(Брак)ованные (СИ) - Дайвер Энни. Страница 6

Мирослав Станиславович задерживается — ограничивается сообщением, что будет после обеда. Как всегда. Запланировал две встречи на утро, а мне теперь их переноси. И если бухгалтера я просто предупреждаю, ставя перед фактом, то с давним приятелем босса и по совместительству одним из инвесторов договориться не получается: он требует Евсеева к назначенному времени и на уступки идти не собирается.

Как спасение, в приемной появляется Мирослав Станиславович, и я выдыхаю с облегчением, обещая Игорю Владимировичу еще раз связаться с боссом. Евсеев хмурнее тучи, бросает на меня недовольный взгляд и скрывается в своем кабинете, громко хлопая дверью. Не дали ему, что ли?

Судя по измятой рубашке, взъерошенным волосам и припухшему лицу, понимаю, что он не спал всю ночь. Видимо, долго уговаривал девушку, а она не оправдала ожиданий. Теперь вот не в настроении явился на работу и будет тиранить весь офис, а меня в первую очередь.

— Ксения, принесите кофе. С двумя ложками сахара, — раздается из динамиков, и я обреченно вздыхаю.

Две ложки сахара — плохой знак. Очень и очень плохой. Это значит, что Евсеева нужно оставить в покое и освободить несколько часов от встреч, а еще гнать взашей любых желающих попасть на ковер к боссу из приемной. Если те, конечно, хотят работать в компании и дальше.

В такие моменты даже у меня возникает острое желание затеряться, но вместо этого, собрав волю в кулак, иду в комнатку, именуемую кухней, и, отсыпав нужное количество свежемолотых зерен, ставлю кофеварку на плиту. За пять минут успеваю подумать обо всем на свете, начиная от дня, катящегося в тартарары, и заканчивая планами на счастливое будущее.

Сыплю в чашку сахар, но хочется плеснуть успокоительного. Будь Евсеев не таким агрессивным в моменты недовольств, я бы, может, и не думала о подобном каждый раз. Наверное, когда-нибудь я осмелюсь предложить ему валерьянку или пустырник, чтобы нервозность унималась. Но пока в руках только эспрессо.

— Мирослав Станиславович, можно? — спрашиваю, приоткрывая дверь, и жду, когда босс кивнет. Это он пять минут назад попросил кофе, а сейчас может быть в такой ярости, что впору будет эвакуировать здание.

— Да, заходите, — он устало трет переносицу, но стоит шагнуть в его кабинет, как переводит взгляд на меня. Гипнотизирует, пока я иду к столу, будто мы не в офисе, а на модном показе. — Спасибо, — кивает, когда я ставлю чашку перед ним.

— Знаю, что вы просили перенести все встречи, но Игорь Владимирович звонил и настаивал на визите. У вас было назначено на двенадцать тридцать, сейчас половина двенадцатого. Может, все же примете его? — спрашиваю с надеждой, хотя по глазам понимаю: не примет никого.

— Нет. Я сам позвоню и отменю встречу, не берите в голову, — отмахивается и делает первый глоток, после которого блаженно прикрывает глаза. — Ксения, сегодня вы поедете со мной на встречу. До конца рабочего дня мы не вернемся, выезжаем в четыре, поэтому закройте все вопросы к этому времени. А после делового ужина я хочу с вами поговорить.

Киваю, плохо сдерживая досаду, и пропускаю мимо ушей последнюю фразу. Сегодня я планировала сходить на тренировку, а не сидеть среди толстосумов, меряющихся количеством нулей на счете.

— Хорошо. Если это все, я пойду, нужно закончить с делами и скорректировать ваше расписание на завтра, а еще проверить отчет.

— Так и знал, что ты прячешься в офисе! — слышу за спиной мужской голос и подпрыгиваю от страха, резко оборачиваясь. Игорь Владимирович Самарин, посмеиваясь, вальяжно заходит в кабинет. — Что, голубки, воркуете?

— Добрый день, Игорь Владимирович, — придаю себе строгий вид, будто это не я только что скакала козой от ужаса. Вообще Самарин нормальный мужик, всяко лучше Евсеева по характеру, но шуточки о том, что помощница обязательно спит со своим начальником мне уже надоели. Поначалу было неловко, потом я пару раз смеялась. Сейчас же закатываю глаза, — вы ведь знаете, что дверь создана для того, чтобы стучать, а не чтобы в нее ломиться?

— Ксения, вы как всегда очаровательны в своей язвительности, — улыбается Самарин, а я ловлю себя на мысли, что слишком много себе позволяю, особенно в разговорах с инвесторами. Но быстро списываю вспыхнувшие угрызения совести на Мирослава Станиславовича, который требует отстаивать его уединение едва ли не ценой собственной жизни, потому что нервов я трачу порядочно, пока отбиваюсь от слишком настойчивых посетителей.

— Мирослав Станиславович не готов вас принять, — говорю уверенно, даже не оглядываясь на босса.

— Все в порядке, Ксения, ваш кофе оказался спасительным, так что можете идти на обеденный перерыв, — слышу неожиданно мягкий голос.

— До обеда еще полтора часа, — удивленно бормочу, не понимая, куда делся вредный Евсеев и как быстро он пожалеет о своем решении отправить меня на обед прямо сейчас. Помнится, когда я ушла в отпуск, он примчался за мной в другую страну. А теперь что будет? Пошлет за мной службу охраны, чтобы доставили прямиком в кабинет?

— Вам нужно полтора часа свободного времени или нет? — смотрит на меня исподлобья.

— Поняла. Ухожу, — ладно, его проблемы, что меня не будет в офисе. — Две сахара, — шепчу Самарину, разворачиваясь к выходу из кабинета, на что он подмигивает и благодарно кивает. Про сахар в кофе Евсеева не знает только ленивый, а Игорь Владимирович не заслуживает мучительной смерти.

— Спасибо, — так же шепотом отвечает, провожая меня взглядом.

***

Когда тебе дают свободное время, оно летит незаметно. Казалось, я только зашла в магазин за новыми чулками, а уже приходится мчаться обратно, чтобы успеть пообедать до того, как Евсеев завалит меня очередной очень срочной работой. Хорошо, что рядом с офисом есть приличная столовая, в которой обедают почти все коллеги. Обычно я держусь в стороне, меня справедливо опасаются, боясь, что я донесу нелестное мнение о руководстве от обычных трудяг до этого самого руководства. Но сегодня девочки из бухгалтерии на удивление разговорчивые. Расхваливают мой костюм и приглашают к себе за столик.

Порой мы ходим вместе на обеды, но это скорее по случайному столкновению в лифте или у входа в столовую. Они надеются вытащить из меня свежие сплетни, особенно если накануне Евсеева не было на работе или в прессе снова обсуждали его личную жизнь. Что сегодня служит звоночком, я не понимаю. Только вижу, как коллеги увлеченно перешептываются и плохо сдерживают любопытство.

— Ну, рассказывай, — слышу вместо приветствия, когда сажусь на свободное место.

— Что рассказывать? В отпуске я была месяц назад, любовницы Евсеева больше в офис не захаживали — все глухо, — смеюсь, разрезая филе.

— Конечно, не захаживали. Куда они теперь придут, когда СлавСлавыч женат, — слышу ответ Ани и давлюсь куском курицы, громко кашляя на весь зал.

Тянусь к стакану с водой, изо всех сил пытаясь вдохнуть. Но, кажется, если меня убьют не слухи, то часть птицы, вцепившаяся в горло, так что еще пара минут, и Евсеев останется вдовцом. Слезы непроизвольно льются из глаз. Предпринимаю последнюю попытку прокашляться, и — о чудо! — жареная курица наконец летит в желудок, давая мне набрать в легкие кислород. Все еще мучаюсь от кашля, но теперь чувствую себя гораздо лучше.

— Боже, Ксюша, ты как? — щебечут девочки, наклоняясь ко мне.

— Спасибо, в порядке, — прикрываю глаза, приходя в себя. В голове рой мыслей, главная из которых: откуда всем стало известно о том, что Евсеев женат? Надеюсь, они не знают, на ком женился их обожаемый босс? Иначе мигом выдернут мне все волосы и навсегда запишут в предатели. — С чего вы взяли, что он женат?

— Ну как же, ты разве не знаешь? — Марина смотрит пытливо, будто точно знает, кто теперь мадам Евсеева, пока я пытаюсь придумать более-менее подходящее оправдание самой себе. Не признаваться же, что из-за наживы. Может, сказать, что залетела? Напились в командировке, случайно переспали, и вот. А что, и по срокам подходит! Мы в январе летали в другой город, как раз когда я вышла из отпуска.