Большая игра (ЛП) - Слейд Стюарт. Страница 59

Он уже открыл в Петрограде своё дело. Оказалось, что пицца — прекрасное блюдо для кафе в стране, где денег пока немного, а съесть что-нибудь необычное, чтобы забыть двадцать лет лишений. Заведения в северной столице были переполнены, и скоро откроются новые в Москве. А чтобы доставлять продукты из сёл, Эванс создал транспортную компанию из списанных армейских грузовиков. Скоро он свозит Клавдию к себе домой, чтобы представить её семье и городу. Их дети вырастут как Калугины, так как от её рода никого не осталось и продолжить фамилию некому, а Эвансов в Южной Каролине много.

Их приезд совпадёт с началом сезона охоты на оленей. В штате, где первый день охоты — всеобщий праздник, такой стрелок как Клавдия станет за пару часов местным героем. Эванс слушал православную свадебную церемонию и думал, что ему очень повезло.

Осталось пройти сотню километров, может, немного больше. Колонна до сих пор двигалась. Уцелевшие армейские части шли во внешнем охранении, отбивая атаки русских войск и партизан. Гражданских лиц, некомбатантов и припасы везли в середине. Целая страна отступала в поисках приюта, где можно выжить. Плотнее всего прикрывали драгоценный технический персонал, специалистов, способных спроектировать и построить заводы для биологического и химического оружия. Они были пропуском в убежище.

В начале марша у Моделя было более семидесяти тысяч человек — вдвое больше, чем он сам ожидал. Сейчас осталась едва ли половина, даже при том, что позже к нему присоединялись другие. Первая сотня километров была самой тяжёлой. Его попытка отвлечь внимание провалилась. Русские штурмовики — «Сухие» и тяжёлые двухмоторные «Ильюшины» день и ночь терзали его колонну ракетами и напалмом. Тем не менее, они дошли до гор, хотя всего лишь поменялся источник бед. Горы убили почти столько же людей, сколько авиация. Холод, обвалы, невозможность сохранения правильного порядка движения на узких извилистых дорогах. Тем не менее, они прорвались и вышли на открытую местность в районе к северу от Тбилиси. Оставался прямой путь до иранской границы [120].

Земля здесь была ровной, богатой и обильной. Русская фронтовая авиация осталась за горами и не могла сюда дотянуться. А самое главное, из Ирана пришёл призыв о помощи и защите от имени Халифата, и местные жители постоянно помогали им. Они приносили еду, медикаменты, вели по наилучшим маршрутам и предупреждали об опасностях.

Худшее осталось позади. Его люди выживут, несмотря на все усилия противника. Шагая на юг походкой старого, опытного пехотинца, Модель усмехался. Всё-таки он опять победил русских.

ЭПИЛОГ

Даже в полдень дороги были переполнены, и поездка на машине отнимала много времени. С другой стороны, особого выбора не имелось. Лимузин вёз их из дворца, соглашения, которые разрешили кризис, наконец подписаны и розданы. На заднем ряду расслабленно сидели сэр Мартин Шарп, сэр Эрик Хаохоа и принцесса, избавляясь от напряжения прошедшего года. Суриётай открыла бар и налила всем. Шарп смотрел из окна, наблюдая городскую толчею, но сэр Эрик явно был чем-то обеспокоен. Наконец он нарушил приятную тишину.

— Что всё это означает, ваше высочество? Чего мы достигли? Столько усилий, столько труда, столько людей погибло… и за что? Несколько мелких изменений на карте? Пара других способов сделать то или иное?

Принцесса выглядела задумчивой.

— С одной стороны, возможно, вы правы. То, чего мы достигли, кажется малым. Но дела никогда не решаются одним блестящим, великолепным гениальным ходом. Только в романах герой достигает великого успеха, решает проблему и всё изменяет навечно. Редко бывает, чтобы подобная ситуация заканчивалась полной победой. И если мы задумаемся о последствиях, то увидим почему. Если бы каждый кризис разрешался окончательно, тогда с ними можно было бы бороться окончательными методами. Германия — наглядный пример ужасного конца на этом пути.

Вместо этого мы работаем шаг за шагом. Мы признаём, что можем закрыть вопрос тем способом, который устраивает всех. Соглашаемся с изменением в равновесии сил, приспосабливая его к внешним проявления власти. Изменения небольшие, немного здесь, немного там. Какие-то позиции потеряны тут, где-то вообще тупик. Но за эти годы мелочи складываются в скачок, который так просто не остановить. История больше любого из нас, сэр Эрик. Исторический импульс столь велик, что один человек редко может иметь большое значение.

Именно поэтому мы называем этот процесс Большой игрой. Самые значимые из нас, те кто в неё играет, могут оставить только мелкую рябь, мелкие изменения на большой реке времени. Своими действиями мы подталкиваем поток истории то тут, то там, и события, постепенно суммируясь, смещают его куда нам надо. Как сейчас. Сегодня Тройственный Союз стал немного сильнее. Мы не просто проливали кровь вместе, мы проливали её друг за друга. Проверили свой характер и увидели, что мы можем опереться на других. Была выявлена и устранена потенциальная слабость в нашей организации. Постоянный Военный Совет гарантирует, что операции будут взвешены и правильно спланированы, прежде чем на них выделят силы. Провидец был прав. Попытки ведения боевых действий без чёткой командной цепочки — залог провала. Мы совершили ошибку, и заплатили за неё. Надо удостовериться, что этого не повторится.

Ещё одна хорошая новость. Неустойчивая часть нашей территории получила поддержку и стала крепче. Я говорю о Бирме. Теперь она независимая, и стала членом нашего союза. Это лучшее из решений. Кроме того, мы немного теснее привязали к себе американцев. Кризис показал, что американцы направили свои вооруженные силы, чтобы поддержать нас. При этом они вынудили Китапонию пойти на попятный. Американские B-60 сломали хребет армии государства Шань, и это дало нам время на восстановление страны и перевод её под твёрдую руку. Как итог, Китапония стала немного слабее. Разногласия между армией и флотом растут, мятежи вызывают всё больше беспокойства. Беспорядки в Индокитае усиливаются с каждым месяцем, а противостоять им бирманскими методами удаётся не очень. Вьетнамская Народно-освободительная армия хорошо укрепилась, и без её выкорчевывания ничего не получится. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что Китапония сумеет это сделать. Их ресурсы сильно истощены, а забот больше, чем когда-либо прежде.

Самое главное, планы Масанобу Цудзи потерпели крах и он потерял лицо. Не первый раз, замечу. Его влияние ослаблено, а значит, у более разумных людей есть шанс заставить услышать себя. Мы знаем, что всё больше офицеров в вооруженных силах Китапонии выступает против великих проектов полковника и его грандиозных замыслов. Они считают, что пора обревизовать собственные возможности и ресурсы, и сократить устремления до реально достижимых.

Но это действует в обе стороны. Партизанщина в Бирме не закончена. Шаньская армия была зеркалом несоответствия желаний и возможностей. Их оттеснили, проредили, но не уничтожили. Откатившись на начальные позиции, они станут умнее и в следующий раз сделают лучше. А за нами теперь долг перед американцами, и они его взыщут. Надеюсь, раньше, а не позже. Не хочу, чтобы он висел у нас над головой. Китапонцы тоже извлекли выгоду из своей неудачи. Если они послушают тех, кто призывает к сокращению расходов и издержек империи, то смогут стать сильнее. Американцы тоже в выигрыше. Они ещё раз показали — их бомбардировщики способны летать где хотят, и делать, что хотят. Если кто-либо и сомневался, теперь все сомнения рассеялись. Они проверили новые доктрины и оценили новые технологии. Я пыталась уговорить Провидца признаться, почему они помогли нам, но неудачно. Жаль, потому что понимание их интересов могло бы уменьшить наш долг перед ними.

С политической точки зрения они тоже в выигрыше. Трагический несчастный случай с Джоном Кеннеди — а это действительно был несчастный случай — дал президенту ЛеМэю второй срок…