Любовь за гранью 13. Мертвая тишина - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 9

Воронов отпустил дочь и подошёл к зятю, стиснув зубы от боли, пульсировавшей в боку при каждом шаге.

– Никаких. Молчание по всем фронтам.

Габриэль закрыл глаза, прислоняясь к дереву. Король намеренно не говорил ничего про Зорича, которому было поручено какое-то важное задание. Нечто, что тщательно скрывалось от всех членов семьи, и все понимали – это делалось только ради их же безопасности. Но сейчас…сейчас Габриэля злила эта неизвестность. Это бездействие. Побег. Он был вынужден бежать, оставив в опасности детей, только потому что умудрился получить ранение, и до конца ещё не окреп.

Резко распахнул глаза, почувствовав сильную ладонь короля на своём плече.

– Не думай об этом! Ты думаешь, тебе было бы легче, находись ты там? Разве не думал бы ты о дочери и о жене? Сколько раз нас едва не убили в дороге? Охотники и ликаны, вампиры-предатели. Сколько раз лично ты спас свою дочь от верной смерти?

– Мы бежим! Бежим, Влад! Вместо того, чтобы дать бой, мы бросили в самом пекле наших близких.

– Тех, кто способен постоять как за себя, так и за нас. Что сделали бы нейтралы с Кристиной или с Зариной? А с Фэй? С Анной? С Дианой? – Влад стиснул зубы, впиваясь в плечо парня всё сильнее пальцами, – Да, я тоже недоволен этим выбором. Но у нас не было другого.

– Как мне смотреть в глаза тем, кто остался по ту сторону, Влааад? Ты сможешь смотреть в глаза Изгою? А Рино?

– Я смогу! Когда спрячу Викки и его маленького сына в безопасном месте!

Изгой наравне с тобой спасал твою женщину. Так верни ему долг – спаси его жену. Ты был ранен, Габ! На поле боя он думал бы о том, как страховать тебя, а не о врагах.

– А я не смогу! Не смогу сам…в зеркале в глаза свои смотреть и труса видеть.

Влад встряхнул его за плечо и тут же поморщился, когда от движения снова заныла рана.

– Оглянись, Габриэль! Сколько мужчин осталось с нами? Я, ты, ещё парочка? Нас даже не хватит, чтобы прикрыть спинами женщин и детей. Им даже не спрятаться за нами. Думай об этом, парень. Рино, Изгой, Велес…ни один из них не простит, если мы не справимся с нашей задачей. Ни один не простит.

***

Сэма трясло. Его колотило так, что стучали зубы, и этот звук здесь, в продуваемом всеми ветрами поле, в котором стоял небольшой отряд карателей, отдавался зловещим набатом.

Он и забыл, когда спал таким спокойным и безмятежным сном, удивительно непривычным в условиях войны. Пока его голову не пронзила картина, настолько страшная, что парня подбросило с лежанки, на которой он вырубился. Он шарил раскрытой ладонью по земле рядом с собой, пытаясь найти оружие. Резким движением выхватил нож и кинул его, едва прицелившись куда-то в пустоту. Только после этого пришёл в себя, ошарашенно оглядываясь по сторонам.

Сосредоточившись, пытаясь настроить на расстоянии связь с королём и проклиная себя за то, что ни разу за всё это время не пытался сделать это. Боялся после обращения невольно сдать его местонахождение Курду. А теперь…теперь этот страх оказался настолько незначительным.

«Влад…Влад…отзовись. Влаааааад, прошу тебя, – пытаясь заглушить стон, ощущая, как начинает щипать глаза от сдерживаемых слёз, – Влад, отзовись. Прошу тебя…».

Молчание. Снова молчание. Далеко. Неужели король настолько далеко?

«Ками…Ками, девочка моя. Отзовись.

«Криииис…Кристина, прошу. Тииина…Габ…»

Тишина. Тишина. Мёртвая тишина.

Фэй. Она тоже чанкр. Она должна услышать. Дьявооооол…Где же вы все? Почему сигнал не доходит.

Сэм вскочил на ноги.

«Тина, родная моя. Тиииинааа…»

Он звал каждого из них. Он звал по имени. Ласково и беспокойно. Он угрожал им, стиснув зубы, чтобы не разрыдаться, подобно ребёнку.

Тишина. Один. В окружении десятков нейтралов и всё равно до дикого ужаса один. У него оставался один выход. Он остановился, сосредотачиваясь, ища в себе нужный поток энергии…в огромном океане, бурлившем в парне. Небольшой, но обжигающе горячий поток. Пока не нашёл. Сжал ладони в кулаки, закрывая глаза и настраиваясь. Он не скажет ни слова. Нет времени. Он просто покажет. Он просто поставит его перед выбором. Единственное, что он мог сделать сейчас. Снова обратиться за помощью к своему обезумевшему отцу.

Глава 4. НИМЕНИ. НИКОЛАС. ВЛАД.

Ей было очень страшно. Странно, она думала, что давно перестала бояться смерти. Бояться вообще. Она думала, что её хозяин своей когтистой жестокой лапой попросту лишил её этой способности. После столетий в его рабстве, когда каждый следующий день был до ужаса похож на предыдущий. Нет, не совсем так. Своим ужасом был похож на предыдущий. Так правильнее.

Она думала, что перестала бояться чего бы то ни было в тот час, когда вдруг осознала неожиданно для себя, что даже не борется, как раньше, позволяя чудовищам, звавшимися демонами, насиловать своё тело. Да, только тело. Душу её растоптали огромными сапогами в тот момент, когда продали в рабство.

А ведь она молилась…она так неистово молилась своему богу, чтобы он подарил ей хотя бы ещё один день этой самой жизни. Ещё несколько часов рядом с тем, кого так беззаветно любила…если бы она знала, что жестокие небеса взамен на её просьбу погрузят несчастную в самый настоящий Ад…если бы знала, что, открыв глаза, вместо ярко-синего взгляда наткнется на страшный чёрный, пустой, абсолютно пустой взгляд, в центре которого клубилась тьма, зло в своём истинном обличье.

Нимени вздрогнула, услышав свист плети откуда-то сбоку, и инстинктивно сжалась, закрывая глаза и ожидая удара. Но нет, удар пришёлся не по её спине, раздался протяжный мужской стон, а Нимени с удивлением для себя вдруг обнаружила, что её не били целую вечность. Ведь, и правда, последний раз на неё подняли руку, когда согнали их всех в этот подвал. Как раз перед тем, как появились суровые мужчины в чёрных одеяниях. Они брали у них всех кровь и задавали странные вопросы., на большинство из которых Нимени не знала ответа.

По сути, женщина знала только, что своё имя и примерный возраст. Примерный, потому что легко могла ошибиться на сотню-другую лет. В её аду все дни давно уже слились воедино. Да и разве имело хоть какое значение, какой год там, снаружи?

В царстве Алзога, демона жестокости, каждый час мог оказаться последним. И ирония судьбы – с тем же рвением, с которым Нимени молила некогда бога о жизни, теперь обращалась она к нему за смертью.

Сейчас хозяина не было рядом, и никто из его рабов понятия не имел, откуда пришли все эти мужчины и чего они хотели. Но каждый из них излучал такую силу, что несчастные интуитивно сбивались в кучу, ощущая эту мощь.

Со стороны входа в подвал раздался шум, и наступила тишина, а затем Нимени повернула голову, услышав шум приближающихся ботинок. Снова за ней. Снова будут брать кровь. Тот мужчина с тёмно-карими, почти чёрными глазами будет возвышаться над спиной другого, в белом халате. Смотрит на Нимени так, будто знает о ней что-то такое, чего не знает она.

Нимени безразлично протянула тощую руку, которую целитель, тяжело вздохнув, стал ощупывать в поисках вены. Пусть делают что хотят. Пусть берут кровь, пусть задают вопросы. Нимени было всё равно. Единственное, что имело значение – уже несколько дней никто не бил ее и не заставлял убирать нечистоты. Кем бы ни был её новый хозяин. Нимени краем уха слышала странное мужское имя. Морт. Мёртвый. Что ж, зачем ей бояться того, кто мёртв? Особенно если она сама себя таковой сотни лет уже считает.

***

– Вот ещё, – Лизард кладёт на стол бумаги, – здесь всё по ликанам.

– Что с Галицким?

Помощник молча кивает и переводит взгляд на карту, лежащую перед нами.

– Отбиваются. Организовали яростное сопротивление.

Вздёрнул бровь, глядя, как он указательным пальцем обводит место на карте.

– Много детей и женщин, – молчит в ожидании ответа. Да, мы всё же не объявляли режим зачистки по клыкастым, именно поэтому мирных жителей нейтралы не трогают. Пока. Ждут приказа.