Пламенный клинок - Вудинг Крис. Страница 15

Арен начинал задумываться, воспринимает ли Сора его всерьез. Эта мысль причиняла ему такие страдания, что он старался гнать ее от себя.

— Арен!

Голос магистра Билька мигом вернул юношу к действительности. С внезапным ужасом он понял, что от него ждут ответа, а вопроса он не слышал. Другие ученики один за другим повернулись к нему в напряженной тишине.

— Ну что? Вставай! — произнес учитель.

Арен вскочил, молясь, чтобы задание оказалось ему по силам. Магистр Бильк постучал указкой по уравнению на доске.

— Будь любезен, второй пример.

Кровь прилила Арену к лицу, и он бессмысленно уставился на доску. Ответа он не знал, и все в классе это понимали. Некоторые ученики ухмылялись; у других на лицах появилась жалость, — неизвестно, что хуже.

— Живее! — рявкнул магистр Бильк. — Я только что объяснил, как это решается.

У Арена пересохло во рту. Он сглотнул и глубоко вздохнул.

— Я… Магистр Бильк, я… — начал он, и тут дверь в классную комнату распахнулась и внутрь ввалился не кто иной, как Кейд, весь потный и запыхавшийся. Никогда еще Арен не был так рад приятелю.

— Как ты смеешь, мальчишка! — взревел магистр Бильк, весь скривившись, будто собирался скинуть погадку. — Пошел вон!

Кейд даже не посмотрел на него. Полным испуга взглядом он отыскал Арена.

— Скорее! — выдохнул он. — Твоего отца арестовали!

Весь мир схлопнулся вокруг Арена, и жар унижения остудила леденящая оторопь. Учитель, одноклассники, даже Кейд словно исчезли, когда до него дошел смысл страшных слов. Он выкарабкался из-за парты, опрометью вылетел из класса и помчался домой.

Своего возвращения он почти не помнил. Он будто попал в прорытый туннель, а снаружи не было ничего, кроме туманной мути, странного шума и бесформенных фигур. Арен лишь ощущал, как двигается его тело, как ноют мышцы, пока он во весь опор несется по улицам и переулкам. Один раз ему показалось, будто Кейд зовет его по имени, пытаясь догнать, но о том, чтобы сбавить скорость и подождать друга, не было и речи. Рассудок Арена захлестнули безотчетная паника и нежелание верить. Не может такого быть. Это не по-настоящему.

Если он доберется до дому, то как-нибудь все уладит, все исправит. Главное, поскорее добраться.

Когда он прибыл, возле дома собралось с десяток городских жителей, как кроданцев, так и оссиан, которых привели сюда соседское участие или злорадное любопытство. Они расступились перед юношей, когда он свернул с дороги на подъездную аллею. Возле переднего крыльца ожидала черная карета, запряженная четверкой вороных; дверцу украшал крест о двух поперечинах: эмблема Железной Длани, грозных императорских дознавателей.

Едва устояв на ногах, Арен остановился перед каретой, бледный от страха. Железная Длань не утруждала себя незначительными проступками или местными дрязгами, они брались за дело, когда возникала угроза для империи. Те, кого забирала Железная Длань, назад не возвращались.

Какая-то кроданка кинулась было к Арену, чтобы утешить. Но ее одернул собственный муж; глаза его смотрели холодно, лицо оставалось бесстрастным. Если отец — враг империи, кто же тогда его сын? Лучше поостеречься, чем запятнать себя соучастием.

Арен стиснул зубы и выпрямился. Раз так, да будут они прокляты. Да будут прокляты маловеры, считающие его отца обреченным. Им будет стыдно, когда недоразумение разрешится и восторжествует справедливость. Рэндилл достойный гражданин, преданный империи. Это истинно, как луны в небе. Арен не сомневался: отец не совершил ничего такого, что прогневало бы Железную Длань.

Или совершил?

Арен не решился довести мысль до конца. Схватившись за бок, потому что под ребрами саднило от быстрого бега, он проковылял мимо зевак, поднялся на крыльцо и вошел в дом.

Среди слуг, испуганно толпившихся в коридоре, была и нянюшка Альса. Она попыталась не пустить Арена в столовую, но он отстранил ее руку и почти что ввалился в дверь. Он бы упал, если бы его не схватили грубые лапищи незнакомца в мундире Железных Стражей, солдат Железной Длани.

— А ты, наверное, Арен, — с усталым презрением проговорил щуплый губастый человечек в очках. Одет он был в длинный черный балахон с охранительским крестом о двух поперечинах: императорский инквизитор.

Арен попытался вырваться, но держали его крепко. По столовой сновали вооруженные люди. Был там еще один охранитель в таком же облачении, являвший собой полную противоположность своему товарищу: рослый и светловолосый, с суровым лицом и богатырскими плечами. Посередине стоял отец, мертвенно-бледный, связанный, отрешенный. Он напоминал человека, которого привели к собственной могиле.

— Это ошибка! Он ничего не сделал! — вскричал Арен, не в состоянии понять, почему отец не сопротивляется. — Пустите меня! — Он стряхнул руку державшего его стражника и был вознагражден таким подзатыльником, что в голове помутилось. Не успел мальчик очухаться, как второй стражник схватил его еще крепче.

— Клиссен! Оставь его в покое! — закричал Рэндилл, вскипев от гнева. — Он ни при чем.

Клиссен, первый из двух охранителей, окинул Арена змеиным взглядом.

— Спасибо, что пришел, юноша. Ты избавил нас от необходимости тебя разыскивать. — Он повернулся к одному из солдат: — Взять его.

— Нет! — в отчаянии возопил Рэндилл. — Вы пришли за мной! Не за ним!

— Ты изменник, а он сын изменника, — холодно промолвил Клиссен. — И поступят с ним соответственно. — Он махнул рукой второму охранителю: — Харт, пойдешь с ними.

Стражники поволокли Арена к выходу.

— Отец! — закричал юноша, и Рэндилл словно пробудился. Его глаза посуровели, он весь изогнулся, и внезапно в связанных руках оказался нож, который Рэндилл выхватил из ножен у стоявшего рядом солдата. С быстротой гадюки пленник вонзил лезвие в глотку владельцу. Никто и опомниться не успел, как Рэндилл полоснул другого стражника по лицу и рассек ему щеку до кости.

Вокруг начался хаос — бряцание доспехов, звон клинков. Солдат, державший Арена, швырнул его на пол, а сам ввязался в схватку. Арен упал, ударившись грудью, но из последних сил приподнялся на локтях, хватая ртом воздух. Еще один стражник поспешно отступил, прижимая ладонь к лицу; между пальцев сочилась кровь. В коридоре вопила нянюшка Альса. Клиссен, напуганный нежданным отпором, отпрянул к стене, держась поодаль.

Арен видел, как сверкнуло лезвие и еще один кроданский солдат отшатнулся, схватившись за горло; кровь хлынула ему на мундир. На мгновение он превратился в Полого Человека, предвестника смерти, с гортанным бульканьем явившегося по его же душу. Потом наткнулся на обеденный стол и рухнул на пол.

Сбившиеся в кучу солдаты внезапно расступились, и Рэндилл поднялся на ноги, принуждаемый Хартом, который приставил ему под самый подбородок острие ножа. Охранитель, еще разгоряченный схваткой, стоял позади Рэндилла; волосы его были взлохмачены, зубы оскалены. Стражники схватили пленника за руки, но он, лишившись оружия, больше не сопротивлялся.

— Ты изменил империи и дерзнул на убийство, — изрек Харт. Потом взглянул на Клиссена, и в глазах его сверкнуло презрение. — Полагаю, в подобных обстоятельствах можно обойтись без суда. — С этими словами он вонзил нож.

Арен увидел, как свет померк в отцовских глазах. Рэндилл испустил долгий вздох, вместе с которым отлетела его жизнь, и грудой мяса и костей свалился к ногам Харта.

Арен закричал.

Он продолжал кричать, когда его тащили по коридору, и всю дорогу изрыгал проклятия и отчаянно отбивался. Его несколько раз ударили по лицу, но это не заставило его угомониться. Терять ему было нечего: худшее уже произошло.

— Перестаньте! Вы его убьете! Отпустите!

Это Кейд, обозленный, потный и запыхавшийся, протолкнулся в коридор мимо слуг. Вот появилось его широкое лицо: щеки раскраснелись, мокрые волосы прилипли ко лбу.

— Арен! Что случилось? Куда они тебя тащат?

Арен тупо уставился на друга. Вместо слов у него вырвалось какое-то мычание. Потрясенный гибелью отца, он ничего не соображал.