Принцесса из села (СИ) - Штауб Светлана. Страница 7

— Как только всё закончится, я зайду к вам, напишу заявление по собственному.

— Боюсь, дорогая, это уже не поможет.

Отвернувшись от Михаила, я встретилась взглядом с Германом Дмитриевичем. Начальник не был доволен происходящим, он готов был рвать и метать — каждая мышца на его лице говорила об этом. Но он не мог ничего поделать, так как практически все инвесторы к этому моменту уверенно обсуждали мой предстоящий выход на предстоящий показ.

***

— И что мне делать? — поинтересовалась я у мамы, сидя на кухне дома, в котором провела детство.

Всё здесь отдавало привкусом беззаботных времён, когда я не была втянута в водоворот неразберихи, в котором нахожусь сейчас. В детстве, когда одна из троих сестёр допускала оплошность, мама запирала всех троих дома, преподавая таким образом нам урок. Помню, как Вика постоянно устраивала побеги. Помню, как мне хотелось сбежать. Стены деревенского домика казались тогда тюрьмой, из которой хотелось сбежать поскорее. Но не сейчас. Сейчас я мечтаю вернуться в то время. Мечтаю сказать Вике нет, когда она снова потащит нас на улицу, чтобы позже привести на вечеринку своих друзей, где-нибудь в деревенском клубе или дома у одного из знакомых мальчишек, где мне будет ещё неуютнее. Сейчас я понимаю, как дорого то тепло, которого мне не хватает сегодня.

— Что делать? — удивлённо переспросила мама. — Ясно же, что нужно искать другую работу. Ты! И моделью!

Мне не обидно слышать подобное от мамы. Она всегда воспитывала в нас скромность и сдержанность. Говорила, что настоящая женщина должна быть хранительницей очага. Должна всюду следовать за своим мужчиной и во всём его поддерживать. А все эти амбициозные замашки — дело мужчин. Именно мужчина должен вести семью, стремиться обеспечить все потребности своих родных и цепляться за любую возможность, если это пойдёт на благо семьи.

— Что такого, мама? Подумаешь… Может это не так уж и плохо. — Я наигранно откинула хвостик волос назад, задрав подбородок. — Стану известной, погружусь в мир моды и смогу обеспечить вас. Представляешь, вам больше не придётся платить кредиты.

— О-ох, — мама тряхнула полотенцем, — только полюбуйтесь на неё. Нашлась цаца, — тряся головой сказала мама. — Мужика бы себе лучше нашла, как Ася. Родила вон в шестнадцать и горя теперь не знает. Ну подумаешь, рано! И что же! Раньше и не в таком возрасте рожали! Что теперь, ругаться на девочку.

Ох и знала бы ты, мама, к чему её это привело…

— Найти мужика? — улыбаюсь я. — Как-то всё у тебя слишком просто.

— А чего мудрить! Не бабское это дело — деньги зарабатывать. Ты, конечно, у нас умница, что решила хорошее образование получить, но я всё равно настаиваю на том, чтобы ты поскорее вышла замуж.

Вышла замуж и оставила все надежды? Легко сказать — найти мужика. Трудно найти такого, которого действительно полюбишь. Тем более, с моими-то комплексами.

— А вот возьму и выйду! — гордо объявила я. Да так гордо, что любимая мамочка аж отбросила половник и развернулась ко мне, потирая руки о фартук.

— Так-так. И за кого же? — с опаской спросила она.

— За Германа Дмитриевича, — специально спровоцировала я. Но, поняв, что такой ответ ей точно не понравится, быстро поспешила исправиться, натянув милую улыбку на лицо.

Жаль, что мама улыбки не оценила, как, впрочем, и шутки. Ей, наверное, показалось, что я издеваюсь, поэтому она тут же чуть не вскипела от злости.

— Я тебе дам! Ишь ты! Собралась за кого! Вот этой поварёшкой как и дам! Быстро мозги на место встанут!

Я не удержалась — захохотала, поспешив прикрыть рот ладошкой.

— Мамочка, — быстро сжалилась я, — конечно же шучу. Не собираюсь я замуж за этого грубияна.

Сначала сказала, а потом вспомнила всё, что произошло день назад. Когда он сидел передо мной… Казалось, что ещё чуть-чуть и между нами пронесётся ураган. Если бы не люди вокруг, если бы не его отвратительный характер… Кто знает, как бы всё развернулось в итоге.

— Ага-ага, — недовольно запричитала матушка, — не выйдешь… Себя-то видела? Вон как в этой своей столице изменилась. Совсем уже не узнать. Скоро в настоящую стерву превратишься, коли и дальше якшаться со змеями столичными будешь. Нарядилась вон как! Так время пойдёт, и сама не заметишь, как под венец с этим тираном заскочишь. И не будет у меня больше доченьки. Ох, — мама схватилась за сердце, — что-то нездоровиться мне.

Конечно, я понимала, что это всего лишь игра, но воспитание не позволило продолжать сидеть как ни в чём ни бывало. Я подскочила с углового диванчика и быстро подбежала к маме. Взяла её руку в свою, приобняла и положила голову на плечо.

— Прости, мамочка.

В объятиях мама быстро растаяла и обняла меня в ответ. Так мы простояли до тех пор, пока в комнату не вошёл отец.

Ужин проходил в теплой семейной обстановке. Мама больше не вспоминала про мою работу в присутствии отца, а тот в свою очередь развеселил нас историями из детства, раз за разом вспоминая как мы хулиганили с сёстрами.

Стены родного дома и свежий воздух быстро усыпили меня под вечер. Спала я так крепко, что не проснулась ни разу за ночь. А когда проснулась от кукареканья петуха, поняла, что даже не шевелилась во сне, так как проснулась в той же позе, в которой и засыпала.

Позавтракав и посидев какое-то время в беседке, наслаждаясь спокойствием загородной жизни, я поняла, что пора выдвигаться обратно в мегаполис, решать нерешённые проблемы и думать, как быть дальше со своей ещё не начавшейся карьерой модели.

После того случая в зале для совещаний, Михаил Антонович отпустил меня домой. Это была середина Пятницы, впереди предстояли выходные, поэтому, недолго думая, я решила съездить к родителям, чтобы проветриться. Эта поездка была необходима мне как воздух.

Собрав небольшую сумку с вещами, взятыми на всякий, если вдруг похолодает, я распрощалась с родителями и отправилась на автовокзал.

Дорога до дома оказалась длинной — чем ближе я подъезжала к городу, тем сильнее меня окутывали мысли о Германе Дмитриевиче и произошедшем пару дней назад. Нужно было придумать, что говорить на предстоящей встрече. Так ничего и не придумав, я вернулась в свою скромную квартирку на окраине, в которой до вечера занималась бытовыми вопросами.

Утром, стоя в приёмной главного офиса, я поприветствовала Иру.

— Чего замерла, подруга? — поинтересовалась девушка.

— Боюсь идти туда, — сообщила я. — Начальник на месте?

— Да, пришёл минут пять назад.

— Что-нибудь говорил?

— Да что же он может сказать? — улыбнулась Ира. — Ты же знаешь нашего короля.

— А как выглядел?

Девушка пожала плечами.

— Да как обычно.

— Ох и странно же это всё.

Я выдохнула, но это не помогло, потому что сердце раз за разом билось всё быстрее и быстрее. Закрыла глаза, попытавшись отстраниться, вспомнить что-то хорошее, да не тут-то было. Что хорошего можно вспомнить в офисе, в котором ты совсем недавно вытворяла такое… Я снова набрала полные лёгкие, только-только собралась открыть глаза, как вдруг содрогнулась от неожиданного мужского голоса.

— Вероника, вот ты где!

Открыла глаза. Это был Михаил Антонович.

— Что? Что-то случилось? — чувство перманентной вины, засевшей где-то в глубине, вырвалось наружу и вспыхнуло по новой.

— Да, случилось, — сказал Михаил и я тут же чуть не схватилась за сердце. — Нужно готовиться к первому показу.

Я непонимающе посмотрела на зама.

— К показу? Меня не предупреждали.

— Знаю. У нас немного форс-мажорные обстоятельства. Надеюсь, ты хорошо отдохнула.

— Я… д-да… х-хорошо. Показ? Какой показ? — Поддавшись окутавшим меня эмоциям, смешавшимся в однородный коктейль, я вдруг начала нести полнейшую несуразицу: — Может я лучше принесу Герману Дмитриевичу кофе? Доклады! Я забыла о докладах! Наверное, он сильно расстроиться, — глядя то на Иру, то на Михаила, лепетала я. — А расписание. Нужно срочно проверить его расписание! Вдруг что-то важное! Нужно срочно ему доложить!