Вахтовик (СИ) - Эмм Влад. Страница 39

Большой, массивный стол на толстых резных ножках был обтянут красным сукном. За столом сидел седоватый мужик с бакенбардами, похожий на баснописца Крылова. При этом заметно худее и злее.

Он уставился на нас так, будто хотел прирезать. Я сразу понял, что это Ямпольский. На нем было прямо написано: главный злоебыш сюжета. Нельзя же себя так выдавать. Хоть бы для приличия улыбнулся.

Так же, за столом находился мужик с небольшими усами и круглым животом. Ещё была женщина лет пятидесяти и гладко бритый парень лет тридцати пяти.

Женщина держала в руках сигарету, усатый — бокал вина. Ямпольский перебирал какие-то четки или цепочку. Все они замерли, глядя на нас, как на призраков, пришедших из ада. Создалась неловкая пауза.

— Это мой сын. Наследник рода Даниил Дубовицкий, — сухо сказал отец.

— Ооо, какой милый мальчик! — грубым голосом пробасила тетка.

— Не слишком ли молод для взрослых дел? — прищурился бритый.

— Наследника надо учить быть в кругу серьезных людей, — бросил отец и спокойно занял свободное место. Я плюхнулся рядом с ним.

— Ну да, эра и военная наука подождёт, — хитро улыбнулся «Крылов».

Отец ничего не ответил. Все уставились друг на друга, как звери. Казалось, сейчас будет кровавая баня в стиле Квентина Тарантино. Когда пауза затянулась, слово взял жирный усач.

— Что ж, господа! — хлопнул в ладоши он. — Я пришел сюда засвидетельствовать первичную сделку по приобретению производственной недвижимости. Так?

— И земли, — сквозь зубы процедил Ямпольский. Отец только поморщился, но ничего не сказал.

Так, значит, этот толстяк — представитель Высшего Дворянского Суда. Скорей всего, из бриллиантовой касты. Ничего, мы царям кланяться непривычны. Так что пусть будет хоть императором.

— Тааак, вот они документы. Посмотрите, все должно быть в порядке, — кокетливо пропела женщина, достав из-под стола тонкую папку бумаг.

Сначала ее рассматривал бритый, затем мой отец. Потом папка перешла к главной шишке.

— Что ж, господа. Почему вы вдруг решили заключить эту сделку? — глуповато спросил усач.

— Не знаю, господин, — услужливо заявил Ямпольский. — Дубовицкий вдруг захотел продать часть имущества. Долго меня упрашивал.

— Ложь, — прошипел Роберт.

— А как же тогда? — улыбнулся усач.

— Не имеет значение, — отрезал отец.

— Да. Поболтать можно и на фуршете. Давайте поставим подписи и пойдем отдыхать, — хищно улыбаясь сказал Ямпольский. Остальные дружно кивнули, кроме нас с батей.

Роберт выглядел как-то неважно. Казалось, он не стерпит позора и уложит всех этих выродков. Он напоминал несчастного льва, загнанного в угол кровожадными браконьерами. Надо было не допустить страшной бойни. И я решил изменить ситуацию, насколько это получится.

— Ох, какие вы быстрые, господа. В моем Доме принято все обдумывать да взвешивать по сто раз. Меня так покойный батюшка обучал. Но раз уж невтерпёж, то давайте поставим автограф, как это принято говорить, — слащаво пропел главный бриллиант.

Тут я поднял руку, как в школе, а потом сказал:

— Погодите. Постойте. Я случайно заглянул в документы. И цена нашего эээ имущества, она слишком маленькая. Нельзя ли ее как-то повысить? Ну чтоб было все справедливо?

— Что? Это бред! Документ полностью составлен. И цена там более чем подходящая! — вспыхнул Ямпольский.

— Аррргх, подходящая? Она ниже рыночной оценки в трое! — не выдержал Роберт.

— О, даже так? Зачем вы тогда согласились? Разве можно торговать в убыток себе? — рассмеялся усатый толстяк. Казалось, что он сейчас тупо треснет.

— Когда грязные руки разбойника душат твою семью, о выгоде думать некогда, — сказал мой отец. Все ахнули от такой реплики и заткнулись.

— Аха-ха, — прозвучал смех Ямпольского в тишине. — Какой же ты фантазер, Роберт. Ещё со времён Академии любишь нагнать жути и пафоса.

— Что? Как ты смеешь? — взревел батя.

— Спокойно! Цена, правда, несправедливая. Давайте поднимем, и дело с концом! — добродушно воскликнул я, отчего Ямпольский чуть не подавился слюной.

— Несмышленый мальчишка! Все пункты договора давно зафиксированы! — отрезал он.

— Ой, ну какой вам ещё договор? Это всего лишь предварительное соглашение, — расплылся в улыбке толстяк. — Значит можно взять гербовую печать. И... Под мою ответственность увеличить цену в два раза. Я тоже считаю, что данный объект должен стоить побольше. Так как осведомлен в сфере ценообразования на недвижимость.

— Нет! Не позволю! — вырвалось у Ямпольского.

Усач строго посмотрел на него, и дядька унялся. А я улыбнулся, рассматривая нашего врага, отчего тот чуть не взорвался.

— Ой, деньги. Что это такое? Всего лишь бренный металл. Пусть Дубовицкий заберёт больше, раз уж так хочет. Давайте уже закругляться, — томно пробормотала тетка, покуривая сигарету.

— Да. Я готов платить за старую рухлядь в три дорога. Так уж и быть. Забирай, — промычал Ямпольский.

Отец хотел что-то сказать. Но я его перебил. Это была страшная дерзость. Только тут явно не до дворянского этикета.

— Вообще-то лесопилка имеет статус архитектурного памятника! Она — один из символов нашего рода. Там есть уникальное производство, — протараторил я.

Если сказать, что все офигели — это не сказать ничего. Отец толкнул меня под столом так, что чуть не отбил ногу.

Бритый фыркнул, желая сказать что-то едкое. Баба пропела «Ооо возмутительно». Ямпольский сжал кулаки, будто готовился к драке.

А вот жирный усач почесал один из своих подбородков, а после отложил ручку, которой хотел подписать договор.

— Господин, простите моего сына. Он просто слегка... — сказал батя.

— Идиот, — шепотом, но так, чтобы слышали все процедил Ямпольский.

— Что? Нет, нет, все отлично. Устами младенца глаголет истина, — в сотый раз улыбнулся Судья. — Почему вы решили продать лесопилку, раз она вам так дорога?

Батя не смог ответить. Доказательств против Ямпольского не было. А связи нашего рода в верхах были слабее, чем связи противника. Если что, то нас просто задавят. Тут уж как ни крути.

— Ему нужны деньги. Неумелое руководство владениями привело к долгам. С каждым бывает, — спокойно сказал Ямпольский.

— Ты нагло врешь, — огрызнулся отец.

И чтоб избежать кровопролития я в очередной раз всех перебил.

— Есть одна причина, господин! — звонко воскликнул я, обратившись напрямую к представителю бриллиантовой касты.

— Не слушайте его!

— Да, какой наглый мальчишка! — послышались резкие заявления.

— Молчать! — грозно крикнул усач. Кто бы мог подумать, что этот жирный кот так умеет. — Хочу послушать доводы Дубовицкого младшего. Уж больно смышлен этот мальчик.

Мальчик? Знал бы, дядя, какой я к чертовой матери «мальчик». Но сейчас не до этого. Я кашлянул для солидности, распрямил спину и стал бодро говорить.

— Господин начальник (знаю, что у него другая должность, но сказал, как сказал)! Мой отец вынужден продать важное для нас предприятие за бесценок, потому что род Ямпольских угрожает мне лично и в целом нашей семье.

Грянул чудовищный гром. Хотя мы находились внутри помещения. Мой отец побледнел, а лицо его вытянулось. Дама схватилась за сердце. Остальные, кроме Ямпольского, открыли рты, так широко, что туда могли влететь птеродактили.

Я не очень знал традиции нового мира. Но было ясно одно — это взрыв чертовой атомной бомбы. Хотя, так и было задумано.

— Даниил, что ты? Как ты мог? Ты не должен был! — выпалил отец, не в силах сформулировать нормальное предложение.

Тут Ямпольский вскочил с места и стал громко смеяться. Ему будто рассказали самый крутой анекдот на планете.

— Аха-ха, Дубовицкий! Ты не представляешь, какую ошибку ты совершил! — кричал он, тыкая в отца пальцем. — Если твой отпрыск не сможет доказать обвинения. А он точно не сможет, потому что это все бред! Так вот... Тогда я смогу засудить тебя по полной программе. Отдашь не только трухлявую лесопилку, но и все предприятия. Свинарник, так уж и быть оставлю. Чтоб ты совсем не сдох с голоду!