Последняя антиутопия (СИ) - Мор Харли. Страница 3

Между тем, девочка задремала на руках Андрея. Он осторожно приподнял ее, вставая на ноги, положил на незаправленную кровать и накрыл одеялом. Потом собрал рисунки и карандаши с пола, хотел было убрать их в письменный стол, но немного подумав, положил на тумбочку около кровати, задержав ненадолго взгляд на девочке. Она безмятежно посапывала, разметав рыжие волосы по подушке.

— Пора собираться к завтрашней вылазке в каналы, — почти вслух произнес Андрей. Он достал рюкзак и стал складывать в него вещи — несколько мотков прочной веревки, охапку спичек, фонарик, компас, ломик, самодельный противогаз, несколько бинтов и лейкопластырей, пузырек спирта, воду, сходил на кухню за ножом. Внимательно осмотрев комнату и заметив набор инструментов, тоже положил их в рюкзак: — Пригодится. Подумав еще, добавил пластиковые листы и несмываемый маркер. После этого он с особой тщательностью осмотрел защитный комбинезон на предмет повреждений, появившихся после последней вылазки, и, не обнаружив их, удовлетворенно кивнул головой. Затем опять пошел на кухню и после недолгого отсутствия вернулся с парой бутербродов. Еще раз проверив все снаряжение, Андрей подошел к шкафу в котором лежали бумажные книги разной степени потертости, выбрал книгу с темно синей обложкой, на которой серебристыми буквами было выведено: «В. Мэн. Девять астронавтов», вернулся на диван, и погрузился в чтение (не бог весть какое чтиво, но время скоротать можно).

Погрузочная платформа станции готовилась к встрече с «Вегой-9». Это был транспортный челнок, доставляющий полезные грузы и вторую смену исследователей. Первая смена отработала уже год и с нетерпением толпилась на платформе, в ожидании скорого возвращения к своим семьям. Скорого для них, но не для их семей. Весь обратный путь до родной планеты они преодолеют в состоянии гибернации — без чувств, без снов, без мыслей и, самое главное, без ощущения времени. Это будет полезно и для их психического здоровья — ведь в пути им совершенно нечего будет делать, и для экономии ресурсов звездолета — так как гибернация требует намного меньше энергии для поддержания жизни, чем настоящая жизнь. Челнок «Вега-9» доставит их на «Неустрашимый» — межзвездный фрегат, один из восьми фрегатов, построенных человечеством и бороздящих просторы вселенной в поисках жизни и неизвестных форм материи. «Непобедимый» — другой фрегат — уже летит с третьей сменой исследователей и будет здесь только через год, чтобы сменить нынешних новичков. «Вега-9» только что приземлилась и они выходят из него. Девять исследователей с разнообразными специализациями, достаточными, чтобы автономно существовать длительное время вдали от цивилизации без ущерба для психики. Первым на трапе появился Джим Марс. Как и обязывала его воинственно-космическая фамилия, он обладал мужественным лицом и был опытным астронавтом, специалистом по работе в открытом космосе и в условиях пониженной гравитации. Следом бодро шагал, несмотря на тяжелый инструментальный чемодан в руке, приземистый, коренастый Роджер Уайт, инженер тяжелого оборудования, имеющий допуск к работе в экстремальных условиях. Его усыпанное веснушками лицо хранило на себе отпечаток таких условий. За ним весело болтая, шли две девушки — короткостриженая светловолосая Катрина Хоуп, космический биолог, и темноволосая Петра Карол, программистка биологических систем. Дальше следовало сразу трое исследователей — доктор Нил Мун, робототехник Ламберт Эрикс и специалист по администрированию станции Дэвид Париш. Чуть поодаль вышагивал убеленный сединами астроном Артур Ли. Последним на трапе появился Джон Борн, специалист по телекоммуникациям и связи с «Большой Землей». Через все его лицо шел огромный уродливый шрам. Он немного постоял на вершине трапа, оглядывая свысока погрузочную платформу, а затем улыбнулся и пошел навстречу ожидающей их первой смене. Каждый из специалистов имел вспомогательную специализацию, дополняющую или дублирующую основную специальность других членов смены. Так, например, Джим мог пилотировать челнок, на случай, если автоматика подведет, а Джон кроме связи, мог налаживать и контролировать управление всей исследовательской станции.

В грузовом отсеке челнока ловко работали погрузочные роботы, разгружая вещи и оборудование вновь прибывших. Кроме личных предметов быта и исследовательских механизмов и расходников, челнок привез запас необходимых для жизнедеятельности припасов — контейнеров с концентрированными органическими массами, для генерации еды, жидкости и воздуха, запчастей для критически важного оборудования и целую тележку с информацией — как данные для научных изысканий, так и развлекательный контент для морального отдыха. Станция располагалась на небольшом спутнике, вращающемся вокруг планеты, покрытой морями и лесами. Рядом со станцией находился упавший метеорит, богатый полезными минералами и редкоземельными металлами, чьих запасов хватит на многие тысячелетия работы масс-генератора, вдыхающего в станцию живительную энергию. Спутник хоть и был небольшим, но все же создавал достаточное гравитационное поле, чтобы можно было отказаться от гравитных полов и существенно сэкономить энергопотребление. Научно-исследовательская станция обладала широкими возможностями для исследования близлежащих планет, звезды и прилегающего участка космоса. Она была оборудована по последнему слову техники и многие лаборатории на Земле могли лишь позавидовать широте комплектации станции. Продвинутый искусственный интеллект управлял узловыми и вспомогательными элементами станции. Отбор сюда был очень суровым и на станцию попадали только самые целеустремленные и квалифицированные. Желающих было очень много — несколько десятков претендентов на место — и никого не пугало даже длительное расставание с семьями — такой шанс мог выпасть только раз в жизни. И никто не мог в здравом уме от него отказаться.

Встреча двух смен была недолгой. Вторая смена с опаской и надеждой заглядывала в глаза первой, пробуя оценить их эмоциональное состояние, пытаясь понять, как на них сказалось длительное нахождение в изоляции. И хотя перед полетом все члены смены проходили тестирование на совместимость и пробное уединенное проживание, но одно дело жить так на Земле, под присмотром врачей, зная, что если что-то пойдет не так, то на помощь придут люди, и совсем другое дело оказаться вдалеке, за многие мили от родной планеты, на безжизненном куске камня. Но повышенная мотивация отобранных астронавтов и выглядящая вполне нормально первая смена давали положительный приток энергии и настроения. Добавляло оптимизма и предвкушение скорой интересной работы. Первая же смена хотела как можно скорее передать дела и отправиться обратно — в колыбель. После небольшого формального инструктажа и подписывания актов приема-передачи оборудования и рабочих мест первопроходцы взошли на «Вегу-9» и отправились в долгожданный полет на родину. Девять вновь прибывших астронавтов остались наедине друг с другом и большой светлой станцией. Она называлась «Альфа» — авангард человеческой мысли, пронизывающий тьму далекого космоса и освещающий его миллионами светлых голов, разрабатывающих и внедряющих новые исследовательские комплексы во всех уголках мироздания, до которых смогли дотянуться. В напоминание о названии повсюду на белых стенах можно было увидеть ее символ — древнегреческую букву альфа, заключенную в три симметричных эллипса. Джим первым очнулся от внезапного паралича:

— У меня предложение. Давайте сначала осмотрим жилые комнаты, каждый свою, а потом соберемся на торжественный ужин. Есть возражения?

Возражений не было, и они разбрелись по жилым помещениям. Все они находились в одной части комплекса, кроме комнаты, а скорее, каюты, Роджера Уайта. Он должен был обитать в непосредственной близости от масс-генератора и поддерживающих его систем для быстрого реагирования в случае экстренных ситуаций, так как этот генератор был буквально сердцем станции и в силу ряда технических причин не мог быть расположен близко к лабораторным и административным помещениям, около которых и жили остальные участники экспедиции. Комнаты Петры и Катрины были несколько отдалены от остальных комнат, что, конечно, было чистой случайностью и не имело гендерной подоплеки. Катрина вошла в свою комнату и застыла в восхищении. Несмотря на многолетний опыт полетов в космосе, она каждый раз испытывала чувство замирания сердца при взгляде в чарующую бездну. Одну из стен полностью занимало окно, сквозь которое была видна сероватая поверхность спутника, над которым простиралось утыканное яркими звездами черное полотно космоса. И спутник, и станция, и Катрина вместе с ней падали в эту бездонную пропасть. Это ощущение не покидало девушку, и она с усмешкой подумала: «хорошо, что у бездны нет дна, и мы будем вечно падать в нее». Оторвавшись от завораживающего вида за окном, она окинула взглядом обстановку ее дома на ближайшие двенадцать месяцев. Кровать находилась прямо около потрясающего вида на космос, что прибавляло сто очков эпичности процессу засыпания. Перпендикулярно к окну располагался рабочий стол с кучей ящиков и индивидуальным компьютером, подключенным к общей сети и имеющим доступ к станционной базе данных, полностью копирующей центральный архив Объединенной Аэрокосмической Ассоциации Земли. В базе были собраны все полезные для освоения космоса данные, накопленные человечеством, и много чего еще. Над столом висело несколько полочек, на которые можно поставить фотографии подруг и семьи — родителей и младшей сестры, а также положить несколько книг, привезенных для пестования чувства ностальгии долгими космическими вечерами. На пустую стену можно было повесить несколько электронных картин, синхронизированных с диагностическим браслетом на руке, который будет подстраивать изображения картин под настроение Катрины. Последним предметом в комнате был жидкостный стул. Своим видом он совсем не напоминал стул, а больше был похож на сплюснутый сфероид, который приятно подминался, когда на него пристраивался человек. Это было очень удобное приспособление для расслабления и медитации. Оно позволит снять напряжение с мышц после трудовой смены. Около кровати были замаскированы дверцы вещевого шкафа, утопленного в толстую переборку. Рядом с входной дверью находилась дверь в ванную комнату. Здесь располагались раковина, унитаз и душевая кабинка. Все в этой комнате, кроме вида из окна, было знакомо Катрине — на Земле все командируемые сюда астронавты проводили, по меньшей мере, месяц на точной копии станции. Даже располагалась она на низковысотной орбите, чтобы сымитировать низкую гравитацию настоящей станции — это было дешевле, чем использовать антигравитационные модули на поверхности Земли. Катрина скинула комбинезон и вошла в душевую кабину. Включив режим циркулярного душа, она почувствовала упругие теплые струи, бьющие со всех сторон и тонизирующие изголодавшееся от бездействия в гибернации тело. Сталкиваясь с кожей, нити воды разбивались на мелкие капли, которые величественно разлетались во все стороны, создавая иллюзию морской пены, из которой появлялась прекрасная Афродита. Такое блаженство. Это лучшая работа в мире — заниматься любимым делом посреди потрясающе красивой вселенной, будучи одной из нескольких десятков людей, избранных из многомиллиардного человечества, попавших на передний край науки на границе исследованного космоса. Катрина выключила воду, вытерлась досуха адсорбирующим полотенцем и вышла из ванной комнаты. Она подошла к окну, нагая, и положила раскрытую ладонь на стекло. Вот оно, единение с космосом, с вселенной. Только небольшой слой атомов отделяет ее от пустоты, в которой зажигаются и гаснут звезды, давая новую жизнь, и поглощая вещество. И теперь эта жизнь, рожденная из некогда взорвавшейся звезды, смотрит на новые акты творения и смерти, слитые воедино.