Бесценный выигрыш - Картленд Барбара. Страница 7

— У тебя уже есть кто-нибудь на примете? — осведомился Перри.

— По правде говоря, да, — кивнул Хьюго. — Я хотел было предложить пригласить ее в Миер на этой неделе, но подумал, что это может спутать нам карты.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Перри. — Пусть Элстон пока сосредоточится на нашем споре. Ее лучше пригласить в другой раз и, разумеется, когда там не будет Дейзи.

— Я тоже так думаю, — согласился сэр Хьюго. — Поскольку Дейзи будет в Миере на этой неделе, больше там ни для кого не будет места.

Они понимающе улыбнулись друг другу.

Графиня Дейзи Хеллингфорд была чересчур властной и не всегда лояльной по отношению к ним обоим. Поскольку и Хьюго, и Перри искренне любили герцога, друзья считали необходимым защищать его от тех, кто слишком откровенно его эксплуатировал, и, в первую очередь, это относилось к женщинам.

Поскольку герцог Уиндлмиерский был очень богат, те, кто пользовался его расположением, обычно злоупотребляли его щедростью, рассчитывая, что у герцога неисчерпаемые сокровища и надо пользоваться благоприятным моментом.

Но Дейзи Хеллингфорд отличалась крайней жадностью, и герцог оплачивал не только бриллианты, меха, многочисленную прислугу, но и лошадей, и автомобили.

Графиня также требовала от него множества других благ, не входивших обычно в число подарков, которые мужчины их круга преподносили своим любовницам.

Дейзи отнюдь не бедствовала. Ее супруг, пребывавший, ко всеобщему удовольствию, круглый год на охоте в Африке, был весьма состоятелен и владел большой усадьбой в Глостершире. То, что в своих путешествиях граф Хеллингфорд не обходился без дамского общества, давало Дейзи возможность слыть жертвой супружеской измены, вызывая тем самым сочувствие в обществе.

Сэр Хьюго и Перри были убеждены, однако, что вся эта ситуация была делом рук самой Дейзи.

— Одно я могу тебе точно сказать, — заявил Перри, — когда они разойдутся, непременно нужно, чтобы кто-нибудь проверил, остались ли на месте в Миере все полотна Ван Дейка и цела ли коллекция табакерок.

Сэр Хьюго засмеялся.

Оба они одновременно вспомнили еще об одной возлюбленной герцога, которую можно было уже смело отнести к категории бывших. Окончательно расставшись с ней после многих сцен и обвинений с ее стороны, он обнаружил таинственное исчезновение нескольких драгоценных миниатюр, бывших собственностью семьи на протяжении поколений. Впоследствии их удалось вернуть лишь за большие деньги.

— А вот и поезд! — воскликнул сэр Хьюго, не в силах больше сдерживать свое беспокойство.

Перри подумал с усмешкой, что друг его определенно волнуется, что было на него так не похоже: сэр Хьюго никогда ни о чем не тревожился. Он был одним из тех людей, кто скользит по жизни, не обремененный мелочными досадными заботами, беспокоящими заурядную толпу, поэтому теперешнее его состояние было необычно как для самого сэра Хьюго, так и для окружающих Поезд медленно приближался к платформе, и Перри почувствовал, что ему тоже ужасно любопытно узнать, что представляет собой Лорена.

Было бы замечательно, если бы она оказалась такой привлекательной, какой они с Хьюго надеялись ее увидеть, но здравый смысл говорил ему, что ждать чуда не следует.

Может быть, она уж и не настолько безнадежна, как это представил себе только что сэр Хьюго, но в одном он был безусловно прав: школьница, любая школьница будет не к месту в роскошном Миере, где собирались сливки европейского общества.

После смерти короля Эдуарда, когда сошли со сцены хозяйки блестящих салонов, украшавших его царствование, лишь в Миере можно было встретить цвет не только аристократии, но и интеллектуальной элиты.

Там бывали самые красивые женщины и самые блестящие мужчины.

Подобно сэру Хьюго Перри недоумевал, как им могла прийти такая нелепая идея создать свою собственную версию «Пигмалиона».

«А все виноват этот проклятый Шоу, — подумал он, — как только ему в голову могла прийти столь бредовая идея?»

Слегка опираясь на трость, сдвинув немного набок цилиндр, сэр Хьюго, придав себе самый безмятежный вид, наблюдал за выходившими пассажирами.

Один только Перри знал, какие беспокойство и неуверенность крылись за этой безмятежностью. Наконец сэр Хьюго произнес почти шепотом:

— А вот и она!

Перри повернулся и увидел приближающуюся к ним девушку.

«Не может быть, чтобы это была Лорена, — подумал он, — она слишком юная, похожая на девочку, а не на восемнадцатилетнюю девушку».

Но именно эта юная особа увидела сэра Хьюго и бросилась к нему.

— Дядя! — воскликнула она мелодичным голосом. — Я надеялась, что вы встретите меня. Как я счастлива вас видеть и как чудесно снова оказаться дома!

Сэр Хьюго поцеловал ее в щеку.

— Я рад, что ты вернулась, Лорена. Дай-ка мне взглянуть на тебя! — сразу же решил оценить свои шансы Хьюго. — Нельзя сказать, чтобы ты очень выросла, — в его голосе сквозило явное разочарование.

Он слегка отстранил Лорену от себя.

Перри отлично знал, что у его приятеля была особая причина внимательно присматриваться к ней, помимо того, что она была его племянницей, вернувшейся домой после продолжительной разлуки.

Приглядевшись к девушке, Перри невольно затаил дыхание.

Если он надеялся увидеть девушку, хоть немного отличающуюся обликом от обычной школьницы, его надежды оправдались полностью.

Лорена ни в малейшей степени не была похожа на девочек, каких ему случалось видеть прежде.

По ее лицу ей нельзя было дать больше пятнадцати-шестнадцати лет, но ее фигура под синим дорожным платьем имела прелестные женские очертания. В Лорене не было угловатости и неуклюжести девочки-подростка, которая обещает в будущем стать прекрасным лебедем, но пока еще мало чем напоминает горделивую птицу.

Но в настоящий момент Перри больше всего интересовало ее лицо. Нетрудно было заметить, что она была не просто хороша, но очаровательна, хотя совершенно в ином духе, чем привычные светские леди.

В моде сейчас, как это повелось с начала века, были высокие белокурые голубоглазые женщины, сложением напоминавшие Юнону.

Лорена совсем не вписывалась в этот традиционный образ.

Она была невысокого роста, тоненькая и стройная, во всем ее облике было что-то светлое, как утреннее небо, а глаза сияли синевой. По возрасту она должна была бы быть скорее круглолицей, но у нее был острый подбородок, маленький прямой носик и изящного рисунка губы.

«Она мне что-то напоминает, — подумал Перри, — только не помню что».

Когда сэр Хьюго представил его, Лорена приветливо улыбнулась, и ему показалось, что солнечный луч брызнул из ее глаз, а улыбка ее была так непосредственна, что неожиданно напомнила Перри его собственное детство.

— Перегрин Гиллингэм — мой старый друг, — сказал сэр Хьюго. — Он составит нам компанию в поездке в загородное поместье, куда мы сейчас направляемся.

— В загородное поместье, дядя Хьюго? — воскликнула Лорена. — Как это чудесно! А куда?

— В гости к другому моему приятелю, герцогу Элстону Уиндлмиерскому, в его усадьбу. У герцога один из красивейших загородных домов в Англии. Я думаю, тебе там понравится.

— Очень интересно! — с воодушевлением сказала Лорена. — Но самое приятное для меня в том, что я снова с вами.

Она с нежностью посмотрела на сэра Хьюго.

Носильщики принесли багаж Лорены, состоявший всего лишь из двух небольших чемоданов.

Пока они шли к выходу, Лорена извинилась за опоздание, пояснив, что поезд задержался из-за шторма, разразившегося в Ла-Манше и сбившего расписание движения всего транспорта.

— Ты страдала морской болезнью? — участливо спросил сэр Хьюго.

— Я нет, но многим было плохо, — отвечала Лорена. — Но я ничем не могла им помочь и поэтому почти все время провела на палубе.

— Очень благоразумно, — одобрил сэр Хьюго. У здания вокзала их ожидали два больших автомобиля. За рулем первого был шофер в темно-зеленой форме, рядом с которым расположился лакей в ливрее. Второй автомобиль предназначался для багажа, а пассажирами его были камердинеры Перри и сэра Хьюго.