Жених с подвохом (СИ) - Кириллова Василиса. Страница 18

Велесов сказал:

— Может быть лучше рунную терапию?

— Нет, она может повредить, лучше использовать традиционную, — отрезал Вольгович.

Химера уставилась на Велесова и заскрежетала:

— Если с моим братом что-то случиться, я сотру вас в порошок…

— Не думал, что стражи производят порошок, — пробурчал Вольгович.

Химера просто буравила его взглядом.

Велесов не стал терять время, пока мальчик притих, он подсоединил датчики, на мониторе замигали цифры. Кхира испугалась, из чего Велесов сделал вывод, что за Гранью она бывала нечасто. Вольгович не успел считать данные, как мальчик, выгибаясь от боли начал трансформироваться…

— Егор, держите его! Я введу противовоспалительное!

После пятой трансформации и ввода различных препаратов, мы поняли, что с этой дрянью не знакомы…Анамнез, который удалось собрать, тоже мало что прояснил. Кхира мало, что могла рассказать, только то, что с братом в последнее время виделась редко, отец отправил её на дальнее рубежи, тем сам показывая своё нерасположение, так как она отказалась выйти замуж… А мальчик был очень ласковый, добрый…

Последние тридцать минуть ребенка лихорадило, но трансформации прекратились. Вольгович отошел в сторону будто что-то искал, но я знал, что он приглашает меня к беседе…

Я подошел, Ермил наклонился ко мне и шепотом произнес:

— Похоже на лучевую болезнь… Я читал о ней в древних манускриптах гамаюнов…Нам нужно их найти…

На что он намекает, было понятно, мой дядя — Аввакум Валентинович в свое время распорядился копировать все тексты, которые хранились у разных народов. Поэтому в его библиотеке вполне могли быть эти манускрипты, но нужно было их аргументированно заполучить…

***

Велесов быстро заполнил заявку на манускрипты и долго размышлял, затем схватил бумагу для писем и написал несколько строк, подозвал посыльного мальчишку и вложил серебренную монету ему в руку, чтобы тот наверняка доставил сегодня утром, а не ближе к полудню.

Солнце уже поднималось, мужчина встал со стула и направился в госпиталь, узнать, как идут дела. Быстро преодолел вереницу коридоров, зашел в приемный покой, Иван был на месте, расспросил о том, как прошла ночь. Постовой сообщил, что без происшествий, все больные находятся на своих местах и ждут обхода дежурного врача. Велесов похвалил его и направился в палату невесты. Он долго стоял возле двери, затем нерешительно постучал, она позволила войти. А дальше всё снова, как в тумане, букет, который она так трепетно держала, рубашка, которая подчеркивала её прелести. Непреодолимая ревность, букет, который летит черт знает куда, горшок 6–7 веков, и близость её тела…и Мирослава… Внутренний зверь неистовствовал, еще мгновение и добыча была бы его…Но Егор не хотел этого, он бы возненавидел себя за это…Поэтому он был благодарен сестре за то, что она вовремя остановила его.

***

По дороге в лабораторию Велесова нагнал посыльный голубь, к его лапке было привязано сообщение: «В полдень. А.Т.К.» Егор вздохнул, встречи было не избежать, по тем рапортам, которые они подали по приезде, следовало, что из-за выплеска неконтролируемой энергии адепта, его не смогли доставить в нужное место, а страж засекла данный всплеск и всячески помогала и даже придержала его в сохранном месте. А Вольгович насочинял еще интереснее, что пока искал адепта и стража, то повстречал мальчика, который очень хотел обучаться в семинарии, но, к сожалению, ребенок заболел, и он не смог его оставить. Ректор, конечно, не поверил всей этой белиберде, но донимать не стал, решил понаблюдать, что будет дальше.

***

На территории семинарии располагались терема для высоких гостей, один из теремов принадлежал Велесову, как представителю великокняжеского рода. Но Егор никогда не жил в нем, по приезде в семинарию он расположился в комнатах для адептов, после обучения — в комнатах для магистров. Тем самым он не привлекал к себе сильного внимания.

Все адепты знали его как магистра и доктора Георгия Васильевича, который в очень веселой манере преподавал свои дисциплины: Создание препаратов, Уход и помощь редким видам и др., а так же лечил их несчастные тела после экзаменовки у ратников, часто бывали у него и архивариусы неумело обращающиеся с инструментами, то что-то обстрогали не так, то в кузнице за что-то схватились, ратники тоже иногда захаживали, неумелое обращение с препаратами, и как результат ожоги, отравления и прочее. Конечно, они догадывались, что Велесов имеет какое-то отношение к великому князю, но поведение Георгия Васильевича и его образ жизни не походили на особу благородных кровей.

Егор как раз обдумывал, где расположить Сашу, чтобы она не спешила распрощаться с семинарией и задумалась о пребывании здесь. Поселить девушку в деверсориуме, он отмел сразу, в жизни с соседями по комнате были веселые и горестные моменты, но он вырос в этой среде, она для него была родной, а для нее пока ещё чужой, и тем более в женской половине общежития всегда кипели страсти, девушки наследовали дар редко, от этого считали себя единственными и неповторимыми, от части так оно и было, но программа семинарии не предусматривала женский эгоцентризм и безжалостно с ним расправлялась, буквально, с первых дней жизни в кампусе.

Он направлялся к ключнику, чтобы посмотреть в каком состоянии терем, и определить, что следует подготовить к выписке Саши. Примерный план у него уже был, но стоило удостовериться, да и времени было мало, когда он утром её навещал, понял, что оставят её до обеда, так как отек спал, рука функционировала нормально, оставлять не было смысла.

На полпути его нагнал мальчишка, тот самый, что должен был передать запрос и письмо. Велесов забеспокоился… Прошло мало времени, а мальчик уже здесь, либо не передал, либо отказали.

— Ну, что малой передал? — начал он расспрашивать юнца.

— Да, батюшка, всё передал. Вот ответ пришёл, — сказал мальчик, протягивая Велесову тайно запечатанный ларчик.

— Быстро же ты, дружок! — обрадовался Велесов.

— Так …это, батюшка… звездочёту Есению Петровичу, надо было к дядюшке вашему, вот…значится… я к нему…

— Молодец! Держи златой! — сказал Велесов, доставая из кошелька монету.

— Спасибо, батюшка, век не забуду! — начал причитать малец.

— Только никому не говори, как так быстро вернулся и монетку прибереги, — продолжил Егор.

— Так и будет, батюшка! Так и будет! — начал раскланиваться юноша.

— Ну, всё! Беги! — отпустил его Егор.

В семинарии были рабочие люди, дара они никого не имели, платили им хорошо, лучше, чем в других деревнях, единственное условие: посмертно служить семинарии. Конечно, для тех, у кого семья осталась за периметром условие было кабалой. А для других — наградой, здесь они образовывали семьи, строили дома, рожали детей. При семинарии был городок мастеров, где адепты обучались промыслам разным, рядом с ним образовалось целое селение рабочих, там и жил этот мальчишка, на полноценную работу его взять не могли, слишком мал был, а на то, чтобы письма передавать, как раз подходил.

***

Егор уже переговорил с ключником, забежал к дворецкому, дал распоряжение насчет терема. И побежал снова в лабораторию к Ермилу. Мальчик был стабилен. Они быстро вскрыли ларчик, Вольгович просмотрел манускрипты и сказал:

— Темный лес, Егор. Придется идти туда.

— Почему? — недоумевал Велесов.

Темный лес когда-то был территорией служителей культа Луны. Опасное место, так как после окончания войны, они одичали, потеряли связь с человечеством и больше походили на зверей. Они закрыли свои границы для всех, попасть туда ещё можно было, но никто не возвращался обратно.

— Источники содержат минералы, нейтрализующие радиацию, — больше Ермил добавлять не стал.

Егор подошел к столу, открыл ящик и достал карту, и стал её внимательно изучать. Он даже не заметил, как в комнате появилась Саша. Когда он, наконец-то, увидел её всё в той же рубашке, воспоминания обожгли его, и он попытался вернуть себе концентрацию, секунда-другая, наваждение прошло.