Новая жизнь Смертопряда. Том 1. и Том 2 (СИ) - Смородин Кирилл. Страница 102

Вся честная компания: Соколовская с подружайками, Елдаковский, причем в компании кучерявого старшего братца, и Лена, которая выглядела…

Мля, ну это же надо было так нарядиться… Из разряда провинциальная простушка решила выпендриться. Ведь стопудово и это чересчур короткое платье дикой расцветки, и кучу побрякушек, и туфли на шпильках Светлова нацепила по совету своих новых «подруг». Которые, к слову, выглядели куда скромнее и изысканнее. Поэтому староста на их фоне смотрелась тупо как чучело. Впрочем, именно так мои одногруппнички и задумывали.

Едва зайдя в клуб, Соколовская с другими девчонками и Леной устроили целую селфи-сессию. Причем то, что красотки потешаются над старостой, было настолько очевидно, что… Короче, испанский стыд. И уже завтра в соцсетях аристократки и ее подружек появится куча фоток со Светловой в роли «обезьянки». Молодец Елизавета, мстить умеет.

— Ты чего скривился-то так? — спросил Матвейка.

— Да живот с утра крутит, — брякнул я первое, что пришло в голову, продолжая наблюдать за позором старосты. По идее всю эту хрень нужно тормозить уже сейчас. Но…

За последние дни Светлова с подачи своих новых «друзей» окончательно потеряла ключ от задницы. Слушать меня она точно не будет, а для остальных мое вмешательство станет лишним поводом позубоскалить. Поэтому пока сидим и ждем подходящего момента. Беда лишь в том, что мой сонный мозг никак не желал генерировать дельные мысли.

— Староста наша, конечно, сегодня огонь, — мля, даже заморыш заметил. Хреновые дела, очень хреновые. — Кстати, я все спросить хотел…

— Ну?

— В конце финального этапа марафона… Ту штуку, которая выглядела точь-в-точь как платформа для финиша, ведь создал ты? Или Елена Светлова?

— Я создал. И что дальше?

Матвейка нахмурился, видно было, что паренек пребывает в нерешительности.

— Да я все думаю… — наконец произнес он. — Зачем ты ее так расположил? Не прямо перед собой, а… Короче, такое чувство, что ты специально позволил Елене Светловой финишировать. Еще и раньше тебя.

М-да, вот только недоделанного Шерлока Холмса под боком мне сейчас и не хватало. И ведь этот очкастый засранец не отстанет. Несколько дней соседства за партой ясно дали понять: Матвейка — парень въедливый.

— Это был последний этап марафона, — сказал я. — Все мы к тому моменту знатно затрахались. А осязаемый фантом — штука сложная. Поэтому у меня и получилось не совсем так, как я хотел. Скосоебило платформу.

— Значит, наша староста воспользовалась этим? Как-то нечестно, не находишь?

— Не нахожу, — я повернулся и строго глянул на Гордеева. — Я допустил ошибку. Светлова имела полное право этим воспользоваться, что и сделала.

— Не особо благородно. Если бы не ты, фиг бы она вообще добралась до финиша. Она и технику твою переняла, я видел. Когда по столбам прыгала.

— Какое на хрен благородство? На войне все средства хороши. Либо ты, либо тебя.

— Вообще-то у нас здесь не война, — с настолько умным видом, что выглядел донельзя глупо, заметил Матвейка. — Всего лишь состязание, которое должно было выявить сильнейшего.

— Война везде, мой наивный четырехглазый товарищ. И тех, кто этого не замечает, она жрет в первую очередь.

Оставив заморыша размышлять над услышанным, я вновь обратил взор на старосту.

Зрелище становилось все печальнее. В компании одногруппников-аристократов она пробралась к барной стойке, и теперь ребятишки занимались дегустацией напитков. И если в бокалах Соколовской, ее подруг и парней плескалось что-то простое, больше похожее на воду, то Лена хлебала какую-то ядовито-зеленую дрянь, которая едва не светилась в полумраке клуба. Да и размеры посудины в ее руках внушали уважение. И беспокойство.

— И все равно это нечестно, — продолжил упорствовать Матвейка. — Победить в марафоне должен был ты. А Светлова… Ей вообще не место на пьедестале. Но нет, блин, теперь она звезда, популярностью наслаждается.

В голосе паренька чувствовалась искренняя обида, и я горько усмехнулся.

— Поверь мне на слово, нормальному человеку такая популярность на хер не упала.

— Вообще да, выглядит наша староста нелепо. И фиг знает, что будет, когда она накидается.

Я в ответ кивнул и сжал кулаки, продолжая наблюдать за Леной. А та распалялась все больше. Болтала с Соколовской и остальными, хохотала, кривлялась и совершенно не замечала переглядываний и гнусных ухмылок тех, кто притащил ее сюда. Да и остальные посетители клуба обращали на нее внимание: кто-то смотрел недоуменно, кто-то, все понимая, усмехался и перешептывался с друзьями. А пара человек так и вовсе снимали выкрутасы девушки на телефоны.

С-сука… Реально нужно что-то делать. Но как же хочется спать… И вполне возможно я бы действительно залип, даже несмотря на грохот музыки и волнение за Лену, но тут в поле зрения появился еще один персонаж.

Лет двадцати пяти, богато одетый, он сидел поодаль, попивал из бокала и тоже не сводил со Светловой взгляда. На лице его отчетливо читалось ожидание, да и само оно выглядело знакомым.

Секунд десять мне потребовалось, чтобы сообразить, что к чему, а потом я едва не выматерился.

Вот ведь старый хрен… Царь, мать его, и бог академии… Не зря я подозревал, что у Овсянникова появились виды на Лену, ох не зря. И вот оно — доказательство, прямо, сука, передо мной.

В том, что под личиной парня скрывается ректор, я не сомневался. Да, он помолодел раза в два и кое-что переделал в собственной внешности, но… Я привык доверять глазам, памяти и интуиции.

Сидеть и ждать больше было нельзя. Очень скоро староста дойдет до кондиции, после чего братья Елдаковские передадут ее озабоченному дядюшке — и…

В очередной раз взглянув на старшего из братьев, я оборвал мысль, поскольку понял, что нужно делать.

— Матвей… — я повернулся к заморышу. — Ты мороками владеешь?

— Есть немного, — с нотками удивления ответил тот. — А что?

— Можешь организовать на мне красное платье? Такое… знаешь… Не слишком пошлое, но чтобы женская фигура в нем смотрелась охренительно.

— Ч-чего? — оторопел Матвейка.

Блядь…

— В платье, говорю, меня наряди, — время поджимало, и я начал раздражаться. — При помощи морока. Сам знаешь, один маг сразу две иллюзии сотворить не может. Внешность я себе сам поменяю, но вот шмотки…

— Ты собрался менять внешность? Зачем?

— Надо. Не тупи, пожалуйста. Либо сделай, либо…

Договорить я не успел, поскольку мои рубашка и брюки уступили место облегающему великолепию из алого атласа. Молодец, Матвейка, а теперь мой ход…

— Вау!.. — выдохнул парень, когда я «превратился» в Линду. — Охренеть!

— Не нужно так выражаться, дорогуша, — бархатным женским голосом произнес я. — Некультурно.

Гордеев не ответил. Он продолжал пялиться на меня, и было понятно: бедняга определился с тем, на кого будет рукоблудить в ближайшие полгода. Что ж, хрен с ним. Ну а меня ждет одно не особенно приятное, но определенно веселое дельце.

Том 2. Глава 24

Старший Елдаковский заметил меня сразу, стоило спуститься и грациозно проплыть к барной стойке. Я видел, как на бледную благородную харю наползло удивление, немного смешанное с досадой, поскольку бедолага помнил, чем закончилась его первая встреча с «прекрасной незнакомкой». Но было видно, что парнишка хочет исправить ситуацию. И я дал ему шанс — слегка улыбнувшись и подмигнув.

Попутно устроился на высоком табурете и стал, не отрываясь, пялиться на кучерявого, ожидая, когда тот перейдет к решительным действиям. Благо долго ждать не пришлось: что-то коротко сказанув своим, парень двинулся ко мне.

— Как дела? — игриво спросил я, как только Елдаковский-старший подошел.

— Судя по всему, неплохо, — ответил тот, окидывая меня многозначительным взглядом.

С-сука, я еле сдержался, чтобы не выстрелить ногой в довольную физиономию.

— А мне знакомо твое лицо, — вместо этот продолжил я. — Мы раньше не встречались?