Мефистон. Город Света (СИ) - Хинкс Дариус. Страница 31

— Что вы творите?! — ахнул Кириак, подняв взгляд от панели управления полетом, и уставился на трех библиариев. — Куда вы нас завели?

— Мы прибыли туда, куда ты направил нас, инопланетная мразь! — Гай шагнул к арлекину. Лицо его помрачнело. — Если ты вздумал выкинуть какой-нибудь идиотский фокус, я…

— Рацел, — перебил его Мефистон, шагнув следом. Это сделал не ксенос.

Звуки снаружи не могли так ясно проникать через окулюс, однако крики стали такими громкими, что заглушали пение кровавых рабов. Мефистон сосредоточился, читая отрывки из катехизисов, что выучил, будучи неофитом, а затем произнес пять ангельских милостей, которые члены капитула использовали для усмирения дикости в душе.

— Я разберусь, — пообещал он, закрывая глаза и погружаясь в свои мысли.

Над ним склонился Кво-87. Приятное человеческое лицо техножреца резко контрастировало с переплетением смазанных механизмов, начинающимся ниже шеи. Даже сквозь вопли снаружи Мефистон слышал, как рвется его плоть. Механикус свежевал его, оттягивая слои кожи и мускулов, и не догадывался, что Властелин Смерти видит все.

Они находились в Химических Сферах, в его узилище и пристанище на Ваале. Это был единственный зал во всем Аркс Ангеликум, способный его удержать. Где-то на краю видения располагались другие фигуры. Кровные братья: Рацел, Асторат, Альбин, Корбулон, даже Данте. Они наблюдали и молились, чувствуя одновременно тревогу и отвращение при виде того, как вскрывали Мефистона, как его органы раскладывали на подносах, а кости ломали, придавая им новую форму.

Над ним склонились хирургеоны, сжимающие механические инструменты. Они распиливали его сросшиеся ребра, наполняя воздух красным туманом.

— Остановите насос! — приказал Кво-87. — Перезапустите его сердца.

И тогда пришла настоящая боль. Она ворвалась в душу, раздирая воспоминания.

Пока сервиторы и хирургеоны пытались разжечь искру новой жизни, Мефистон все глубже погружался во тьму, падая прочь от решительных лиц боевых братьев. Теперь, когда его плоть уничтожили, он наконец-то остался одиноким и нагим среди пустоты.

Почти одиноким.

Над ним возвышался обагренный ангел, древний и божественный. Его сила была источником воплей, его величие пронзало Властелина Смерти, вырывая вопли из тьмы.

— Ты спасешь себя и утратишь капитул? — вопросил ангел. — Или обречешь свою душу и спасешь братьев?

Вопли становились все громче, но Мефистон уже сделал выбор. Космодесантник принял решение много месяцев назад, когда ножи Кво-87 дали его телу новую жизнь. Он вернется. Будет жить. Понесет Ярость капитула в своей душе. Он будет подавлять ее каждой каплей крови каждый день своей жизни и будет бороться, пока может. Изберет тьму, чтобы другим хотя бы на время досталось больше света. Мефистон не мог ни отвратить рок ордена, ни хотя бы спасти братьев от изъяна, но мог сопротивляться ему, замедлить его. Сдавив погибель в своей груди, он обернется бастионом против безумия, щитом от неизбежности. Таким было его наследие. Такова была истина, таящаяся за перерождениями. Этого требовал сам Ангел. Став чудовищем, он дарует капитулу чуть больше времени.

И тогда, в последние мгновения ритуала, когда органы отчаянно боролись с потерей крови и травмой, Властелин Смерти увидел опасность, не замеченную Кво-87. Он уже чувствовал себя сильнее, более уверенным в своих способностях и лучше приспособленным к ним. Но было и нечто другое. Теперь в нем заключался не один дух, а три души, борющихся за господство. В нем все еще жил Калистарий, смертный воин, возвысившийся до библиария Кровавых Ангелов. Рядом с ним существовал Мефистон, рожденный под развалинами улья Гадес, — божественное создание, сотворенное много веков назад из пепла Калистария самим Ангелом Сангвинием. И теперь, когда кровь вновь с грохотом втекала в его вены, возникал новый Властелин Смерти, выкованный из его прошлых личностей, порожденный наукой Марса. Три личности в одном разуме. Они не уживались, нелегко и с опаской наблюдали друг за другом в его сознании. Какое же разрушение учинится, если они когда-нибудь разделятся? Что произойдет, если он будет рассечен натрое? Что вырвется наружу?

Мефистон пробудился в сотворенной им же буре. Его плоть окутывали черные молнии. Пораженные его силой, боевые братья отпрянули.

Он переродился вновь.

Мефистону казалось, что он медитировал лишь несколько секунд, но когда он вновь открыл глаза, то понял, что прошли минуты, а может, и больше. Химические Сферы исчезли, и он вновь находился на «Клятве». Властелин Смерти пересек командную палубу и, нагнувшись над эфемеридой, приступил к вырезанию новых линий. Офицеры разошлись, разговаривая со старшим помощником Кастуло, а библиарии стояли рядом с арлекином. Нависший над ксеносом Луций с предвкушением смотрел на экран тактикариума. На лице Рацела застыла привычная презрительная гримаса.

Вопли утихли. Мысленно вновь пережив третье рождение, Мефистон изгнал их в небытие. Но он чувствовал, что произошло нечто иное. Почему ему вновь вспомнились сомнения, посетившие его под ножом Кво-87? Почему подсознание именно сейчас напомнило ему тревоги о тройственном разуме?

— Старший библиарий, — с улыбкой заговорил Антрос, заметивший взгляд Мефистона, — вы вернулись к нам.

Властелин Смерти пристально посмотрел на него, гадая, какие же мысли скрывались за психической стеной Луция. Вероятно, пришло время испытать силу его обороны? Или, быть может, просто проломить преграды? Но что-то сдержало Мефистона. Жребий был брошен. Он принял решение насчет Антроса и увидит его последствия.

Кровавый Ангел небрежно кивнул Луцию, глядя на вырезанные на подносе руны. Это были символы альдари, всплывшие в памяти, пока он пребывал в раздумьях. Они отмечали местоположение Ока Дромлах — портала, через который их провел ксенос. Руны не просто описывали размер портала, но также давали координаты, указывая на те альтернативные локации, в которых арлекины могли попытаться его спрятать.

Перевернув поднос и положив его на стол, старший библиарий направился к боевым братьям. Открывшаяся за окулюсом картина вновь изменилась. Мертвецы исчезли, как и калейдоскопические цвета, оставив лишь то, что казалось обычной россыпью звезд.

— Как долго?

— Как долго тебя не было с нами? — переспросил Рацел. От силы минут десять. Недолго. Он внимательно осмотрел Мефистона, изучая его причудливыми переливающимися глазами. А затем кивнул и заметно расслабился, явно успокоенный тем, что старшему библиарию ничего не угрожает сейчас.

— А что я пропустил?

— Мы прошли через Разлом, — ответил Луций, радостно показав на окулюс. — Мы на другой стороне.

Мефистон шагнул к дисплею, стряхнув воспоминания о возрождении. Он постучал по рунической клавиатуре, призывая строчки тактических сведений.

— Империум-Санктус, — добавил Луций.

— Система Золлнер, — согласился старший библиарий.

— Старший помощник, — произнес он, оглядываясь в поисках Кастуло. — Мы можем совершить безопасный переход в имматериум?

Тот вышел из круга собравшихся вахтенных офицеров и отдал честь Мефистону.

— Да, старший библиарий. «Клятва на крови» готова к варп-перелету. У нас повреждены орудия, но двигатели в порядке, как и генератор поля Геллера. Уже сейчас идет ремонт орудийных батарей.

+Навигатор Брониус?+ телепатически обратился Мефистон.

+Готов,+ откликнулся тот, спокойно встретив присутствие старшего библиария в своем разуме. +Направление то же?+

+Да. Сабассус.+

Глава 18

Федорак уже собирался подозвать Малика и показать ему на космодесантников, когда заметил нечто, заставившее его замереть. Гоурин ухмылялась. Легионеры тяжело шагали к ней, подобно неудержимой волне, а она смеялась, всплеснув руками.