Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine. Страница 77

И Елизавета продолжает плыть, цепляясь за свой тщедушный плот изо всех сил. Ей не привыкать, хоть и иной раз кажется, что проснется — и нет морока! Никакой зимы, заморозков и природных катаклизмов, а любовь есть. Единственная…

Что поменял декабрь в их жизни? К чему-то же пришли?

Столкнулись же на ровном месте, как два быка, которым суждено сорваться вниз с навесного моста. Противоречия множились, молчание нагнетало, а пространство вокруг становилось всё холоднее и холоднее. Или просто Лиза так и не смогла проникнуться новым домом, который был выбран единолично Космосом, и в котором все ещё виделось чужое присутствие? Но сомнительно, что несчастье одной семьи магнитом притянулось к другой. Каждый сам несет бремя ответственности за то, чем живет и дышит, а Лиза больше всего ненавидела накручивать ситуацию без видимых причин. Пусть с каждым днем это умение стремительно от неё ускользало.

Всё было просто только у маленькой хозяйки дома Холмогоровых. Зима совсем не помеха тому, чтобы выйти во внутренний дворик, запрыгнуть в заснеженную песочницу, а после начать деловито набирать в ведёрко снег. Лиза бы рада присоединиться к забаве, которую Аря организовала для самой же себя единолично, но вместо того, чтобы разделить веселое настроение дочери, топчется ногами на одном месте, надеясь, что скоро космический ребенок устанет.

А Арьке всё легко. Начало девятого вечера, а ни в одном глазу!

Лиза могла бы внушить дочери, что таким маленьким детям нечего брать в оборот мать, чтобы подольше не ложится спать, но делать этого совершенно не хотелось. Во-первых, потому что подобные уговоры имели крошечные шансы на успех, если их не проводил папа. Во-вторых, Аря не давала матери окончательно потонуть в потоке черных мыслей, а своим неугомонным присутствием рядом побуждала закрыть глаза на горькие нюансы, двигаясь дальше.

Никакой дисциплины и прилежного послушания, но кто сказал, что Лиза лепила из себя идеал безгрешной родительницы?

— Ариадна Космосовна, чего ты там закопошилась? — малышка продолжала возиться в снегу, делая свои ярко-розовые варежки почти белоснежными. Погодные условия не смущали её. — До утра хочешь на улице остаться? Чтобы мама точно замерзла?

— Папка приедет, будем лепить снежки… — с толикой надежды в синем взгляде заявляет Арюша, ведь папа снова что-то пообещал утром. И отцовский словесный поток Лиза не остановила, а сейчас вынуждена за него оправдываться, потому что дома Космоса не было. Если Арьке Кос гарантировал золотые горы, то Лиза была сыта по горло громкими обещаниями, и поэтому последние дни Холмогоровы чаще общались через дочь. Аря — самый надежный источник коммуникации в сложившейся неразберихе. — Он же сказал!..

— Сказал, значит, чтобы ты меня не слушалась?

— Мам, он сказа-а́-ал!

С Арей трудно спорить, Арю нельзя переубеждать. Особенно если дело касалось её отца, к которому Аря очень сильно привязана. Лиза понимает дочь, разделяя её детские сиюминутные прихоти и простые желания. Но всё ли так доступно для понимания? В свете того, как сильно обострились отношения Лизы с мужем: просыпаются в одной постели, но с трудом могут начать мирный диалог о домашних делах; вечером сидят на одном диване перед телевизором в нескольких сантиметрах друг от друга, но малейший шаг к выяснению отношений ведёт к скандалу.

Во сне Космос настойчиво тянется к Лизе, нежно прислоняя к себе, и поэтому она просыпается. Голубоглазая робко и почти с отчаяньем смотрит на спящего мужа, не решаясь его будить. Просто дышит воздухом своей безотчетной любви, которую никогда не сможет преодолеть или променять на лживые картинки. Кажется, что будто бы всё в порядке, а вокруг не ощущается никаких северных ветров. Лизе не нужно доказывать мужу, что кокаин безвозвратно разрушит их семью, а Косу не надо твердить жене о том, что их отношениям ничего и никто не может мешать. Проблемы надуманы, опасения лишние, а с обыденностью они давно привыкли справляться.

Они прекрасно помнили, что всё у них не как у людей. Потому что оба с Луны свалились? Или всему виной однажды сделанный выбор?..

Но сейчас Лиза старается не мучить себя вопросом о возвращении Холмогорова домой. Может, ему опротивело молчание и стены, быстро становящиеся холодными в тот момент, когда засыпала Арька? Вид недовольной жены никогда не мог снискать его благосклонности, никакого одобрения, вызывая исключительно раздражение. Даже если за дело. Его же задело гибридное состояние отчуждения.

И если его лишь задело, то Лизу убивает напрочь…

— Папу подождём дома, — безапелляционно объявляет Лиза, смутно припоминая, что Космос обрисовал дочери, как они будут кидаться снежками сегодня вечером, но только днем ей нужно будет провести время в детском саду, — и не обрадуется наш папа, Арюша, если мы обе заболеем. Помнишь, как уколы кололи, чтобы ты не кашляла?

Необъяснимо, но факт: отцовские уговоры работали тогда, когда Лиза признавала своё бессилие в вопросах педагогики с трехлетним серьёзным человеком.

Значит, у Космоса ещё не всё потеряно? Холмогоровой хочется слепо и по-детски в это верить, как в новогоднюю сказку. Странно, что жизнь не убила в Лизе веру в лучшее. И это при её насыщенной биографии, тесно связанной с именем Космоса Юрьевича Холмогорова. Лиза уже не говорила о собственной семье, заметно поредевшей в самый трудный момент её взросления.

Судьба такая. Надежда, что не беды приносить…

— Помню, — скривив пухлощекое лицо отвечает Ариадна, — не надо уколов!

— Тогда скорей в дом, — дипломатические способности никогда не были сильной стороной Лизы, но уж со своей карманной егозой она тоже умела договориться, хоть и с десятой попытки, — скорей, Арь, нагулялись сегодня уже…

— Будет тепло, — Аря аккуратно ставит пластиковое ведро к краю своей личной песочницы, и, подпрыгнув к матери, берет её за руку, — тебе! — улыбка Ариадны подсказывает Лизе, что этой крохотной страннице всегда есть дело до того, что с ней.

Арьку невозможно не любить!

— Счастье моё! — косые лучи не так уж и страшны, когда на тебя смотрят неподкупно и открыто. Холмогорова видела целый океан в добрых глазах своей дочери, питаясь её задором и непосредственностью. — К маме зайчик прибежал?

— Пойдём, мам, — Аречка согласно кивает головой, закрытой от зимних ветров лисьей шапкой с помпонами, — я готова!

— Готова чай пить и книжки со мной читать? — Лиза не могла похвастаться тем, что сегодня сможет достойно развлечь свою синеглазку. И тем более не претендовала на лавры Космоса в этом деле.

— Нет, давай мультики… — но Ариадна рада любому сценарию, лишь бы провести день с мамой.

А лучше и с мамой, и папой. Вместе.

— Что поставить тебе в этот раз? — Лиза заранее знает выбор Ари, но всё-таки уточняет: — Скруджа и утят? Или про принцесс и зверушек?

— Нет, — в своём выборе Ариадна проявляла завидное постоянство, чем нисколько не удивляет мать, — утят!

— Уговор, мой космонавтик! — кто же знал, что мультфильм, который Лиза смотрела, находясь в положении, окажется самым любимым мультфильмом ей Ариадны?

Выражение лица у Арьки самое благодарное. Она смотрит на мать с огромной любовью, которая уж точно должна отогреть расстроенную Лизу и отвлечь её от грустной действительности.

Аре неведомы печали мамы. Ей важно, что её берут на руки, со всей силы прижимая к себе в теплом объятии. И Лизе становится чуть легче. И дышать, и мыслить…

Арька — лучшее лекарство от всех бед!

Следующие два часа Лиза полностью поглощена заботами о своем ребенке, отвлекаясь лишь на одинокий звон телефона — беспокоилась Ёлка. На все подозрения любимой тётки, которой вздумалось позвонить, когда Арька уже начала сонно зевать, нужно было отвечать уклончиво, будто бы проблемы и в самом деле надуманы. Хватит того, что у Черновой случилось прошедшей зимой, а с собственным демоном Лиза разберётся самостоятельно.

Но прежде уснёт рядом с Арькой, охраняя её добрые цветные сны от зла.

***