне пафосным и строгим видом, будто бы мог знать, что ждёт его Ариадну где-то двадцать лет спустя. — Сверхчеловеков не подавать, но надо, чтобы они были нормальными! Без закидонов! Чтобы за зелёную бумажку не давились…

— Да только надо, Кос, чтобы они эти зелёные бумажки считать умели, — Пчёлкин не мог не уловить намёка в сторону собственной персоны, — чтобы не с голой задницей по ветру…

— Выпьем, — Лиза первой чокалась с мужем, прерывая наметившуюся словесную перепалку в зародыше, — звонче бокалы!

— Лучше и не скажешь.

— Зато всё по факту!..

Все время Холмогорова переводила взгляд то на мужа, то на брата, ломая голову над тем, в какой момент запахнет жареным и двух заслуженных клоунов придётся растаскивать по разным углам. Когда вниманием Виктора овладевала Аря, принося на его суд любимую игрушечную машинку (почему-то она была милицейской), то облака будто бы рассеивались. Ребёнок всегда умилителен, но Космос скоро подзывал дочурку к себе, словно желал оградить Арьку от «пагубного воздействия».

— Смотрите, какая у меня хозяйка выросла! — жест Космоса выглядел ревниво, но ему никто не перечил, а Арюша неизменно тянулась к отцу. — Уболтает кого угодно, уже под стол не прячется. Да, мультик?

— Ага, ага, — несколько раз кивнув светлой головкой, Аря целует папу в щёку, а после убегает в детскую, показывая, насколько ей интересны взрослые пирушки.

— И только пятки сверкают!

— У хозяйки дома есть дела поважнее…

Лиза не могла заставить Космоса или Пчёлу зарубить змею раздора, насильно пожимая им руки, чтобы они наконец-то нормально заговорили. Целый месяц ни от одного, ни от другого нельзя было услышать и доброго слова в обоюдный адрес, и Лиза понимала, что ситуация начала её добивать. Хуже, чем когда-либо.

Представляла ли жена Космоса, что этот марафон будет долгим?!..

И не думала. Но надеялась, что два взрослых мужика смогут исправить пагубную ситуацию, которая отражалась на всём, что их окружало.

А пока прячется на кухне, желая скорее разобраться с образовавшейся горой немытой посуды.

— Лиз…

— Да, Том?

— Ну отложи ты эту тарелку! — Филатова видит, что цвет лица подруги подчёркнуто бледен, и даже гогот Ари, которую насмешил Валера, не радует заботливую мать. — Ты из-за Вити с Космосом? Лиз, как с горы катиться! С кем не бывает? Сколько лет дружат, куда им дальше?

— Тома, а скажи им это, чтобы на носу зарубили! И не станут слушать никого! — плотно закрыв дверь на кухню, Елизавета продолжает до блеска вытирать от воды очищенную тарелку. — Здесь играют другие ставки. Месяцем не обойдется. И кто знает… Сегодня эти двое начинают претензиями сыпать, а завтра…

— Что завтра? — Тамара заранее понимает, что скажет Лиза, но своим вопросом позволяет ей оттянуть неутешительное предвидение.

— Все четверо, — и если москвичей тридцатых годов испортил квартирный вопрос, то новоявленных столичных бизнесменов девяностых губили их лёгкие капиталы, — как цепная реакция! А Валерка твой устанет по сторонам дурней растаскивать! Он от этих склочников скоро инфаркт заработает…