Мир за мир (СИ) - Ворон Ярослав. Страница 9

Больше он не мог думать ни о чём. Ни о том, что его, скорее всего, попросят написать рапорт «по собственному», поскольку претензий к нему на службе уже выше крыши, а покровителя больше нет. Ни о том, что он теперь один из главных подозреваемых, да ещё и с палёным стволом в кармане. Ни даже о Даше…

Виталий Андреевич даже не обернулся на неожиданно возникшую сбоку женщину — отказали не только рефлексы киллера, которым у него и неоткуда было взяться (киллер сбросил бы ствол!), но и рефлексы полицая. Забеспокоился лишь тогда, когда та подошла вплотную и коснулась его плеча.

— Отстань, не до тебя! — прорычал он.

— Очень даже до меня. Это алиби! Посмотри, где ты!

Где он, в самом деле? Да около пивной в пяти минутах от дома, а Семихин-то жил чуть ли не на другом конце Москвы! И красивая молодая женщина рядом. Неужели?.. Нет, глаза зелёные, а не цвета морской волны. Уфф, пронесло!

— Ты кто такая вообще?

— Не она, успокойся. Посиди в пивной и сделай так, чтобы тебя запомнили именно в это время. Только не буянь! Через полчаса к тебе подсядут.

— Кто подсядет?

— Ты его узнаешь.

— Ах ты!.. — Кресов хотел было возмутиться, что какая-то соплюха упорно говорит «ты» человеку явно старшему, к тому же в форме. Да, соплюха — выглядит лет на тридцать максимум, а ему-то сорок с хвостом! Золотистые волосы, зелёные глаза… Так это она охмурила Дашку!

— Стой, гадина! — рванулся Виталий Андреевич, попытавшись схватить незнакомку…

…Но загрёб руками только пустое место — женщина необъяснимым образом исчезла.

Нет, точно в пивную! Выпить! К тому же Дашка Дашкой, а насчёт алиби совет дельный, раз уж его непонятным образом переместили сюда. Он посмотрел на часы — с того момента, как прогремел свергнувший злое божество выстрел, прошло меньше десяти минут.

* * *

Алексей с деланной собранностью подошёл к машине. Нужно быстрее сматываться отсюда! И заняться, наконец, делом, а не пожиранием водки и не оплакиванием Оли! Страж Вихрей был прав — его жизнь только начинается. Будут прекрасные фотографии, будут хорошие люди… Только женщин не будет — если он отпустил Олю, то это ещё не значит, что непременно надо кого-то впустить. Да, ещё Дашу домой забросить!

Но Даша так и осталась стоять у подъезда, смотря куда-то невидящими глазами. Пустой, совершенно пустой взгляд… «Да ведь у неё впереди — пустота!» — с ужасом осознал Алексей. — «Что же мы натворили! Мы же вот так походя разломали ещё один мир, причём мир совершенно невиновного человека. Да, плохонький мир, но он был хотя бы целый. А теперь любимый папа — двойной убийца, да и не будет папы больше — сядет лет на десять минимум, если даже не за свои художества с Семихиным, то уж за убийство Семихина точно. А не будет папы с его строгостями — дорвётся девочка, пойдёт вразнос! Я-то отомстил, а мне кто теперь отомстит за эту сломанную жизнь?»

— Даша, едем! — он всё же попытался вернуть сломанный цветок в его разрушенный мир.

— Я всё… — тускло отозвалась девушка. — Прощай… — она, тем не менее, попыталась сделать шаг, но не смогла.

— Даша!..

— Нет, Лёха, уезжай! — подошёл Страж Вихрей. — Ты всё равно ей помочь не сможешь. И не вини себя, умоляю! Это и без нас вот-вот должно было бы случиться. На группировку Семихина уже давно точили зубы, и всё бы вскрылось максимум через месяц.

— А Дашу что, так и бросить здесь?

— Ну уж нет. Ты прав — мы разломали мир невиновного человека, нам и воссоздавать его, — он отошёл к Даше. — Да, с ней даже хуже, чем я думал… Долбаный папаша с его строгостями! Долбаная Марина с её хитрым планом!

— А разве можно? Ну, воссоздать мир?

— Почему нет? Для этого нужны четыре Стихии, и все четыре, как ты знаешь, в наличии! — Страж Вихрей поднял привалившуюся к нему девушку на руки, и они исчезли.

* * *

— Не надо домой! Не надо!

— А ты и не дома, разве не видишь?

Даша даже не спросила «где я?» и «кто ты такой?», она повторяла одну и ту же мысль: «Папа выпутается… Папа выпутается… Не надо домой!»

— Да говори же ты с ней, говори! — вбежала Ледяная Дева. — Пусть даже истерика, только не этот ступор! Даша, слышишь? Меня Алина зовут, а его Артур, — она машинально назвала настоящие имена. — Ты на нашей базе, в Питере.

— А как я домой… Нет! Не надо домой!

— Почему?

— Не хочу! «Там уже нет дома, там только развалины дома».

— Там папа с мамой, они ждут тебя.

— Нет! «Папа убил двух человек, и теперь его посадят… нет, он выпутается! Но всё равно он убил двух человек».

— Выпутается, — подтвердил Страж Вихрей, — с нашей помощью. Он у тебя векторный убийца — вторым убийством первое отменил.

— Артур, ты мудила! — Ледяная Дева буквально взорвалась. — Что за юмор физического висельника? Девушка же историк, и она не в том состоянии!

— А что, висельник — это же физический маятник, разве нет?

— Исчезни, физический объект! — появилась наконец Лесная Сестра. — Даша, папа в безопасности, у него алиби. Дашуль?..

— А-а-а!!! — истеричный вопль заставил обеих женщин отшатнуться.

— Ты тоже с ними! — орала Даша. — Нас с папой впутала! Почему Ледяная Дева сама дядю Игоря не убила? Теперь она папу убьёт! Ненавижу! Ненавижу Ледяную Деву! И папу ненавижу!

Алина так и не смогла вклиниться: «Не убьёт, Ледяная Дева — это я», потому что Даша продолжала вопить, не слыша уже даже саму себя:

— И Олю ненавижу! Она мне всю ночь спать не давала, всё смотрела… смотрела со стены… Не надо домой! Верните как было! А-а-а!

«Я виновата, я виновата…» — стояла в оцепенении Лесная Сестра. Её кольцо быстро прекратило бы любую женскую истерику, но даже феи могут растеряться. Нужны были сильные мужские руки, и они обняли её:

— Наталь, кольцо! Забыла?

Вовремя! Дашу уже били настолько сильные судороги, что даже могучий Страж Драконов еле разжал ей пальцы левой руки. На средний палец скользнуло кольцо с хризолитом, и девушка затихла, уставившись в потолок.

Всё хорошо.

Плохо не будет. Никак не будет, потому что ничего и не было. Ни папы, ни дяди Игоря… ни её самой.

Спать. Она не спала всю ночь.

Мешает только чей-то крик: «Наталь, другую руку! Она же память сбрасывает!»

Последним, что запомнила Даша, было видение Алины, остервенело рвущей с пальца камень цвета морской волны.

* * *

Не страшно.

Страхов больше нет.

Не надо бояться ни Семихина, ни тюрьмы. Почему-то он поверил женщине, похитившей Дашу — эти смогут обеспечить ему надёжную непричастность.

А дальше-то как жить без страхов?

Страхи составляли основу его жизни. Ещё, конечно, страх за Дашку, что с ней «что-то случится». Так ведь тоже — уже случилось, бояться поздно.

Работу он, скорее всего, потеряет. Да и не работа это, а уголовное не пойми что, только из-за Семихина оставался, а так сам бы давно ушёл. Тут жалеть не о чем.

И что дальше?

И ничего. Пустота.

Эх, Андрея бы сюда! Весёлого боевого товарища и, пожалуй, единственного друга. Только и Андрея у него больше нет — потерял друга по собственной дурости. Выслужиться хотелось, приказ выполнить! Не понимал ещё тогда, что начальство потом исполнителей приказов сдаёт пачками.

Да и не только начальство. Эти тоже играли им и Дашкой, как шарами в бильярде. Понятно — Семихина им нужно было убрать, кого же ещё? И зачем-то понадобилось, чтобы это сделал кто-то из майорской же команды («да скажи уж честно — банды», — поправил себя Кресов). Но раз его самого выводят из-под удара, то?..

То подставят Генку Полянова, больше некого. Ну и хрен с ним! Генка — гад похуже Семихина, вот его-то точно не жалко.

Так, полчаса прошли уже, и с ними две кружки пива. Кто же знакомый должен к нему подсесть?

Да вчерашний «Игнат», конечно! Как можно было не сообразить? Ясно теперь, что он тоже из этих, и никакой он не милиционер. В армии служил и, похоже, воевал, это да — сразу видно. Что ему надо-то? Выкуп за Дашку?