Новая пташка для владыки (СИ) - Светлая Варя. Страница 17

Но за три месяца Айрика первая, кто исчез навеки в лапах владыки, о ком узнала Эллин. А сколько их было на самом деле? Сколько погибает девушек ежедневно в этом проклятом замке?

Эллин поежилась. Этого знать она не хотела.

Больше Нэла ничего не произнесла. Ее плач постепенно затих. И она просто сидела, обняв себя за плечи и глядя вдаль невидящим взглядом. Эллин сидела рядом, поглаживая девушку по спине. Когда стемнело, они вернулись в комнату соловьев. Молча поужинали, Эллин расплела рыжие волосы Нэлы и уложила ее в постель, подоткнув одеяло, будто маленькому ребенку. Впрочем, именно такой сейчас Нэла и выглядела — беззащитной маленькой девочкой, не понимающей, как она здесь очутилась. Эллин было очень жаль ее. А еще ее не покидало ужасное чувство, что вскоре Нэла отправится вслед за своей подругой.

«Недолгой будет разлука», — пронеслась ужасная мысль, и Эллин стало дурно от нее.

Пришла безлунная ночь. Эллин помылась в общей купальне, заплела влажные волосы в косы и легла в свою постель. Сон не шел. Обычно она так уставала, что засыпала, стоило голове коснуться подушки. Но в эту ночь все было иначе. Раз за разом она прокручивала короткий рассказ Нэлы, думая то о неудавшемся побеге, то обо всех сгинувших здесь девушках, то о своем отце и загадочных снах.

Стояла тишина. Остальные соловьи мирно спали, когда Эллин поднялась с кровати и, босая, вышла в сад. В это время птицы уже не пели. Под светом полной луны сад казался мрачным, ветки были похожи на крюки, а живописные статуи будто скорчились в гримасах ужаса.

Но Эллин все равно там было спокойнее, чем во дворце. Бесшумно ступая по холодной дорожке, она бездумно шла вперед, не глядя по сторонам. Ей хотелось просто идти вперед. Казалось, это немного облегчает смутное беспокойство и уносит эту жуткую уверенность, что Нэла скоро сгинет.

Эллин старалась думать об утраченном доме, об отце, пыталась представить мать, которую никогда не видела. И о которой стала задумываться только здесь, в этом месте — отец заменял ей всех. Но теперь она одна, совсем одна…

Девушка не заметила, как оказалась у живой изгороди, которая отгораживала часть сада соловьев от другой части замка. Дальше доступ ей был закрыт. Хотя, ей ничего не стоило обойти кусты и оказаться по ту сторону. Эллин задумалась. В правилах ничего не сказано о том, что именно сюда ей запрещено ходить. Значит, можно попробовать — ведь ее туда так и манило.

Махнув рукой и взглянув на луну — молчаливую свидетельницу, Эллин осторожно раздвинула широкие кусты и медленно перешагнула невидимую черту, отделяющую соловьев от других птах.

В этой части сада было светлее — она освещалась фонариками, которые свисали с веток деревьев. Стрекотали сверчки и шелестела от ветра трава. В саду не было ни души. Эллин сделала несколько шагов и застыла — впереди, у цветов, спиной к ней кто-то стоял. Девушка прикусила губу, думая, что же делать. Бежать? Ее тут же услышат и поднимут шум. Замереть, понадеявшись, что этот некто уйдет, не обернувшись?

Эллин выбрала второе. Но вопреки ее надеждам, таинственная фигура обернулась. Это был Ардел. Эллин издала вздох облегчения. Мужчина удивленно приподнял брови и подошел ближе к девушке. При нем не было инструментов, и одет он был в добротный костюм черного цвета.

— Вижу, тебя так и тянет в запретные места, — вместо приветствия произнес он и неожиданно улыбнулся, — я рад тебя видеть.

Эллин невольно улыбнулась в ответ.

— Мне хотелось немного подышать воздухом и пройтись, — сказала она, тоже сделав к нему пару шагов, — но что ты делаешь здесь в такой час?

Она вдруг поняла, что они разговаривают по-настоящему впервые за долгое время, и почувствовала радость.

— Я закончил работу и собирался идти домой. Но увидел завядший цветок и решил посмотреть, в чем дело, — ответил Ардел.

Эллин испытала странную смесь разочарования и волнения одновременно. Отчего-то она решила, что Ардел, как и другие слуги, живет здесь, в этом замке, спит в одной комнате с другими садовниками и не имеет никакой иной жизни, кроме этого сада и цветов.

Но у него был свой дом, где-то там… Своя комната, своя спальня. Она вдруг покраснела и опустила глаза.

— Что-то случилось? — спросил Ардел с озабоченным видом, — ты кажешься печальной.

От его тона и присутствия стало спокойнее. И хотя она совсем не знала его, но тянулась к нему именно поэтому — с ним она чувствовала себя в безопасности. Эллин не могла объяснить этого, не могла понять. И все же дышать стало будто чуть легче.

— И да, и нет, — сказала она и посмотрела в его глаза, кажущиеся сейчас темными, почти черными. — Одна девушка исчезла. Мы жили в одной спальне…

— Тоже соловей? — угрюмо спросил Ардел.

Эллин поежилась, обхватила себя за плечи и кивнула.

— Ты расстроена из-за этого? — спросил Ардел, пристально глядя ей в глаза.

— Да. Но не только поэтому. В душе я была готова к этому. У этой девушки была близкая подруга, тоже соловей… И меня не покидает чувство, что скоро и ее не станет. Это так ужасно! Эти мысли! Но я ничего не могу с собой поделать.

«И я тоже могу исчезнуть в любой момент», — подумала она, но вслух не произнесла.

Ардел в задумчивости прошелся по небольшой лужайке. Вид у него был мрачный.

— Так было всегда, — задумчиво произнес он, встав позади Эллин, — пташки в здешних садах исчезают так же быстро, как тени в солнечный день.

Эллин стало не по себе от его тона и слов.

— Как ты можешь говорить об этом так спокойно? — воскликнула она, позабыв на миг, где находится, и обернулась. Глаза ее яростно блестели, а щеки раскраснелись. Расстояние между ними было меньше ладони. Ардел с невозмутимым видом смотрел на нее сверху вниз.

— Могу и говорю, — спокойно ответил он, — так заведено в этих краях. К этому давно привыкли, привыкнешь и ты.

Эллин отступила назад.

— Не привыкну! И не стану такой, как вы! Милосердие вам чуждо, — произнесла она с грустью, — всем вам, даже тебе!

Противное разочарование разлилось по ее жилам и проникло в разум. Оно было настолько сильным, что Эллин с трудом сдержала слезы. Она резко отвернулась от Ардела и побежала назад, к изгороди, туда, откуда пришла.

Ардел нагнал ее через мгновение.

— Подожди! — тихим, но не терпящим отказа голосом сказал он и схватил ее за предплечье.

Эллин вздрогнула и посмотрела на его ладонь. Прикосновение было твердым и теплым. И неожиданно приятным.

— Меня нельзя касаться, — прошептала она и стряхнула с себя его руку. Убегать Эллин не стала. Она смотрела прямо в синие глаза Ардела, испытывая смешанные чувства: и неприязнь, и симпатию одновременно. И чувство безопасности, будь оно проклято всеми богами.

— Мне не чуждо милосердие, Эллин, — сказал Ардел и подошел к ней вплотную. — Просто у нас тобой разные взгляды на это. Там, где ты видишь жесткость, я вижу милосердие.

— Если я завтра исчезну, ты тоже посчитаешь это актом милосердия?! — выпалила Эллин, сжав руки в кулаки. Ей отчаянно хотелось оттолкнуть Ардела и пойти прочь. Но она не шевелилась. Некая сила удерживала ее здесь, рядом с ним, настолько близко, что она ощущала на себе его дыхание. И эта сила была не снаружи — внутри.

Ардел нахмурился. Помолчал пару мгновений и неожиданно прикоснулся к выбившейся пряди Эллин.

— Нет. Сколько смотрю на тебя, — тихо сказал он, — и вижу пташку, такую же, как сотни других. Одета, как пташка, разукрашена, как пташка. Щебечешь как сотни других птиц. И все же, есть что-то в тебе, что отличает от них. Не могу понять, что…

Его голос охрип, и он склонил голову к Эллин так, что их лбы соприкоснулись. Его кожа была горячей, впрочем, как и пламя в широких зрачках. От его интонации и этого прикосновения у Эллин перехватило дыхание и свело в низу живота.

— Что-то манит, — хрипло произнес он, обжигая ее своим дыханием. Эллин словно пригвоздили к месту. Завороженная, она стояла, не шелохнувшись. Хотела сдвинуться с места, сбежать — и не могла.