Вечный Герой (СИ) - Винокуров Юрий. Страница 35
— Ты что… — попытался возмутиться я, как запнулся, увидев, что по телу малышки пробежала судорога, она фыркнула и открыла пасть, уже осознанно подставляя под струю мутного напитка.
— Херасе! — офигел я. — Это что такое происходит?
— Кристаллы. Дай, — протянул руку Лысый.
Я без разговоров выдал ему требуемое и смотрел, как тот осторожно закидывает их в пасть питомцу, перемежая с самогоном. Паучиха зачавкала и захлюпала, и на моих глазах пули начали выдавливаться из ран, а сами раны — медленно затягиваться и всё это происходило в режиме реального времени!
— Что тут, к хренам, происходит?! — продолжал офигевать я.
— Необычный метаболизм основанный на це два аш пять о аш! — невозмутимо пожал плечами Лысый.
— Хренасе номер два! — сегодня какой-то день охренительных историй! — А ты откуда такие слова знаешь? И что они означают?
— Я не знаю, я просто что-то помню, — покачал головой товарищ.
Ожившая паучиха покопошилась и, пока с трудом, перевернулась со спины на пузо. Неловко подползла ко мне и ткнулась мохнатой головой в бок. Я осторожно, все ещё боясь причинить ей боль, погладил по шерстки, внутри меня разливалась неприкрытая радость.
Паучиха откашлялась и затянула мелодичным детским голоском:
Я охреневал, пытаясь понять, что происходит, когда в голове всплыло воспоминание… Солнечная поляна… Запах шашлыка, крики подпитых друзей, а из колонок в открытой «девятке» льется песня группы с каким-то мрачным названием… Мангал? Печка? Не, что-то более зловещее…
Губы растянулись в улыбке, и я подхватил припев:
— Ик!!! — громко икнула Сонька, прервавшись и смущенно на меня уставилась, как будто извиняясь за свое поведение.
— Это что получается? Общаться ты не умеешь, а петь — пожалуйста? Это тебя что в бою, перед разведкой, набухивать нужно, что ли?!
Но малая не отвечала, традиционно находясь в блаженном состояние эйфории. Глазки у неё закатились, и она провалилась в сон, видимо, её инопланетному организму сон, также, как и для нас был лучшим лекарством!
Выжили, в разной степени потрепанности, семнадцать дружинников из первоначальных сорока трёх. Я воспользовался случаем, чтобы пообщаться с их командиром — дружинником из Малой Дружины. Он был мрачен и сильно расстроен. Даже не столько от того, что они проиграли и, чуть не погибли, сколько от того, в чём он участвовал. Он, изначально, не был в восторге от этого мероприятия, но нападение на налоговика князя являлось, действительно страшным преступлением по местным меркам. Предполагалось быстро найти покарать отступников, но что-то пошло не так.
Малая Дружина, практически в полном составе, бегала по окрестностям пытаясь выдавить крохи из смертоносных Локаций. Истван — как звали этого дружинника, как раз восстанавливался после ранения, полученного в результате небольшой «дружеской» встречи с дружиной соседнего князя, когда они повздорили за право первого входа в Локацию, располагавшуюся на нейтральной территории. Да, Локации приемлемого уровня, сейчас, имели настолько важное значение: что за право прохода разворачивались некислые баталии в реальности.
Собственно: сам князь находился, на данный момент, в отлучки, а его старший советник не придумал ничего лучше, чем поставить «боевого» дружинника во главе карательной экспедиции. Отказаться — варианта не было, так как в отсутствие князя, его старший советник имел исключительные полномочия. Ну, он и подчинился.
Именно его идеей была не останавливаться на ночь, что позволило их так быстро нас догнать, однако это не вызвало одобрение «обычной», не очень мотивированной, части дружины.
Глупая кавалерийская произошла из-за того, что бой происходил на открытом пространстве, опыта сражений вне Локаций Истван, практически не имел, а малахольная дружина, как всегда, неправильно оценила угрозу.
— А если бы вы нас, таки, победили — что бы вы делали? — задал я очень интересующий меня вопрос.
— Убили бы всех выживших, делов-то! — пожал плечами дружинник.
Я аж поперхнулся водой, которой прополаскивают обожженное после адского пойла Маханыча Горло.
— Вот так просто? Взяли и убили? И женщин, и детей?
— Таков приказ, — кивнул командующий.
— А передай этим бы поглумились над бабами? — во мне снова начал закипать гнев.
И тут дружинник меня удивил.
— Поглумились? В смысле, изнасиловали? Ты в своем уме? А про честь и совесть ты ничего не слышал?
Я снова поперхнулся. Какие занимательные у них тут правила и понятия! И как же перемешано здесь все, даже простые понятная добра и зла.
— Честь и совесть? То есть убивать беззащитных женщин и детей — это нормально? А изнасиловать их — нет?
— Но мы же не звери! — пожал плечами дружинник. — Всему есть предел!
Я невольно покосился на сидящих рядом обычных дружинников, которые прислушивались к разговору, но при моем взгляде потупили глаза.
— Я подозреваю что у твоих людей было другое мнение на этот счёт. Я имел возможность в этом убедиться. Тот жирный ублюдок, которого я выпотрошил, совсем не был против, как ты говоришь, попрать и честь и достоинство!
— Жирный Барат! — скривился вражеский командир. — Паршивые овцы есть в любом стаде!
— Так-то оно так, — сказал я. — Но, ровно до тех пор, пока эту овцу не идентифицировали! Если ты УЖЕ знаешь, что у тебя есть одна паршивая овца, то ты просто обязан её вырезать! А, судя по твое реакции — вы это знали.
— Не все так просто, политика, — вздохнул дружинник.
— В жопу политику! — махнул рукой я. — Ты подскажи, что мне с вами-то делать?.
— Отпусти нас, — просто и без затей сказал пленный. — Куда бы ты не направлялся, до границы княжества мы за тобой уже не успеем, ну а если… точнее, когда тебя поймают в соседнем княжестве и выдадут, я попробую замолвить за тебя словечко. То, что я видел сегодня — это было нечто невероятное. Твой здоровяк, определённо, внушает, — махнул он на Лысого, около которого хлопотали женщины, делая ему перевязку. — Какие, ты говоришь, у вас ранги?
— Я не говорил, — задумчиво сказал я. — И не собираюсь говорить. Но вот отпускать мне вас совсем не хочется.
— Это я понимаю, — вытянул затёкшие связанные ноги дружинник. — И умолять не буду. Сам понимаешь, что самое простое что можно сделать — это порешить нас прям здесь.
Сбоку тихонько завыл, не выдержав напряжения, кто-то из пленных, обычных дружинников.
— Цыц! — повысил голос командир. — Что вы скулите, как шлюхи! Должно же быть у вас хоть какое-то достоинство!
— Мне кажется ты их с кем-то путаешь, — улыбнулся я. — Но твоя позиция мне понятна и близка. Конкретно тебя я отпущу. — я достал нож и разрезал путы. — Чтобы не подвергать тебя унижению, и не обыскивать, будь так добр отдай всё что представляет ценность. Я думаю, это меньшее, чем ты сможешь нас отблагодарить за собственную жизнь.
Вражеской команде потер запястье, разглаживая место, где находились верёвки, секунду подумал и начал раздеваться.
— Броня. Качество необычное, со мной уже лет пять никогда не подводила. Трансформируемая, в Локации может превращаться полный доспех. Подобрал я её в технологической Локации, — он стащил с себя, на вид, лёгкий бронежилет, который явно не выглядел мощной броней, но Система — штука странная и непредсказуемая.