Цельнометаллический Князь III (СИ) - "Swfan". Страница 21

И так началось пребывание юноши во Владивостоке — время довольно унылое и обделённое на события. Дни напролёт Игорь только и занимался тем, что читал газеты и военные сводки и время от времени гулял по городу, смотрел на море. Для этого ему приходилось маскироваться, чтобы прямо во время прогулки его не заметили хищные папарацци. Иногда юноша выезжал за пределы города и совершал прогулки вдоль побережья.

Меж тем в остальном мире продолжали развиваться волнительные события.

Меньше чем через неделю после конференции, которая прошла в Эдо, Италия официально объявила о своём намерении присоединиться к войне на стороне России; а ещё через пару дней вступилась Франция. Испания временно сохраняла нейтралитет, но даже они начинали понемногу свозить оружие к Гибралтару… Впрочем, все и так были потрясены происходящим. В один момент война России и Британии стала напоминать новую великую войну. Некоторые даже стали называть её второй мировой…

Причём расклад в этот раз был далеко не в пользу британцев: в какой-то момент империя, над которой никогда не заходит солнце обнаружила себя в полном одиночестве, в то время как на неё ополчилась вся Европа. Это был абсолютный крах английской дипломатии, которую они с трудом выстраивали многие годы после завершения Великой Войны. Быстрая победоносная война провалилась — и теперь под вопросом был уже не просто белый мир, нет… В один момент сама гегемония Британской империи оказалась под угрозой.

Что им было делать?

Идти на мировую? Поздно. Ни одна держава не намеревалась заканчивать войну, особенно теперь.

Выбор был только один — воевать!

Что совсем непросто, когда против тебя ополчился целый континент…

Игорь посмотрел карты, как официальные, так и настоящие. Основными театрами боевых действий была средняя Азия и Балтика. В первом британцы наступали со своих индийских колоний; во-вторую — из Пруссии, которая, сразу после объявления войны, превратилась в одну большую базу британской армии.

Сперва наступление британцев происходило даже успешно; они бросили все свои силы, чтобы завершить войну как можно скорее, но потом немного завязли, а затем стали терпеть контратакующие действия своего противника. Фронт находился в состоянии хрупкого баланса, когда вдруг заявились французские силы.

Они перешли Лотарингию и ударили британскую армию. А затем, сразу, последовал удар от русских. Всё было прекрасно согласованно. Не прошло и пары недели, как британцев прижали к побережью северного моря. Флот позволял им контролировать датский пролив, однако ни о каком новом наступлении не могло и быть и речи, и с каждым днём они теряли города и территории.

Одновременно с этим итальянская армия готовила высадку в Суэц… Они могли осуществить её в любой момент, но как будто чего-то дожидались.

Чего?

Хороший вопрос…

Все эти события казались чрезвычайно отдалёнными. Во Владивостоке, меж тем, убирали баррикады, которые соорудили на случай морского вторжения, и разминировали море.

После фактического уничтожения тихоокеанский флотилии британцы перешли к оборонительно тактики и сосредоточились на защите Северной Америки. Вторгаться туда было сущим безумием, в отличие от прошлой жизни Игоря в этой Америка была освоена намного хуже, и только полный безумец согласился бы налаживать снабжения в Азии, на дальнем востоке, где оно и так было довольно паршивым, только для того, чтобы потом высадиться в размашистые пустоши американского континента…

Поэтому все усилия были сосредоточены именно на европейском театре.

Снова Европа вспыхнула пламенем великой войны…

А тут, меж тем, готовился праздник.

Стала известная точная дата конференции, на которой Россия, Япония, Италия и Франция оформят свой союз. Всего через неделю в город должны были пожаловать представители великих держав. Причём от России обещала явиться сама принцесса Татьяна… Девушка сообщила о своём визите Игорю в своём письме, которое отправила даже раньше, чем об этом стало известно в новостях.

Она выразила своё сердечное сожаление, что сам юноша не сможет присутствовать на данной церемонии; и действительно, в то время как весь город готовился к празднику, сам юноша медленно, но верно собирался в дорогу. За пару дней до назначенного события к нему пришла телеграмма от верховного военного командования. Отпуск закончился; Игоря переводили на восточный европейский фронт, в Силезию, воевать с британцами.

Кроме того, на месте ему обещали повышения; юношу собирались сделать полноценным генералом…

Игорь попрощался с маршалом и губернатором, собрал те немногие вещи, которые у него были, и ранним утром, накануне праздничного дня конференции, попрощался с Кирсановым, который собирался добираться до места назначения на поезде, облачился в кладенец и помчался на северо-запад, в Сибирь…

Кладенцы были самым быстрым средством передвижения, особенно те, которые находились на ранге национального достояния. Доспех Игоря был Легендарным, а потому, при желании, он мог преодолеть расстояние ещё быстрее, но раскрывать этот козырь было опасно, а потому юноше ограничил силу Мефистофеля до определённого значения… И устремился назад.

В Москву.

2. XV

Национальные достояния представляют собой настолько ценные и опасные военные единицы, что некоторое время, сразу после первой великой войны, многие предлагали запретить их прямое использование в любых военных конфликтах.

Оправдывали свои требования эти люди стремлением к гуманизму.

Поскольку эти доспехи были настолько могущественными, что при желании с их помощью можно было уничтожить армию небольшого государства, они, по сути своей, развязывали руки всевозможным тиранам и завоевателям. Человек трижды подумает о том, чтобы начать войну, когда ему придётся заплатить за неё, при любом раскладе, кровью своих солдат; когда война представляет собой грязное, сложное, долгое дело, которое может обернуться, по итогу, самым неожиданным образом; война — не просто так последнее средство в дипломатическом лексиконе.

Национальные достояния могли сделать его первым. Если почти любой военный конфликт можно было решить просто используя нескольких человек — сразу пропадает ореол запретности… Отсюда и запрет. Многие общественные деятели говорили, что войны должны быть как можно более кровавыми, ибо только тогда люди задумаются о том, чтобы не воевать.

Меж тем при войне между великими державами воевать должны только достояния. Во-первых, потому что прольётся меньше крови. Во-вторых, опять же, потому что тогда страны с меньшей вероятностью захотят вообще начинать войну. Ведь одно дело, когда, в случае поражения, ты потеряешь ну даже если пару миллионов солдат — пусть. Ещё нарожают. Но потеря Достояния, сокровища, которое появляется раз в сотню, — а иногда и больше, — лет, потеря того единственного, что обеспечивает статус Великой державы даже в современную эпоху пороха и тротила была непозволительна.

Только безумец захочет воевать, понимая, что за один час, даже меньше, за минуту, его страна может превратиться из гегемона в жалкого пигмея на мировой арене.

Таковы были идем гуманистов.

Некоторое время, их даже воспринимали всерьёз. Разные важные дипломаты подписывали документы, ставили свои подписи на резолюциях, жали руки, улыбались на страницах газет… Казалось, медленно, но верно дело продвигалось, пока в один момент не оказалось, очень неожиданно, что, кроме как на бумажках, никакого продвижения и не было. Стоило вспыхнуть пламени войны, и все они выгорели, как сухая листва. Великие державы забыли все договоры и обрушились друг на друга со всем, что у них было.

На мировой войне не выбирают, чем воевать.

Воюют всем.

Доспехи, пушки, древние танки, — попытка создать механический доспех, довольно убогая… А также: пулемёты, ружья, мушкеты и старый добрый штык, — всё, что могло убивать, пошло в ход…

Зелёные поля, которые ещё не успели прибрать после первой великой войны, сновали запахли пропахли порохом.