Пламенный клинок - Вудинг Крис. Страница 43

Он решил не мешкать, иначе мужество дрогнет. Подпрыгнув, он перемахнул через изгородь.

Костоголовые псы и ухом не повели. Вблизи они оказались еще огромнее, настоящие груды мышц, ощерившиеся клыками; в любое мгновение они могли очнуться и растерзать его. Арен держал наготове снятый с покойника меч. Один из псов вздрогнул. У Арена сердце захолонуло, и он отпрыгнул назад, вскинув клинок. Пес глубоко вздохнул и снова провалился в забытье.

Не услышав ни криков, ни лая, Граб и Кейд перелезли через изгородь и торопливо пересекли загон. Граб зажал нож в зубах и начал карабкаться вверх по жердям.

Кейд с Ареном последовали за ним и вскоре догнали скарла, который балансировал на перекладине прямо под помостом, сжав в руке нож и указывая острием на доски, скрипевшие под шагами стражника.

— Подождем, пока пройдет, — шепнул Арен. — Потом двинемся дальше.

Граб смерил его невозмутимым взглядом.

— Рассуждаешь как ребенок. Мимо него не проскользнуть.

Арен открыл рот, чтобы возразить, но удержался. В глубине души он понимал, что скарл прав. Он почувствовал во рту привкус желчи и сглотнул.

— Начинай, я за тобой.

Граб снова зажал нож в зубах. Сверху опять раздались шаги — угрюмая поступь изможденного человека, через силу исполняющего свой долг. Арен на мгновение почувствовал жалость. Кроданец или нет, но это живой человек, быть может отец семейства. Но сейчас он преграждает им путь к свободе, а значит, с ним придется разделаться.

Граб перемахнул через ограждение помоста с ловкостью, отнюдь не соответствующей его весу. Арен услышал быстрые шаги и пригнулся, увидев, как две тени схлестнулись в безмолвной схватке. Нож Граба вошел в тело противника; стражник замер и поник, а скарл столкнул обмякшее тело с частокола.

Арена передернуло от ужаса. У человека отняли жизнь с такой пугающей простотой. Но потом он вспомнил другие жизни, оссианские, которые прервались здесь, и произошедшее показалось ему не столько убийством, сколько возмездием. Он присел возле Кейда и размотал грязную веревку из одеял, привязав один конец к частоколу. И вдруг нескольких дюймах от его лица в изгородь воткнулась стрела.

— Побег! — раздался крик в темноте.

Первым нашелся Граб. Он протолкнулся мимо Кейда, схватил веревку и швырнул вниз со стены, после чего спустился сам, ловко перебирая руками.

— Уходим! — крикнул Арен Кейду, высматривая, кто стрелял. В их сторону, на ходу обнажая меч, бежал привлеченный криком стражник.

Кейд замешкался, не желая оставлять Арена одного, но Арен еще настойчивее повторил: «Уходим!», и Кейд, обеими руками схватившись за одеяло, перелез через частокол.

Еще одна стрела прилетела сквозь пелену дождя, и Арен пригнулся. Острие угодило ему в плечо, пронзив несколько слоев одежды и чудом не задев кожу.

Раздался быстрый, резкий треск рвущейся ткани, послышался крик, а следом — стук упавшего на землю тела. У Арена душа ушла в пятки; метнувшись к краю частокола, он увидел беспомощно свисающий обрывок одеяла. Узлы были завязаны крепко, но дешевая ткань не выдержала веса Граба и Кейда.

— Прыгай, Арен! — позвал Кейд из темноты. — Я не ушибся! Прыгай!

Арен не видел земли, но помнил, что частокол высокий, и если с него упасть, можно что-нибудь сломать. И все же он прыгнул.

В ушах зашумел воздух. Потом ноги ударились о землю, и Арен рухнул на бок. От дождя почва превратилась в рыхлую грязь, которая смягчила удар, и падение оказалось не смертельным.

Граб уже несся во весь опор в сторону деревьев, видневшихся в отдалении у берега реки. Стрела просвистела в воздухе и с чавканьем вонзилась в раскисшую землю.

— Арен, бежим!

Настойчивый голос Кейда вытащил Арена из забытья. В голове у него шумело, но он был цел. Он был жив. И мог бежать.

Сначала спотыкаясь, потом все быстрее и увереннее беглецы скрылись за пеленой дождя, а в ушах у них отдавался звон колокола, бившего тревогу.

Молния расколола небо, осветив горы от горизонта до горизонта, и гром пророкотал среди вершин. Ветер свистел и завывал, швыряясь дождевыми брызгами; в вышине мчались тучи. Ливень превратился в яростную бурю.

— Я слегка переусердствовал, когда молился о непогоде, — пробормотал Кейд, окоченевшими пальцами цепляясь за скользкий камень и стараясь не думать о возможном падении. Чуть выше его Арен с мрачной сосредоточенностью нашаривал уступ, за который можно схватиться, а Граб уже добрался до верха: мерзавец ползал как паук. Кейд был сильнее Арена, но не такой проворный, поэтому двигался медленно и размеренно, тщательно нащупывая дорогу.

От лагеря их отделял сосновый лес, покрывавший склоны, — море колыхавшихся на ветру ветвей. Среди деревьев мелькали фонари преследователей. Среди багровой тьмы разносился лай костоголовых псов.

Добравшись до верха, все трое скорчились в зарослях папоротника у подножия шумевших сосен. Кейд подышал на руки и натянул перчатки. Как бы он ни продрог, взбираться по скале в перчатках было бы самоубийством.

— Ветер нам на руку: он собьет псов со следа, — заметил Арен, и Кейд воспрял духом: таких упрямцев, как его друг, еще поискать. Если он на что решился, его не остановишь. Они пережили тюрьму, переживут и погоню.

Возглавляемые Ареном, они двинулись дальше сквозь лесную чащу; на голову им капала вода. Наконец путь перерезала широкая тропа. Арен сделал остальным знак отойти, все трое спрятались за деревьями, и в это время мимо проскакали двое конных стражников. Едва они скрылись, Кейд высунулся и бросил взгляд вдоль тропы, ведущей к узкой расселине. Там, преграждая дорогу, ожидали еще четверо стражников.

— Нас опередили, — сказал Арен. По ту сторону тропы начинался лесистый склон, ведущий к голой вершине. — Идем дальше. Отыщем другую дорогу. Если придется, перелезем через гору.

Слева показались фонари и послышался лай. Беглецы рванули через тропу, и в этот миг их осветила вспышка молнии.

— О Девятеро, я думал, буря на нашей стороне! — посетовал Кейд. — Думаете, ловчие нас видели?

— Граб думает, что нет, — предположил скарл.

Ветер донес до них звуки рога.

— Арен думает, что да, — ответил Арен. — Вперед!

Они ринулись дальше сквозь чащу, ничего не видя в темноте, скорее чутьем, чем зрением отыскивая, куда поставить ногу. Сзади раздавались крики ловчих. Рог протрубил снова, и костоголовые псы алчно залаяли, почуяв добычу.

Вскоре беглецы услышали сквозь дождь журчание воды, и путь им пересекла узкая каменистая впадина, по дну которой бежал неширокий ручей. Арен спустился во впадину и собирался перейти на другую сторону, но Кейд нагнал его и схватил за руку.

— Поднимемся по течению, — предложил он. — Это поможет оторваться от собак.

— Здравая мысль, — согласился Арен, вошел в воду и двинулся вперед, шлепая ногами. Кейд и Граб пустились следом. Идти было тяжело, и Кейд не раз падал на четвереньки, но когда рог протрубил в следующий раз, его звук раздался уже далеко позади.

Ручей закончился у отвесного утеса. С вышины тонкой завесой низвергался водопад. Попасть наверх надежды не было, поэтому они направились вдоль подножия утеса.

Деревья внезапно закончились, и беглецы оказались на открытом каменистом пространстве. Вспыхнула молния, и они увидели голые края расселины, похожей на рваную рану в земле; по дну протекала река — та же самая, что в Саллерс-Блаффе. Дальше по течению виднелись огни лагеря. Они заплутали и вернулись на прежнее место.

Арен выругался, озираясь по сторонам, точно загнанный зверь. Слева вздымались утесы, не позволяющие пройти вдоль расселины. Оставалось или повернуть назад, в лес, или спускаться по склону расселины — обратно к Саллерс-Блаффу и лагерю.

— Куда теперь, Паршивец? — спросил Граб.

Арен не знал, что ответить. Он пытался что-нибудь придумать, и тут среди отдаленных деревьев показались люди: стражники с луками и мечами, ловчие с костоголовыми псами на поводках.

Все мужество Кейда и Арена мгновенно испарилось. Бежать некуда. Они в ловушке.