Клеймо на душе (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 64

Но Дан ей велел забыть об этом и не пытаться заморачиваться.

— Забудь! Выкинь из головы! Тебе своего хватает! А это — мои долги, малая. И их я выплачивать должен, а уж точно не ты, — кажется, его немного даже задело. Не так чтоб на нее обозлился, но явно был недоволен тем, какие идеи витают в Юлькиной голове. — И это я тебе с твоими проблемами помогать должен!

— А почему не мы друг другу? — тогда спросила она, аж немного обидевшись.

— Потому что ты моя, и я о тебе забочусь, — заставила Дана рассмеяться такой реакции, и зацеловать ее почти до потери сознания…

Голова кругом шла, а все тело горело, стоило ему к ней прикоснуться! Словно тысячи искр под кожей вспыхивали разом, заставляя каждую клетку пылать, а кровь бурлить лавой! Не до разговоров!

Но Дан дальше поцелуев еще не заходил никогда, тормозил. Говорил, что им некуда торопиться, когда Юля пыталась намекнуть и выяснить, что же дальше? Что он с ней все правильно хочет…

А сегодня… Юля не ожидала, что сам Дан уже дома. Да еще и настолько злой, каким она его уже давно не видела. И злился парень, по ощущениям, именно на нее.

Буквально втащил Юльку в квартиру, а она об его прикосновение обожглась. Только по-плохому как-то, совсем не приятно, пусть и захотелось тут же любимого обнять.

— Дан? — нахмурилась, потому что ничего понять не могла. Стянула с головы шапку, расстегнула куртку. — Ты чего такой злой? Какие-то проблемы с магазином? — бросив на пол сумку, она попыталась понять хоть что-то в хмуром, бушующем взгляде парня.

А Богдан аж пульсировал весь под кожей, казалось. Да и так было видно, что его телепает, едва держит себя в руках. Лоб бугрится напряженными мышцами, будто отчаянно старается не показать, как злится, желваки на щеках, руки сжаты в кулаки.

Она ничего не могла понять. В узком коридоре его небольшой съемной квартиры, словно воздуха нет, душно резко стало, вдохнуть не выходит.

— Освободился раньше. Заехал за тобой. Хотел после уроков забрать, чтоб по холоду не шла, — буквально цедя слова сквозь зубы, выдавил Дан, продолжая прожигать ее напряженным и тяжелым взглядом, полным бешенства, пока неясного Юле.

— Ой, жаль, что не пересеклись! — расстроилась Юля. Он только пару дней, как забрал авто из ремонта, а ей так нравилось с Даном ездить… Ей все с ним нравилось, чего уж там. — Я, наверное, уже убежала. Хотела сюда, к тебе скорее. Ты бы заранее набрал или написал. Нашлись бы, встретились еще там…

— А я тебя и так нашел, малая… — все тем же тоном, от которого у Юли, если честно, мороз по спине шел и сжаться в комочек хотелось, процедил Дан.

Не привыкла… или уже отвыкла, чтобы говорил так. К нежности, придушенной страсти, к смешливости в отношении к ней успела привыкнуть…

— Видел, как ты с этим своим дебилом целовалась, — почти выплюнул тем временем Богдан, явно обвиняя, пока Юля пыталась с мыслями совладать, растерявшись от таких чужих, незнакомых эмоций любимого.

— Что? — даже нахмурилась, не поняв ничего. — Ты о чем, любимый? С кем? Я не…

— С Виталиком своим! — резко прервал Дан, вдруг крепко ухватив ее за плечи. Сжал так, словно Юля вырывалась. Сблизил их лица. Куртка сползла, упав, но они не заметили. — Мне в любви признаешься, трешься около меня, а сама с другим обжимаешься в школе? Что еще с этим гребаным придурком делаешь на переменах в закоулках, а, Юлька?! — реально разозлившись, похоже, рыкнул ей в лицо.

А до нее вдруг дошло, что Дан ревнует. Ее.

Так… банально. И так потрясающе! И страшно, и гордость некая в груди разгорается прямо.

Юльку никто так не ревновал! Прям по-взрослому, до нервной дрожи. Да и не было у нее же отношений ни с кем, по сути! А тут Дан! Парень, на котором свернулось, зациклилось все в ее жизни сейчас, старше, опытней, у которого уже куча девчонок была, ревнует ее! А ведь Маринку ту не ревновал, сколько бы слухов вокруг ни ходило…

И тут же поняла, что он увидеть мог, что такое придумал.

— Дан, любимый, ты что! — ухватилась за его щеки ладонями, дрожащими холодными пальцами. — Я же тебя одного люблю! Не нужен мне никто больше!

Разрывает изнутри на части: и гордость, что так ее любит, и собственная дикая, необузданная любовь какая-то, и отчаянная потребность тут же развеять его выводы, доказать, что не так все!

— Ты видел, как я Виталика обнимала, да? Я его в щеку поцеловала просто, на радостях! — затараторила, зачастила Юля, стараясь ему в глаза смотреть, видеть реакцию любимого. — Мы думали-гадали с ним, долго рассчитывали, можем или нет свои курсы танцев открыть, и Виталя согласился мне помочь, со мной в этом участвовать… Но если ты против, я откажусь… И с Виталей общаться не буду!..

— А какого х*ра он тогда тебя вечно обжимает? На мое зарится?! — прервал ее, явно еще не убежденный, но немного расслабившийся, Дан, продолжая крепко держать Юлю за плечи, прижав собой к стене.

И между ними еще пока неявно, но для обоих ощутимо, тлеть все начинало, вот честно! Жар, которым всегда пылали…

— Дан, ничего между нами нет, слово даю! — обхватила его за шею обеими руками, привстала на носочки, чтобы хоть как-то до лица достать. И такое неистовое желание объяснить ему, доказать, убедить… — Мы давно уже решили, что только дружим с ним. Мне и не нужен никто, кроме тебя! И не было у меня никогда никого, тебя хочу. Одного тебя! — прижалась к его губам сама, целуя жарко, с той потребностью, что все эти дни, с первого знакомства, кажется, между ними искрила.

— Никого? — из его голоса злость исчезла полностью. Но на ее место такая жажда пришла, такое неистовство… Пальцы Дана впились в ее плечи уже не зло, а с какой-то неутолимой жадностью. — Никогда… ни с кем?.. Обещаешь?.. — Дан реально охрип, притянул ее близко-близко, между губами почти расстояния нет. Его пылающее дыхание ей кожу щекочет.

Но до того, как она успела бы ответить, поклясться, что и не подумает даже, Дан уже крепко прижался к ее губам алчным и до дрожи собственническим поцелуем.

— Моя Юлька! — сипло выдохнул ей в рот, притиснув, зажав между собой и стеной.

Она обо всем забыла, подавшись ему навстречу! А его ненасытные, вездесущие, казалось, руки уже забрались к ней под свитер, стаскивая ненужную ткань. Им обоим в момент стало невыносимо жарко…

— Моя только! — рыкнул Богдан, потащив ее в комнату, не прекращая целовать при этом так страстно и горячо, что у Юли не было никаких шансов преодолеть чувственный дурман, окутавший разум.

Да и у Дана, видно, сорвало весь контроль, заставив забыть о причинах и резонах, которые сдерживали раньше от того, чтобы сделать последний шаг к их близости…

Настоящее

Юля с удивлением посмотрела на дно стаканчика, только сейчас поняв, что давно кофе допила. Слишком погрязла в воспоминаниях, углубилась в собственных чувствах и эмоциях.

У нее не было претензий к тому, как случился их «первый раз» с Даном. На самом деле любимый сделал все потрясающе, ей так казалось до сих пор, у Юли не было ни одной негативной эмоции от потери девственности. Только вот тогда ей все, вообще, волшебным виделось, а в его вспышке ревности виделась страсть и любовь такой силы, что только в романах поискать…

Глупая, наивная… Влюбленная.

Теперь, повзрослев, зная и понимая намного больше, хлебнув сполна всех последствий этих приступов ревности и сомнений Богдана, пусть те никогда и не переходили в физическую плоскость, она уже не считала это таким прекрасным. Ревность и почти болезненная потребность постоянно удостоверяться, что она лишь ему принадлежит, уже не были для нее эквивалентом настоящей любви.

Юле хотелось доверия от любимого мужчины. Безоговорочного и безусловного. Даже вопреки тому, что будут «говорить» Дану его глаза или еще кто-либо. Она хотела, чтобы он верил ей априори, потому что сама прекрасно знала — никогда бы его не предала.

И то, как он ответил ей сегодня… Что ж, Юле понравилось услышанное от любимого. Стоит ли верить?..