Синдзи-кун и парадокс Абилина (СИ) - Хонихоев Виталий. Страница 68

В общем и целом, Иошико расстроилась, узнав, что тело Хинаты Рэй, проповедницы теории «решительной любви» заняла старая клюшка. Именно поэтому ночью она покинула Михо и прокралась в мою каюту.

— Понимаешь… — говорила она, сев на кровати, скрестив ноги под собой: — это же концепция «решительной любви». Решайся! Я вот долго не могла определится, кого я люблю — Михо или Сумераги-тайчо. И кто такая Сумераги-тайчо для меня — это ты, мой одноклассник и парень, или таинственная незнакомка с мистический силой. И моральная сторона вопроса — как же я могу любить и тебя и Михо… и психологическая тоже. У меня в прошлом были проблемы с … мужчинами. И я решила, что буду сближаться только с девочками — так безопаснее. Но ты словно с одной стороны и Сумераги-тайчо, а с другой — Син. И это еще более усложнило дело. Я потому и поехала с Михо на Момидзи в Киото, чтобы немного в себе разобраться. И — не разобралась. А вчера — увидела Хинату, тело которой забрала эта мерзкая старуха и словно что-то внутри меня сломалось. Сперва мы вместе с Михо оплакивали ее смерть, а потом Михо сказала, что Хината-чан в наших сердцах будет жить вечно. И что она бы не одобрила что я опустила руки. И что надо следовать принципам «решительной любви» Хинаты-чан — всегда и везде. А «решительная любовь» означает идти вперед, даже если тебе больно и страшно. Мне вот очень страшно было к тебе сегодня прокрасться… но я преодолела себя. «Решительная Любовь»! — она сложила пальцы рук сердечком на своей груди. Учитывая, что Иошико в этот момент была совершенно обнаженной — эту картинку можно было смело выставлять в глянцевых журналах для взрослых — был бы невероятный успех. Кстати, о журналах для взрослых — Хината-чан у нас была чужда предрассудками и вовсю снималась в фотосессиях для таких вот журналов на грани тяжелого порно. Поэтому за ночь я успел также ознакомиться с телом Хинаты Рэй, а ныне — Митсуи Хикэру-доно во всех подробностях и могу сказать, что у старой клюшки губа не дура. Хотя в первую очередь Хината брала за душу не своим телом, а именно индивидуальностью. Даже фотографии передавали ее неиссякаемый оптимизм и веру в людей, а улыбалась она всегда искренне и открыто. Я примерно представляю себе съемочный процесс таких вот фотографий и суметь так улыбаться после нескольких часов позирования — это, несомненно талант. Или искренняя вера в добро и свет, то, чего нам всем обычно не хватает. Хикэру-доно, судя по тому, что Линда успела про нее накопать — жесткий и циничный человек, для которого все эти розовые сопли были бредом, а люди, испытывающие сентиментальные чувства — слабоумными. Контраст между Хинатой Рэй и Хикэру-доно — был впечатляющим. Девочку-певицу было реально жаль. Я, кстати, не был уверен, что Хината Рэй была при смерти или хотя бы подвергалась опасности — как уверяла нас Хикэру-доно. Попалась девчонка под горячую руку и все. Вот нужно было главе клана Митсуи новое тело «для представительских функций», вот она и захватила то, что было рядом. Молодая? Симпатичная? Здоровая? Пойдет. И если раньше мы исходили из того, что у ее способности есть лимит, ограничение на это «переселение душ», то сейчас мы все понимаем, что Митсуи Хикэру-доно — это угроза существованию человечества в том виде, в котором оно существует. То есть, само по себе человечество конечно же останется существовать — физически. Но это будет пять миллиардов Хикэру-доно. Жуть. Чиеко-тян уверяет что боятся нечего, что Хикэру-доно сама себя терпеть не может и потому от размножения таким способом отказывается, но это моральный обет, а насколько хрупки моральные обеты в час нужны — говорить не нужно. Вот и сейчас, Хикэру-доно вместе с остальными Хикэру-доно — сровняла с землей поместья Джингузди и Фудзита, и если первый клан из «молодых да ранних», то второй — уважаемый род, возникший после реставрации Мэйдзи. И в результате Хикэру-доно сейчас, по моим скромным подсчетам — примерно батальон. Состоящий в основном из штурмовиков и боевых магов. И, кстати, то, что осталось от родов — наследник Джингудзи и глава Фудзита — объявили о полной капитуляции и вхождении в клан Митсуи в качестве вассалов. Вот так.

Потому я смотрю на сидящую с нами Хикэру-доно, всю в кружевах и рюшечках, сердечках и единорогах и не верю своим глазам. По моему разумению Хикэру-доно, едва попав в такое тело должна первым делом все эти сердечки и бантики содрать и надругаться над ними — уж та скорей голой ходить будет, чем в этом все. Но платье на ней новенькое, с момента попадания ее в это тело — уже почти сутки прошли, она переоделась. Но почему-то выбрала не бронекостюм, не деловой офисный стиль, даже не ее обычный строгий наряд — она почему-то выбрала стиль «безумная готичная лолита», что бы это не значило. Но больше всего меня почему-то задевало это сердечко на антабке тяжелого армейского «Тип 85». Вот не могло это вместе существовать в реальной вселенной. Галлюцинации или ментальная магия?

Я толкаю Акиру плечом. Та едва поворачивает ко мне голову, на ней — черные очки. Черные очки на всех нас, потому что никому не охота злить Хикэру-доно и мы знаем что для ее «Тоц!» — вроде как нужен зрительный контакт. Для начала — мы все носим черные очки, Джин смещает поток лучей света чуть вправо, и еще мы не смотрим нашей Медузе Горгоне в глаза. Надеемся, что это поможет нам, если ситуация выйдет из-под контроля и Хикэру-доно здесь чтобы по быстрому прибрать нас всех к рукам и присоединить к своему отдельному батальону старых стерв. Это ж батальон СС, получается?

— Что? — шепотом спрашивает меня Акира.

— Как ты понимаешь, что на тебе ментальная магия? — спрашиваю ее я, не сводя глаз с красного сердечка на брелке: — что надо делать?

— Глубокий вдох и выдох. — шепчет мне Акира: — потом пауза. Задержи дыхание и расфокусируй взгляд. Когда будет не хватать кислорода — не вдыхай, наблюдай за объектом краем глаза. Пропусти свою ки через точку дантянь и выплесни ее наружу коротким выдохом.

— Понятно. — говорю я. Понятно, что я такое вот не смогу. Так что вопрос о галлюцинации остается открытым.

— Да вы не стойте, Хикэру-доно — говорит Читосе, кланяясь и провожая готичную лоли к нашему столу, попутно делая нам страшные глаза, приспустив темные очки. Страшные глаза она нам делает, из разряда «что уставились?! Делаем вид, что все в порядке!»

— Вам чаю? Кофе? Завтрак как раз готов, присаживайтесь, я за вами поухаживаю.

— Спасибо. — рядом с Хинатой-Хикэру появляется Чиеко, ее помощница и внучка: — не утруждайте себя. Ухаживать за Хикэру-доно это моя обязанность. Она любит жасминовый чай и тосты с маслом. Благодарю. — Чиеко аккуратно, но настойчиво оттирает Читосе в сторону и начинает суетиться у стола, наливая чай и подавая тосты.

— Вы себя со стороны видели? — спрашивает Хикэру-доно, ожидая пока Чиеко нальет ей чай: — вы словно кучка шпионов из дешевого западного боевика. Чего вы все черные очки напялили?

— Это они боятся, что вы их тела заберете. — ябедничает Чиеко, пододвинув к Хикэру-доно ее чашку и намазывая масло на горячий тост: — Вы их пугаете.

— А… ну, ну. — говорит Хикэру-доно: — пусть боятся. Вы все хамло и вести себя не умеете, кроме этой. — она тыкает пальцем в Читосе, стоящую неподалеку: — я б на твоем месте, Сумераги, только эту и оставила бы. Остальные твои Всадницы — хамло на хамле, да еще манер никаких. Хотя… — ее голос меняется, а взгляд устремляется куда-то вдаль: — хотя их еще можно воспитать в духе дружбы и взаимопомощи, показать силу «решительной любви» и «бескомпромиссной дружбы»! Кьюн! — она изображает «моэ-моэ» и прижимает ладони, сложенные сердечком к груди.

— Не обращайте внимания! — сердито шепчет Чиеко: — у Хикэру-доно просто хорошее настроение! Это не то, о чем вы подумали!

— Так, о чем это я… — Хината-Хикэру (честно говоря так и тянет назвать ее Хи-Хи-чан) поднимает чашку чая и осматривает нас всех строгим взглядом.

— Хикэру-доно! — в кают-компании появляется Мария и изображает поклон младшенькой к старшей — в пояс, со всем уважением и вежеством.