Гильдия Злодеев. Том 2 (СИ) - Ра Дмитрий. Страница 4

— Обо мне не переживайте, Римус. Я пять дней могу не спать.

Какое-то время трачу на то, чтобы одежда не висела мешком. Получается не очень, но, по крайней мере, не испытываю дискомфорт. Да уж, я и правда безбашенный. В таком виде переться на болота…

Что поделать. Все, что надо, при мне. Фиал, нож, Торн. А там — как повезет.

Спускаемся вниз. Слышу, что Лия уже проснулась, гремит посудой. Говорю Торну подождать, сам захожу на кухню:

— Лия, как дедушка?

Девушка роняет поварешку от неожиданности, разворачивается. На лице высшая степень изумления:

— Г… господин? Р… Римус? Это вы?

Развожу руками:

— Не похож?

Лия не сводит с меня взгляда. Руки, ноги, торс — просто пожирает меня глазами.

— Но как?

— Магия, — пожимаю плечами.

— Но… но… только вчера… вы были другим…

— Ага. Ну так что, похож я на Римуса Галлена?

Лия моргает:

— Я вас с трудом узнала вблизи, Римус.

— Неплохо. Кстати, можешь сделать что-то с этой одеждой? Пожалуйста. Висит, неудобно.

— Д… да, конечно. Подошью. Дайте мне немного времени.

Хорошая девочка.

— А волосы покрасишь? В чёрный.

— Тут… сложнее. Нужны головастики, вороньи яйца…

О, я слышал о таком. В древнем Египте модницы также красились. Надо же…

Лия быстро подшила мне рубаху и штаны. Все еще висит, конечно, но уже не так мешает. В дорогу она дала нам несколько ломтей хлеба, вяленого мяса и два бурдюка воды.

Ну я и нахлебник…

Минут через сорок мы с Торном уже покидаем Гнездо. Погода сегодня отвратительная. Пасмурно и дождь. Но на удивление тепло, и плащ спасает. Не знаю, из чего он сделан, но воду он не пропускает. Мы старались идти дворами, чтобы ни с кем не столкнуться. Не хочу, чтобы люди видели мои изменения.

Через лес пробираемся осторожно, стараемся держать охотничьих троп. Торн идет впереди, так как лучше понял маршрут до лагеря Стилета.

Я помню, как тяжело мне было пробираться через эти терновники, как я устал и запыхался. Это было всего три дня назад. Сейчас же я… просто порхаю. После ада в Анклаве такое — просто пшик.

Эх, я всё больше и больше погрязаю в долгах. Лия кормит и дает крышу над головой. Торн платит за себя и отдает настойки, которые ему самому нужны.

Мы идем молча. Торн сразу сказал, что в лесу тишина — лучшая защита от неприятностей.

Через три часа дороги по бурелому он поднимет кулак:

— Стойте, Римус…

— Что такое? — отвечаю так же шепотом.

Торн молча кивает в сторону. Всматриваюсь. Поначалу ничего не вижу. Кустарник да поваленное дерево. А потом…

… вижу.

Тело человека. Гнилое, поломанное и шевелящееся. Вижу струпья и вспоротое пузо. Тварь гнилая настолько, что не понять, женщина это или мужчина.

Зомби.

До последнего надеялся, что утропии — это не зомби.

— Низший утропий, — тихо констатирует Торн.

Еще раз вглядываюсь в ходячий кусок гнили. Т-а-а-ак, а что он так напрягся-то? Он же булькает и кряхтит только. Еле вон с комом грязи справляется, даже встать не сможет. Фильмография говорит, что таких «пум» по голове, и вопрос исчерпан.

Дэн, ну харе… Сколько раз тебе говорить, что кино и реальность — разные вещи.

Осторожно спрашиваю:

— Что будем делать? Убьем?

— Нет. Обойдем вон там…

Показывает в сторону буреломов и очень неудобной местности с поваленными деревьями.

— Хм, а есть смысл терять на это время?

— Есть. В следующий раз принесу вам книгу об утропиях, Римус. Иначе долго не проживёте.

Согласно киваю:

— Хорошо, давай обойдем. Но вкратце расскажи, почему я должен его бояться.

Пока пробираемся через заросли, Торн объясняет:

— Хм… тяжело привыкнуть, что вы так мало знаете, Римус.

— Ну уж извини.

— Не извиняйтесь. Это моя вина, что не объяснил вам заранее. В Варгоне многие живые существа не умирают до конца, Римус. Люди среди них. После смерти мы сжигаем труп, иначе через сутки он оживет. Утропии практически не разлагаются. Вон тому, — кивает за спину, — лет десять, а может, и двадцать.

Какая… прекрасная новость. Так вот почему я не нашел в Гнезде кладбище.

— Всегда так было?

Кивок:

— Со времен первой эпохи. В какой-то момент мы просто перестали до конца умирать. Может, кто-то в Аббатстве и знает, почему, но я — нет.

Еще одна тайна.

— Эти утропии заразны?

Намекаю на то, что знаю о зомби. Если укусят — станешь одним из них.

— Заразны? В каком смысле? Не слышал о таком…

Отвратная мысль приходит в голову. Останавливаюсь:

— Лия с Клоушем. А если он умрет?

— У неё будут сутки, чтобы предупредить об этом стражей. Не переживайте. Люди привыкли к такому. Можно задать вопрос, Римус?

Он когда-нибудь перестанет меня об этом спрашивать? Вздыхаю:

— Да.

— Что значит «другая личность»?

Напрягаюсь.

— Не знаю, Торн. Просто не знаю…

— Как можно ничего не помнить, но понимать, как делает свою работу Гимз? Как пытать козлами? Знать о ядовитых грибах? Обманывать людей и обворовывать принцев? Я вижу в вас опыт. Но опыт идет из памяти…

Зря я рассчитывал, что вокруг меня одни идиоты. Кошусь на Торна:

— Ты помнишь, как ты сказал первое слово или сделал первый шаг?

— Хм… нет.

— Но сейчас ты идешь и разговариваешь. Наверное, опыт не всегда зависит от памяти.

Торн не отвечает. Проникся? Тогда я спрошу:

— Почему мы не убили утропия?

— Смерть одного привлекает других.

— Каким образом?

— Убийство утопия называется последняя смерть. Происходит выплеск эфира, привлекающий утропиев со всей округи. Если бы мы убили его, то за километр это бы почувствовали другие. А если убить десяток в одном месте, то и выплеск больше. Заметили частокол вокруг деревни? Он нужен не для убийства утропиев, а чтобы задержать их.

— Убить их можно, только раскроив голову?

— Откуда вы знаете?

— Не знаю. Предположил.

Зомби же. Хотя этот «выплеск» — что-то новенькое. С такой фигней в нашем кинематографе герои долго бы не прожили. Зомби, которых нельзя убивать…

Ну теперь понятно, почему их тут так боятся.

— Римус, вы должны знать, что тут когда-то шли войны. Зловонные Болота хорошо сохранили тела убитых. Под нашими ногами их тысячи, а то и больше. Стилет знал, где прятаться.

— Вы с Гримзом согласились, что план может сработать.

Торн не отвечает, и мы продолжаем путь. Передвижению мешает дождь. Под ногами хлюпает, а к телу липнет мокрая одежда. Не представляю, каково Торну в доспехах. Просто монстр какой-то.

Вскоре деревьев становится меньше, а болот больше. Мы узнаем места, описанные Херусом, стараемся проверять каждое подозрительное место, тычем палками в трясину, проверяем глубину. Пока нас не засосало, а значит, Херус не соврал о безопасном маршруте.

Еще через десять минут мы находим лагерь посреди огромного болота. Каким-то чудом бандиты возвели тут настоящий форт на несколько гектаров. Его окружают деревянные стены из толстых стволов. Как все это чудо не погружается в трясину и не гниёт — загадка. Или магия.

Прячемся с Торном за поваленное дерево.

— Открытая местность, вокруг болота, — осматривается он. — Нас заметят ещё на подходах.

— Неужели нельзя было направить сюда одного элементалиста?

— Можно… Но дорого и рискованно. Тут нужны плетения четвертой ступени, не меньше. В гарнизоне таких всего таких трое, и, если потерять хоть одного из них — это серьезно ослабит защищённость замка. Ваш отец не пойдёт на такой риск ради шайки бандитов.

Не меньше часа мы наблюдаем, трижды обходим лагерь, выискивая слабые места. Возвращаемся в укрытие. Торн снимает шлем, потирает лоб:

— Херус не соврал. Из форта только один выход. Со всех сторон непроходимое болото.

Замечаю, как к форту по тропе ковыляет утропий. Сгнивший, ущербный. Еле-еле ногами передвигает.

Торн видит мою недобрую улыбку, хмурится: