Средневековая история – 9. Чужие дороги - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 5
За этот рассказ служанка получила пощечину от Мелинды.
А потом, когда скандал улегся, еще и хорошую сумму золотом от Ганца и Энтони Лофрейнов. На которую и купила себе небольшой трактирчик в городе. И замуж вышла…
Барон умел быть благодарным.
Руфус стиснул зубы и принялся выкорчевывать из сердца любовь. Занялся делами поместья – и скоро сал управляющим. Он знал о Лофрейне все.
Сколько в нем живет людей – и сколько овец на полях. Сколько вилок в столовой и сколько денег уходит на платья для сестер.
Сколько они вкладывают в дела и сколько получают… все.
Он управлял, он искренне любил Лофрейн, но понимал, что поместье ему никогда не достанется.
Что ж.
Брат его не бросит и не выгонит. Осталось только найти девушку, которой будет безразличен Энтони Лофрейн, и которая полюбит именно Руфуса Лофрейна. Но увы.
Учитывая, что младший брат был бледной тенью старшего, ждать придется еще долго. А еще… еще надо найти такую девушку, которая не поддастся обаянию Энтони Лофрейна. Тони вполне мог соблазнить жену брата, а носить рога Руфус считал вредным для здоровья. Говорят, они чешутся, когда растут. И в двери проходить неудобно… нет уж. Обойдемся, лучше поищем подольше.
Руфус и правда был похож на красавца-брата, как размытая фотография на оригинал.
Вроде бы те же зеленоватые глаза, те же каштановые волосы, но черты лица мяче и слабее, телосложение скорее худощавое, нежели мощное, робость во взгляде, неуверенность в себе – и увы.
Мужчина просто терялся на фоне Энтони, как свеча при свете солнца.
И сейчас, когда два брата сидели в гостиной, это было особенно заметно.
– Руф, мне надо уехать.
– Надолго?
– Думаю, на полгода. Может, чуть меньше.
– Далеко? – Руфус интересовался не просто так. Ганц Лофрейн почил уж десять лет как, и Энтони стал полноправным бароном. А значит, на всех бумагах требовалась его подпись, на все дела его разрешение…
– Да, далеко. Поэтому подготовь бумаги будешь моим доверенным, пока я не вернусь.
– Куда именно?
Энтони помолчал пару минут.
– В Ативерну, Руф.
– Мы с ними не дружим.
– Это верно. Но я надеюсь у них надолго не задержаться.
– Я могу спросить – зачем? В чем дело?
– Спросить ты можешь, а вот ответить я не вправе. Дело Короны.
Руфус тут же замолчал.
С королем шутки плохи, это уж точно…
– Это… не опасно?
Энтони хохотнул, весело и беззаботно.
– Не волнуйся, я не собираюсь умирать. Но если что… думаю, с Лофрейном ты справишься. Только бабу себе повеселее найди, чтобы дети поживее были. А то сидишь, как вареная селедка…
Если бы Энтони был внимательнее к людям, он бы заметил, как в глазах брата сверкнули злобные огоньки.
Как же в этот момент Руфус ненавидел красавца-брата. Такого легкого, веселого…
Такого…
И спустя десять, и двадцать лет он будет корить себя за одну и ту же злобную и жестокую мысль: «да чтоб ты сдох, сволочь!!!»
Ативерна, Лавери.
– Ты мое солнышко.
Лиля ворковала с сыном.
Избаловала бы она малыша безбожно, но по счастью, у нее было не так много времени. Хорошо хоть кормить самой получалось. И то – шок и удивление были обеспечены.
Знатная дама?
Сама?
Кормит ребенка?
Скандал!
А еще испортится грудь, и это так неэстетично, и вообще…
Лиле было наплевать. Тем более, главного запрета тут не было. Можно было и кормить ребенка, и заниматься любовью с мужем. 2
Никто не видел в этом ничего плохого, а раз так…
Значит – так.
Год Лиля кормила малыша, и не сожалела об этом. Потом все естественным путем пошло на убыль, да и зубы у мелкого прорезались. Кусался он больно и внезапно. А прикорм юного каннибала кровью Лиля организовать не планировала. Вот еще не хватало.
Переходим на каши, бутылочки, козье молочко, благо, здесь оно есть, в больших количествах.
А воспитывать малыша доверим вирманам. Лиле нравилось, как они воспитывают детей. Чистоту она и сама распорядится навести, а остальное – добавится.
Если ребенок с колыбели учится драться, вместо игрушек у него меч и щит (пусть пока крохотные, деревянные), кораблики и лошадки…
Ну и что?
Жить он будет в этом мире! Пусть отращивает зубки, и поострее, ибо планета полна хищников.
– Как тут наше солнышко?
Джес вошел потихоньку и несколько минут наблюдал за Лилиан.
Как же это красиво, когда твоя женщина играет с твоим сыном…
Он обожал Миранду, но сын – это не дочка. Это совсем другое, не более высокое или любимое, просто – иное.
Наследник.
Продолжатель рода.
Джайс Алексис Иртон. Его личное чудо, привезенное из Уэльстера. Копия папы, кстати говоря. Лиля даже ворчит немножко, мол, ничего нет от матери.
Это она так, не всерьез. В шутку…
– Солнышко светит. Только что пыталось мне пяткой в глаз засветить, – хмыкнула Лиля.
Джес подхватил сына и подбросил к потолку. Потом поймал и опять подкинул.
Невысоко, конечно…
Ты мое маленькое чудо…
– Как ты думаешь, Мири обрадуется еще одному братику или сестренке?
– Я подумаю об этом, – согласилась Лиля. – Но хочу заметить, что благородному графу вскорости нужно во дворец…
– А мы не успеем?
– Боюсь, что не успеем, – лукаво улыбнулась Лилиан. – Придется подождать до вечера.
Джес поцеловал супругу в шею и улыбнулся.
И тут же получил от сына.
– У-ди!
А чего это папа целует маму, когда тут есть – ОН?! Неподражаемый и любимый Джайс Иртон! Его и надо целовать!
Вот!
Джерисон рассмеялся от всей души – и умчался во дворец. А Лиля принялась возиться с ребенком. Плохие мысли она просто выкинула из головы.
До поздней ночи…
***
– Не нравится мне это. Эти убийства.
Да, мужчинам после любви хочется покушать, а женщинам – поговорить. Правда, не обязательно об убийствах, но на то и Лилиан Иртон.
Джерисон закусил ломоть ветчины и что-то промычал. Зная супруга, Лилиан позаботилась, чтобы в спальне было и что перекусить, и что выпить. А сытый и довольный граф Иртон и разговаривать будет охотно.
– Что?
– Мне тоже… ам… не нравится.
– Риана была милой девочкой. Но мало ли что она рассказывала о Миранде.
– Думаешь, нашей малышке что-то угрожает?
– Боюсь. Я просто за нее боюсь. Маньяки хоть и предпочитают определенный тип внешности, но мало ли что?
– Ганц найдет эту тварь.
– Хорошо бы…
Рассказать про опыт своего мира Лиля не могла. А то бы сказала, что и там-то маньяков далеко не всегда находили. Со всеми достижениями криминалистики, экспертами, компьютерами и прочими полезными вещами.
Даже там…
А тут? Где отпечатки-то пальцев только недавно научились снимать, и надежности в них покамест маловато?
Нет, Лиля плохо верила в торжество справедливости.
– Надо приставить к Мири охрану. Обязательно.
– Конечно, Лили. Как скажешь.
Лиля вздохнула.
Как-как… тут как ни скажи, а сердце ноет. И щемит что-то…
Возраст?
Предчувствие?
Черт его знает… она сформулировать точно не может. Она просто волнуется за Мири, Джеса, Джайса, за всех, кто ей дорог и близок…
Прекрасное чувство – любовь, но оно делает тебя таким уязвимым…
Авестер.
– Леди Сейнель.
– Ваше величество!
Означенная леди низко присела, показывая соблазнительные полушария в глубоком вырезе. Блеснула капелька сапфира на цепочке, сам камешек терялся в притягательной расщелине и так и манил – вытащи меня. Вытащи…
Двадцатилетняя леди вообще была сплошным соблазном.
Не слишком высокая, с пшеничными волосами и громадными голубыми глазами, с высокой грудью и тонкой талией… портили впечатление только кривоватые ноги, но под платьем и не видно. А так – само очарование.