Любовь за гранью 11. Охота на Зверя - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 16

Притянул ее к себе и коснулся губами бешено бьющейся жилки на шее.

– Не волнуйся. У меня есть идея получше, чем разговор.

Сжимая руками ее талию, впился в сладкие губы и едва не застонал от их пьянящего вкуса.

***

Это было так неожиданно, что я на секунду задохнулась, даже колени подогнулись. Застонала в изнеможении, впиваясь пальцами в его волосы, выдыхая с рыданием ему в рот. Меня трясет от этого поцелуя с такой силой, что я разбиваю губы о его зубы, и чувствую привкус своей крови во рту. Обняла за шею судорожно, сильно, захлебываясь, по щекам катятся слезы…и я поняла, что это все не такое. Все фальшивое. Поверхностное, не важное. Он не такой… и я для него очередная…всего лишь одна из…

Уперлась руками в грудь, отталкивая от себя.

– Нет…, – уворачиваясь от его рта, вырываясь из сильных рук, – отпусти меня.

***

– Меня бесит слово "отпусти"! – прорычал ей в лицо, удерживая и притягивая её к себе, – Что за грёбаная постановка? Ты думаешь, я не чувствую, как ты истекаешь возбуждением? Игры кончились, Марианна Мокану! Ты ведь моя жена? И я, – заломи ей руки за спину, удерживая одной рукой тонкие запястья, а второй обхватил за шею, не позволяя отворачиваться, – хочу заявить свои права на ЖЕНУ!

Я, бл**ь, не просто хочу. Мне это нужно так, что кажется, сейчас яйца от дикого напряжения взорвутся.

***

На секунду широко распахнула глаза…И еще одно дежа вю. Больно. Так больно, что я зажмурилась, дрожа всем телом. Его ярость и это дикое желание, адский голод в глазах…они отдают резонансом, взрывной волной. С такой силой что меня саму лихорадит от такого же голода…Но в его желании нет и капли любви, нет той одержимости, нет его самого. Есть просто похотливый самец, который хочет секса…Сжал мое горло, а я смотрю ему в глаза, понимая, что как только дотронется, как только возьмет, я потеряю для него всякий интерес… а еще я упаду куда-то вниз, в то болото, где валяются все его шлюхи. И легкие отголоски страха вкрадчивой паутиной по спине.

– Нет, – очень тихо и хрипло, – это не права…это просто похоть. Мне ее мало. Поэтому нет. Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.

***

О чём эта девка, чёрт её подери, говорит? Так, будто получала от меня что-то большее, чем обычный мужской голод.

Отошёл назад, отпуская ее, глядя, как схватилась за горло, не отводя взгляда от моего лица.

– Можешь не трястись, тебе ничего не грозит. Я никогда не насиловал женщин. Они мне всегда сами дают.

Прищурился, когда она вздрогнула, и отвернулся от неё, вытягивая руку вперед и рассматривая перстень на пальце.

– И я никогда…почти никогда не давал женщине больше, чем просто отменный секс. Я не знаю, кто ты такая, Марианна Мокану. Но не строй иллюзий, которые безжалостно превратят эту твою роскошную сказку, – обвёл руками комнату, – просто в груду жалких разноцветных осколков.

***

– Возможно, ты никогда не насиловал ДРУГИХ женщин. И у меня нет ни одной иллюзии насчет тебя. Потому что наша любовь никогда не была сказкой, Николас Мокану.

Попятилась к двери.

– Она была, скорее, похожа на кровавый кошмар. Но мы оба его выбрали. И мне не нужна твоя похоть. Она для меня ничего не значит. Я вижу ее предостаточно вокруг. Если ты решишь остаться, завтра я расскажу тебе, кем ты стал в братстве, и покажу, чем занимался европейский клан Черных львов. Пока тебя не было, все дела вела я.

Вышла из спальни и только за дверью выдохнула и почувствовала, как раздирает все внутри от боли.

***

Усмехнулся её последним словам, такие женщины, как она, не должны вести дела. Сидеть рядом со своим мужчиной и мило улыбаться его партнёрам, как по бизнесу, так и за карточным столом. Но никак не брать бразды правления в свои наманикюренные ручки. Возможно, она была сиротой. Что ж, меня устраивал любой вариант событий. Сейчас меня устраивало абсолютно всё, что давало возможность скрываться от охотников, которые, наверняка, в ближайшие дни поднимут бучу, найдя все те трупы, которые я спрятал в тех самых трущобах. И еще…если она решила, что сможет выкручивать мне яйца своей мнимой неприступностью, она очень сильно ошиблась. Мне никогда не отказывали. А если и отказывали прилюдно, то под покровом ночи с готовностью бежали тайком в мою постель. И с ней будет так же. Зверь внутри довольно заурчал, он уже взял след и свою добычу не упустит.

Взгляд упал на фотографии на постели, и я снова взял несколько в руки. Не отрываясь, смотрел на старшего…сына. Если я и мог сомневаться в её словах насчёт двоих младших детей, то этот…Подошёл к большому зеркалу и приставил портрет к своему лицу, склонился к зеркалу и вздрогнул, когда понял, что парень на изображении был не просто похож на меня. Он смотрел на фотографа точно так же, как смотрел сейчас на него я, слегка прищурившись и с заметным напряжением на дне ярко-синих глаз.

Дьявол! Если это действительно мои дети, то почему ты не оставил хотя бы толики воспоминаний о них? Но только от мысли об этом, сердце начинало биться о грудную клетку в сумасшедшем ритме. То, о чём я мечтал всю жизнь. То, о чём грезил в редкие моменты единения с самим собой, по словам Марианны, воплотилось в реальность. Вот только я знал, что не заслужил такое счастье. Я не мог его заслужить. Только не Николас Зверь.

***

Я зашла в комнату Камиллы и прикрыла за собой дверь. Сползла по ней на пол и закрыла лицо руками. У меня было ощущение, что я побывала на поле боя и выползла оттуда с ранениями, не совместимыми с жизнью, а мне скоро возвращаться обратно во всеоружии и продолжать бой, притом без малейшей уверенности в победе с самым сильным противником, которого я даже убить не могу. В какие-то моменты мне ужасно хотелось это сделать…сделать так же больно, заставить корчиться в муках. Но даже это невозможно. Все то, что причиняет мне боль, для него даже не комариный укус.

И снова понимание, что он не виноват. Только мне от этого не легче. Меня трясет от бессилия. Мы так много прошли вместе, но еще никогда я не ощущала такого опустошения, словно ничего из всего, что я пережила, больше не имело никакого значения. Зачеркнуто, стерто ластиком и вышвырнуто на свалку за ненадобностью. Завибрировал мой сотовый, и я потянулась за аппаратом. Посмотрела на дисплей и медленно выдохнула, увидев имя звонившего.

– Госпожа…я…даже не знаю, что сказать. Я поражен тем, что вы оказались правы, и приношу свои извинения.

К черту их извинения! Меня они волнуют меньше всего, как и их заверения в том, что он мертв, тоже мало волновали. И я слышала по голосу, что звонит он не из-за этого. Слишком взволнован.

– Но ты звонишь не поэтому, верно, Шейн?

– Верно. Мы получили результаты ДНК. Мы знаем, кто убийца.

Я прислонилась головой к двери, пытаясь унять дрожь во всем теле. Кажется, я уже тоже знала ответ на этот вопрос. Меня пронзило, как ударом тока, еще до того, как он ответил.

– Это ДНК вашего мужа, госпожа.

Стиснула телефон, закрывая глаза…меня накрывало по-новой с такой силой, что под ребрами, казалось, разгорелся пожар и жег меня изнутри. Вот она целостная картинка. И перед глазами мелькают изуродованные трупы, голые женские тела, покрытые ранами…

« – А он их…

– Да. Еще как да. По полной программе и в самых извращенных формах. Только это явно не было насилием. Посмотрите на ее лицо – выражение безграничного экстаза. Дьявольщина какая-то. Понятия не имею, что это за тварь, и как ему удавалось их уводить за собой, а потом проделывать все это. Они же прекрасно понимали, что с ними происходит, и позволяли ему. Никаких следов борьбы. Черт с ними со смертными, но вампиры…

– Если он мог подчинить их волю, то это многое объясняет».