Чудо для мадонны - Картленд Барбара. Страница 15

Это было не просто соприкосновение их губ. Потоки флюидов устремились навстречу друг другу и слились в единую волну. Его сердце коснулось ее сердца, его душа соединилась с ее душой.

Этот долгий поцелуй был священным и, казалось, вместил в себя целую жизнь.

В какой-то момент лорд Миер почувствовал податливость этого юного тела и крепче сжал девушку в своих объятиях. Его губы стали более требовательными, более настойчивыми.

Пламя охватило их обоих, и оно было так прекрасно, что лорд Миер понял: он наконец встретил то, что искал всю жизнь и уже отчаялся найти.

Ни одна его любовная связь, когда он был увлечен, порабощен или восхищен женщиной, с которой занимался любовью, не давала ему того упоения и блаженства, которое он пережил, целуя Флоренчию.

Он знал, что это ее первый поцелуй, и знал, потому что с легкостью читал ее мысли, что она испытывает сейчас. Ее чувства были так же чисты и прекрасны, как ее молитвы, как та красота, в окружении которой она жила и которая стала неотъемлемой частью ее самой.

Только когда они оторвались друг от друга и она спрятала лицо на его груди, лорд нежно сказал:

— Теперь ты знаешь, дорогая, почему я спасу тебя и почему ничто и никто не сможет встать у меня на пути и помешать мне жениться на тебе.

Она не ответила. Он знал, что она плачет, но это были слезы счастья и надежды.

Лорд Миер в полной мере сознавал, что, если их застанут вместе, это погубит репутацию Флоренчии. Он поцеловал ее еще раз, снова испытав такое ощущение, будто оба они вознеслись в небесные сферы и окунулись в лунный свет, и сказал:

— Я должен покинуть тебя, дорогая. Ложись спать, верь в меня и молись за меня.

— Я буду молиться за тебя непрестанно, — ответила Флоренчия. — И еще я благодарю Бога за то, что Он послал мне тебя.

— Не говори об этом никому, даже отцу или брату. Понимаешь?

— Я понимаю.

— Это будет тайной, нашей тайной! Она взглянула ему в глаза, и он тоже долго не отрывал от нее взгляда.

— Ты жила в моем сердце с тех пор, как я помню себя, — сказал лорд, — но я и помыслить не мог о том, что найду тебя не на картине, а в жизни.

— Но я здесь… я… живая.

— Я знаю и клянусь тебе, мое самое драгоценное сокровище, что скорее умру, чем позволю тебе выйти замуж за кого-нибудь, кроме меня, а тем более за этого дьявола, который терзает твоего отца!

Флоренчия слегка вскрикнула.

— А вдруг он… тебя ранит… или убьет?

— Я буду беречь себя ради тебя. Он еще раз нежно поцеловал ее, отчего им показалось, будто они парят в воздухе, оторвавшись от земли. Затем лорд Миер со вздохом поднялся.

— Спокойной ночи, моя драгоценная, моя прекрасная будущая жена!

Его проникновенный голос, любовь, которая светилась в его глазах, заставили девушку снова потянуться к нему губами, но лорд лишь взял ее руки, поцеловал одну за другой, потом повернул их, поцеловал ладони, страстно и настойчиво, и, сделав усилие над собой, направился к окну.

Прежде чем отодвинуть занавески, он обернулся еще раз. Флоренция смотрела ему вслед широко раскрытыми, полными тревоги глазами, стиснув руки, как если бы она уже молилась за него.

Он улыбнулся ей, занавески сомкнулись за его спиной, он перелез через перила балкона и стал медленно и осторожно спускаться на землю.

Хикс ждал там, где лорд Миер оставил его. Они поехали через лес, поначалу медленно, чтобы кто-нибудь не услышал удаляющегося топота копыт.

Выбравшись на открытое пространство, где луна ярко освещала дорогу, они пустили коней в галоп.

Только когда лошади были поставлены обратно в конюшню и Хикс помогал лорду Миеру раздеваться, они заговорили.

— Завтра вам надо будет посетить палаццо князя да Гориция, — сказал лорд. — Надеюсь, Хикс, вы будете действовать так же умно, как сегодня. Самое важное — выяснить, в какой комнате спит князь Винченте и как проще всего пробраться туда.

— Вам не следует слишком уж искушать судьбу, милорд, — заметил Хикс.

— Я вынужден это делать, но мне не обойтись без вашей верной службы, Хикс. Ваша задача — выведать как можно больше.

Самому лорду не представлялось возможным нанести визит семье ди Гориция, если только не… На мгновение он задумался. Действительно, сэр Юлиус на этот раз не мог помочь ему, поскольку неоднократно резко высказывался о клане Гориция. Но совсем другое дело, если приглашение лорду устроит графиня.

Хикс уже ушел, а лорд Миер лежал в постели, но не спал. Его мозг работал быстро и эффективно, как бывало всегда, когда он выполнял наиболее сложные миссии на континенте.

Лорд давно научился в полной мере ценить контакты с кем бы то ни было.

Когда-то в прошлом он услышал изречение, которое никогда не забывал, хотя не помнил, кому оно принадлежало: «Даже от самого маленького камушка, брошенного в воду, может пойти большая рябь».

Теперь, хотя графиня ничего не значила лично для него после его встречи с Флоренчией, она могла оказаться ему полезной.

Когда он наконец закрыл глаза, собираясь уснуть, в его уме уже сложился план, в котором все было рассчитано до мелочей.

Его соратники по прошлым кампаниям были бы удивлены, но он постарался на этот раз свести риск к минимуму. Не ради себя самого — ради Флоренчии.

Утром, спустившись к завтраку, накрытому на веранде рядом со столовой, лорд не увидел хозяина дома.

Даже в тех случаях, когда лорд Миер спал всего по три-четыре часа в сутки, он чувствовал себя свежим, бодрым и отдохнувшим.

За минувшие годы он приучил себя обходиться таким количеством сна, какое было возможно в данных обстоятельствах, и мог успешно работать даже по ночам. Но он знал, что не все обладали подобными качествами.

Поэтому не удивился, когда к нему подошел слуга и сказал:

— Сожалею, милорд, но сэр Юлиус провел ночь без сна и потому решил остаться в постели до ленча.

— Скажите сэру Юлиусу, — ответил Миер, — что я нахожу его решение разумным. Я должен съездить в город с визитом. Надеюсь, сэр Юлиус не будет возражать, если я воспользуюсь его каретой.

По дороге к дому графини Мацара лорд Миер остановился, чтобы купить большую корзину орхидей. Эти цветы казались ему подходящим подарком для нее.

В цветочном магазине его внимание привлекли необыкновенной красоты лилии. Они напомнили ему о Флоренчии. Ему очень хотелось послать их ей, но он знал, что этого делать не следует.

Лорд подумал, что еще настанет день, когда он окружит ее этими белыми цветами, которые так гармонировали с чистотой его любимой.

Корзину с орхидеями вынесли из магазина и поставили в карету, и лорд двинулся дальше, стараясь не думать о Флоренчии и сосредоточиться на графине.

Как он и ожидал, графиня была очень рада его приезду и, не заставляя себя ждать, стремительно вошла в зал, куда его провели слуги.

Она была очень соблазнительно одета, хотя этот наряд не соответствовал традиционному утреннему туалету.

— Я с таким нетерпением ждала новой встречи с вами, милорд, — сказала графиня, протягивая ему руку для поцелуя.

— Я бы посетил вас еще вчера, но сэр Юлиус увез меня осматривать палаццо Соджино. Графиня улыбнулась:

— Я не сомневалась, что он сделает это. Уверена, вам понравились картины.

— О да, они великолепны!

— После сокровищ Соджино мне, пожалуй, будет неловко демонстрировать вам свою маленькую коллекцию. — произнесла графиня с некоторой долей притворной скромности.

— Что вы, я с нетерпением жду, когда смогу ее увидеть, — галантно отвечал лорд. Помолчав, он добавил:

— Любопытно было бы взглянуть и на собрание семьи Гориция.

— Их картины ничто по сравнению с теми, что принадлежат Соджино! — откликнулась графиня.

—  — Я слышал об этом, но граф Росберри — он, возможно, вы знаете, занимает пост секретаря министерства иностранных дел, — неоднократно говорил мне, что Гориция владеют двумя выдающимися картинами, и мне хотелось бы непременно увидеть их, пока я во Флоренции.