Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine. Страница 82

Космонавты в домике!

— Я думала, что ты лыжи на орбиту навострил, — Холмогорова заметно успокаивается, ловя нотки терпкого парфюма, которым пах её мужчина, — к марсианам, с которыми иногда разговариваешь…

— Лишь бы сплавить меня куда-то! — реакция Лизы на его временное исчезновение была предсказуема для Холмогорова. Теперь Кос спешил доказать, что он рядом, всем весом наваливаясь на жену, совсем беззащитную перед ним и хрупкую. — Ты хорошо пригрелась, девочка моя, а мне жесть как подымить захотелось. Испугалась?

— Да, солнце, — без тени сарказма произносит Лиза, повыше притянув ладони, дарившие ей несравнимый трепет, — а я тебя сегодня не о многом просила…

— Куда я денусь? — Космос и сам понимал, что внезапная просьба Лизы, которая, к тому же, отвлекала его от негатива окружающих, играла ему на удачу. Ему просто невероятно хорошо, потому что алмазная полностью отдаётся ему, ни в чём не упрекает. Он готов забирать её усталость, раз она того хочет. Он давно этого ждал. — Я Арьке конструктор крутой спрятал на лоджии. Стал читать на коробе, как собирать. Под шумок открыл, чуть не увлекся, блин! Бля буду, если соврал…

— Игра для детей от трёх лет, Кос, — Лизу мало удивил тот факт, что Космос снова что-то купил, желая обрадовать домашнего Ежа. Он думал, что подарки хоть как-то искупят тот факт, что Аря реже видела его по вполне понятным причинам, в боязни которых Лиза жила последний год. Это не запрещалось, но более мерзко, чем когда приходилось объяснять Аре, что с папой, Холмогорова себя не чувствовала. Ведь Арька подрастала, становясь всё более цельной и осознанной.

— Тогда ко мне какие претензии? К отцу-то? — Космос обожал свою дочку. С каждым днём в нём формировалась абсолютная уверенность, что его Аречка растёт самой исключительной и необыкновенной. Он будет всю жизнь её баловать и безотчетно любить, как и когда-то к нему относилась его мать, а если кто-то вздумает обидеть доброго человечка, то просто сотрёт этого глупца в порошок. Как и за маму Ариадны.

— Тебе двадцать шесть скоро, пап, — чем бы дитя не тешилось…

— Не о себе пекусь, веришь?

— Рожала её я, — спешит напомнить Лиза, — помнишь?

— Вздрогнешь, твою дивизию!

— Зато какой опыт…

Лиза на короткий миг заходится ироничным смехом, вспоминая растерянное лицо Космоса, осознавшего, что ребенок появиться на свет в ближайшие часы, а не когда велели доктора. Прошло всего-то три года, а девяносто первый казался далеким и нереальным. Почти беззаботным, если посмотреть на наставшие времена.

Всё познаётся в сравнении.

— Можно немного кислорода, Ваше Величество? — просит Лиза, когда Космос укрывает их от зимы пуховым одеялом.

— Добейся, — в импровизированной норе настолько хорошо, что Кос бы не двигался, если бы его не заставили отстраниться и прислониться к стене, — да ну тебя!..

— Вот так-то лучше, мой генерал, сиди и не выпендривайся! — Лиза победно усмехнулась, юрко устроившись в ногах мужа, обхватывая его со всех сторон. Как в капкан загнала, не отрицая и того, что сама давно прочно в нём увязла. И насколько его недовольства хватит, прежде чем она снова его поцелует и утянет по любовным волнам?

— Иди ко мне, алмазная, — Космос обессилен вчерашними ссорами, и поэтому успокоено гладит женскую напряженную спину, лишая Лизу любого опасения, закравшегося под кожу, — ну что ты такая?

— Какая? — голос Холмогоровой был бы почти игривым, если бы она не прижималась к Космосу ещё теснее.

— Дёрганная соблазнительница, мать твою, — лицезреть то, как Лиза показывает свою независимость, Косу забавно. Долго ли получится развлекаться только поцелуями и невинными разговорами?..

— Знаешь же, что поводы есть. Как ком снежный!

— На жопе шерсть есть!..

— Холмогоров, объясни, как ты всё умеешь портить одним словом?!

— Мама такого классного на радость миру родила! Вот и развлекаю тебя…

— И пошло по кочкам, — с Космосом нужно быть готовой к всему — эту истину Лиза заучила наизусть, но смысл постигала лишь глубоко осев в законном браке, — не остановить…

— Главное, что тебе нравится, — Холмогорова подкупало то, что они с Лизой никогда не сравнивали свои отношения с чужими, — я всё сказал!

— Как дала бы тебе!.. — Лиза замахивается, нисколько не шутя, нацеливаясь на затылок Космоса, но он ловит тонкое запястье, и, не мешкая, подминает её под себя. Женских вскрик подавлен поцелуем, и, едва отпустив мягкие губы жены, Холмогоров слышит её протяжные восклицания: — Кос… Задавишь!

— Дай, — недвусмысленно возражает Космос, удерживая брыкающуюся Лизу, — а то запела, заладила, а муж страдает!

— Тогда отпусти мои руки, демон! Я не могу двигаться!..

— Сам всё знаю!

— Ничего не знаешь!..

— Люблю ведьму!

Прежде чем Лиза успевает высказать слово против, Кос перемещает касания пальцев к её вздымающейся груди, одновременно вкладывая себя в новый поцелуй. Она ловит его порыв и ответно овладевает пухлыми губами, ни на секунду не прерывая желанного единения. С кошачьей вкрадчивостью Елизавета смыкает стройные ноги за мужской талией, дозволяя любимому человеку полную свободу действий. Затуманенное сознание Космоса решает, что медлить больше нельзя. Они похожи на вампиров, но живущих исключительно за счёт обоюдного помешательства. Лиза сладко вздрагивает, когда чувствует плавный толчок, стараясь стиснуть Космоса в объятиях сильнее.

Чтобы не отняли…

Московский вечер казался непривычно тихим или кто-то просто потерялся в пространстве и времени? Пару раз в квартире звонил телефон, а на него никто не отвечал; у соседей громко играла музыка, но на пророческого «Солдата любви» реагировать не хотелось. Потому что есть своя бесконечная песня, которая и заставляет лежать, прижавшись горячими лбами. Видеть перед собой только синеватые озера, в которых не найти двойного дна, и отмечать, как меняются ужимки на лице — от хмурости до предельного наслаждения моментом.

Со стороны Космос и Лиза могли напомнить себе двух потерянных подростков, которыми встретились в восемьдесят третьем, но они давно не дети, чёрт дери!

И проблемы у них другие, а мириться с одиночеством им уже не приходится. Потому что разучились жить по разным углам. Муж и жена.

Или просто мужчина и женщина, которые и шагу по отдельности ступить не могли? После крупной ссоры или мелкой недомолвки они безнадежно ныряли в свой нежный омут, хватаясь за руки. Не было ни боли, ни страха. Любовь оставалась.

Нежный омут…

То жарко, то холодно, а золотой середины не бывает. Всё или ничего!

Лиза зацеловывает лицо мужа лихорадочно быстро, словно упустить из своих рук боится. Она хочет чувствовать его так близко, чтобы волшебство её власти над ним не заканчивалось, а Кос и рад ей покоряться. Странная у них связь, чуть потянешь в сторону и дышать уже не получается. Как без скафандра во внеземном пространстве.

Два сумасшедших космонавта…

— Я победила? — Елизавета приходит в себя первой.

— Сдаюсь, но никому об этом не говори, — Холмогоров пытается восстановить ровное дыхание, но возвращаться из своей галактики нелегко.

— Прекрасно! — и можно ли считать достижением то, что предательский страх покинул Лизу?

Нет ни вчера, ни завтра. Есть вечное и сегодня.

— Я бы ещё телефон выключил, а то задолбают, гады… — говорит Космос, лениво откинув голову на подушку. Лиза сразу же прислонилась щекой к его плечу, ласково шагая пальчиками по открытому торсу. Ей нравилось наблюдать за эмоциями, ярко выраженными на его волевом лице. Недобрые складки на между черных бровей Космоса пропадали, и Лизе уже по этой причине хорошо и вольготно. — Алмазная, скажи что-нибудь? О чем думаешь?

Послушно замереть в мужских руках или перебирать в больной памяти вчерашние грозовые тучи? Лиза сделала ставку на первое, оставив мысли о своей дурной голове и бедном сердце. Не только из-за того, что из всех личных зол выбирала Космоса. Просто Холмогорова берет спасительную паузу, чтобы с ума не сойти, чтобы на время остановить свой бег и спрятаться за кем-то более сильным.