Мой адрес — Советский Союз! Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович. Страница 10

Убегать я не стал, я никогда ни от кого не бегал, хоть и понимал, что в этой драке у меня шансов ноль. Прежде чем меня повалили в жидкую весеннюю грязь, я всё же успел разбить губу Федьке и больно пнуть носком ботинка по правой ноге Кольку, отчего тот прыгал на одной левой. Закрыв голову руками, я свернулся в позу зародыша в надежде, что попинают-попинают, да и уйдут, решив, что с меня достаточно. И так успели мне юшку пустить — это я пропустил точный удар Грузинова.

В этот момент и послышался шлепок, который сопровождал вскрик: «Ой!». Затем вдруг моё избиение прекратилось, и я услышал частый-частый звук удаляющихся шагов, словно кто-то убегал. Открыв глаза, я увидел, что убегают мои палачи, а рядом со мной стоит невысокий мужичок лет тридцати с небольшим, разглядывая меня своими голубыми глазами.

— Ты как? — спросил он, помогая мне подняться.

— Нормально, — пробурчал я, зажимая двумя пальцами расквашенный нос.

Осмотрел себя, насколько мог… М-да, в таком виде в школе лучше не появляться. Подобрал валявшийся в грязи портфель.

— Спасибо, — прогундел я, чувствуя, как под левым глазом набухает фингал.

— За что они тебя?

— Ни за что… Это их улица, а я срезать путь до школы хотел.

Незнакомец чуть улыбнулся:

— Понятно. А если бы они пришли на вашу улицу, ты с ребятами их тоже отмутузил бы?

Я пожал плечами, по-моему, и так всё было очевидно. В подростковой среде действовали свои законы, и никакому взрослому их изменить не удалось бы, хоть ты всех поставь на учёт в детскую комнату милиции.

— Тебя как звать?

— Женя… Евгений. — поправился я, чтобы выглядеть более взрослым.

— А меня Борис Янович. Борис Янович Лихтер. Слушай, Евгений, не хочешь боксом заняться? — последовал вдруг неожиданный вопрос.

Я искоса поглядел на мужика.

— А вы чё, тренер?

— Ну вроде того, — хмыкнул он.

Так-то я уже ходил в кружок радиолюбителей, организованный при нашей школе, и идея заняться боксом меня в тот момент не воодушевила. Пока Борис Янович не сказал:

— Есть в тебе что-то, я издали наблюдал за дракой, и решил вмешаться, когда тебя уже лежачего пинать начали. Вообще-то лежачего не бьют, но, видимо, на вашу среду это не распространяется. Так вот, есть в тебе кое-какие задатки, только шлифовать их нужно. Короче говоря, если надумаешь, то приходи к горному техникуму, на улицу Челюскинцев. Там пристрой есть, в нём я веду секцию бокса.

В секции я появился через неделю, когда синяки почти совсем сошли. Увидев меня, Борис Янович кивнул с таким видом, будто знал, что я приду.

— Ну привет, Евгений! Спортивную форму захватил? Трико и кеды? Тогда пойдём покажу закуток, который у нас раздевалкой зовётся.

И вот сейчас я стоял перед этим самым пристроем, глядя на мелькающие за окнами тени, и все эти воспоминания проносились в моей голове. Да, Лихтер, как я помню, был настоящим фанатом своего дела, мог пахать без выходных, у него даже в воскресенье проходили тренировки. А потом я решительно потянул дверь на себя и переступил порог.

В нос сразу ударил запах пота и кожи. Той кожи, которой обтянуты мешки и боксёрские перчатки. И странно, не встреча с родителями, а именно этот запах вдруг всколыхнул во мне что-то, и вот именно сейчас к горлу подкатил ком, а картинка стала мутной от выступивших слёз.

Борис Янович, которого я в прежней жизни не видел больше полувека, а в этой сразу после армии, то есть год назад, когда также навещал спортзал, работал на «лапах» с одним из парней, на вид лет двадцати, ростом и габаритами примерно моих. Остальным было примерно от 13 до 17 лет. У моего ровесника лицо незнакомое, наверное, с какого-то другого района, а так я бы его узнал. У меня память всю жизнь хорошая была. Заметив меня, Лихтер что-то сказал подопечному и, на ходу стаскивая с рук «лапы», направился ко мне.

— Здорово, Евгений!

Он так и называл меня по-взрослому, как я когда-то ему представился.

— На праздники своих навестить приехал?

— Здравствуйте, Борис Янович! Так и есть, святое дело — отец с матерью.

— Это верно, — он вдруг помрачнел. — А я вот свою на той неделе схоронил. Рак желудка.

— Соболезную, Борис Янович…

— Ладно, сам-то как?

— Да нормально, скоро сессия начинается, но я в своих силах уверен.

Ещё бы не уверен, я и дипломную работу могу хоть сейчас изобразить! Конечно, много лет прошло, но я на память никогда не жаловался, даже в старости.

— Раз так уверен — молодец! А с боксом как? Продолжаешь заниматься? У вас же Казаков в институте тренирует?

— Он самый.

— Хороший тренер, я его знаю, пересекались не раз на первенстве области. Ты его держись, он из тебя чемпиона сделает… Я слышал, ты на прошлом первенстве «Буревестника» до финала дошёл?

— Дошёл, — вздохнул я. — Проиграл из-за рассечения.

— Не расстраивайся, какие твои годы! Ты как, боксировать намерен серьёзно ещё долго, или для тебя это своего рода хобби?

— Пока тянет на ринг.

— Если тянет, может, поспаррингуешь с Серёгой? — он кивнул на парня, с которым перед этим работал на «лапах». — А то он у меня один такой лось, в пару к нему даже поставить некого. Кеды и трико я тебе дам. У тебя какой размер? 43-й? Подберём.

Я повнимательнее присмотрелся к потенциальному спарринг-партнёру. Тот, не теряя времени, лупил по свободному мешку. Сила чувствуется, а вот техника хромает, больше не акцентированный удар, а толчок, чем в своё время отличался бывший метатель диска Коля Валуев… То есть будет отличаться, если в этой реальности он решит попробовать себя в боксе.

— Давно занимается?

— С полгода, после армии сразу решил заняться. Думаю, может, его на чемпионате области ближайшем попробовать… Ты в каком весе?

— До 91.

— Во, и Серёга в том же. Ну что, поработаете пару раундов? Или ты не в форме?

— Да я пообедал недавно…

— Жаль, — вздохнул тренер. — Думал, в кои-то веки у парня появится спарринг-партнёр, хотя бы на один тренировку.

— Хм, ну, так-то я пешком шёл, вроде более-менее в животе утряслось… Давайте разомнусь, посмотрю, в каком состоянии мой организм. Если что, то пару раундов можно.

— Это само собой… Пойдём, выдам форму.

Разминка показала, что мой молодой организм уже успел, кажется, переварить съеденное за обедом, с метаболизмом у меня вообще никогда проблем не было.

— Вроде как нормально себя чувствую, — сообщил я Лихтеру.

— Ну и отлично, — обрадовался тот и, понизив голос, добавил. — Евгений, ты только не сильно его бей. А то разочаруется парень в боксе, а у меня на него есть некоторые виды.

— Договорились, — улыбаюсь я.

Сейчас я чувствовал себя заряженным энергией по самые уши. Эх, как же хорошо быть молодым! Господи или кто там, дайте мне хотя бы ещё пару дней, а потом делайте со мной что хотите. Хоть на сковородку сажайте голой задницей.

Мы с моим соперником пошли в дальний конец вытянутого помещения, где располагался ринг. Потёртый канвас находился на уровне пола, канаты слегка обвисшие, кожзам на угловых подушках местами облез. Но всё-таки это был ринг, на который я последний раз выходил более полувека назад. И снова невидимые пальцы что-то сжали в моей груди. Но времени на переживания нет, мой соперник уже в ринге, пританцовывает, похлопывая перчатками одна о другую.

О капах пока провинциальные боксёры могут только мечтать. В принципе, у меня уже есть, перед первенством СДСО договорился с одним свердловским протезистом, которого мне Казаков посоветовал, тот сделал слепок моих зубов, и на следующий день каучуковая капа была готова. Обошлась, правда в пятёрку, но за качество создатель ручался. Насколько помню, служила она мне верой и правдой не один год.

— Боксёры готовы?

Лихтер встал возле канатов с массивным, в металлическом корпусе механическим секундомером в руках. Позади него столпились его юные воспитанники, им интересно посмотреть на настоящий взрослый спарринг.

— Готов, — киваю я из своего угла.