Чудо для мадонны - Картленд Барбара. Страница 25

Лорд допил кофе и поднялся из-за стола.

— Хочу повидаться с Дженни, — сказал он. — Все-таки мой тебе совет, Артур, не берись за поручения, которые считаешь непосильными для себя.

Впрочем, лорд Миер знал, покидая гостиную, что зять не прислушается к его совету. Он слишком привык к влиятельному положению в придворных кругах. Лорд чувствовал, что маркиз, чего бы это ему ни стоило, будет исполнять свой так называемый долг до конца своих дней.

Войдя в спальню сестры, Миер в который раз поразился разнице в возрасте между нею и мужем.

Дженни недавно проснулась и казалась почти юной. Волосы рассыпались по ее плечам, лицо покрывал нежный румянец, глаза радостно блестели.

— Инграм! — воскликнула она. — Ты вернулся! О, милый, я только что думала о тебе!

— А я — о тебе.

С этими словами лорд Миер положил пакет с колье на покрывало перед сестрой.

Мгновение она робко смотрела на него, не осмеливаясь верить.

— Это… это действительно?.. — запинаясь, проговорила она.

— Это твое колье! — ответил лорд Миер, садясь на край кровати.

— О, Инграм, ты вернул его!

В ее глазах стояли слезы, она протянула к брату руки.

— Смогу ли я отблагодарить тебя? Лорд Миер поцеловал ее, (ютом, убедившись, что дверь закрыта, сказал:

— Это долгая история, Дженни.

Она потупила глаза под его взглядом, и краска залила ее лицо; лорд понимал, что ее смущает воспоминание о том, что произошло. Он рассказал ей все, что случилось со времени его отъезда во Флоренцию.

Дженни смотрела на него, пораженная столь необъяснимым стечением обстоятельств.

Наконец он сказал, что вся семья Соджино находится сейчас в Миер-парке.

— Они… здесь… в Англии?

— Было необходимо, чтобы они уехали еще до того, как будет объявлено о смерти Винченте. К тому же я намерен жениться на Флоренчии как можно скорее.

— Жениться на ней? — воскликнула Дженни.

— Я влюбился, — спокойно объяснил лорд Миер, — и не намерен ждать. Этого человека давным-давно следовало убить за то, что он проделывал с молодыми девушками.

— Ты считаешь, что брак следует сохранить в тайне?

— Только на ближайшее время. Ты одна будешь знать о нем. А месяца через три можно будет объявить всем. Он помолчал и добавил:

— Я прошу тебя поехать со мной. Мы с Флоренчией поженимся в четверг.

Дженни, запинаясь, ответила:

— Ты знаешь, Инграм, дорогой, как я желаю тебе счастья, но я… робею при мысли о встрече… с Антонио.

— Точно так же страдает он, думая о тебе. Поэтому, если можешь, лучше поедем со мной сегодня вечером. Тогда у вас будет целый день, чтобы объясниться.

Дженни мгновение колебалась.

— На самом деле я чувствую себя гораздо счастливее теперь, когда знаю, почему Антонио похитил колье! Было невыносимо унизительно думать, что он ухаживал за мной просто потому, что задумал… украсть колье, как обыкновенный вор!

Лорд Миер прекрасно понимал ее чувства.

Когда позднее они уже ехали в Миер-парк, он подумал, что сестра смущена, как молодая девушка перед встречей с возлюбленным.

Однако и брат, и сестра недооценили такт и любезность итальянцев.

Антонио приветствовал Дженни так естественно и непринужденно, что ее смущение развеялось, а после того, как ее представили князю и Флоренчии, Антонио под каким-то предлогом увел ее на террасу.

От лорда Миера не укрылось выражение глаз Антонио, когда тот увидел Дженни. Да и сестра показалась ему такой очаровательной, такой сияющей, какой он никогда не видел ее.

После обеда все расположились в гостиной.

Флоренчия рассказывала Дженни, какое впечатление на нее, произвело путешествие в поезде лорда. Глядя на Дженни, брат подумал, что она выглядит не старше Флоренчии.

Потом обе молодые женщины рука об руку ушли наверх.

Князь вскоре последовал за ними, оставив Антонио наедине с лордом Миером.

— Не хотите ли выпить чего-нибудь перед сном? — спросил лорд Миер.

— Нет, благодарю вас, — ответил Антонио. — Но есть одна вещь, о которой я желал бы сказать вам.

— Что же это?

Казалось, молодой князь с трудом подыскивает слова.

— Это касается Дженни? — пришел ему на помощь лорд Миер.

— Это может показаться вам преждевременным, — заговорил князь, — и, конечно, в вашей воле не одобрить этого, но я люблю вашу сестру и знаю, что она тоже меня любит.

На мгновение лорд Миер пришел в замешательство. Он уже подозревал об этом, но не предполагал, что это будет высказано так недвусмысленно.

— Я решил, что дождусь Дженни. Я знаю, ее муж много старше нее. Возможно, судьба окажется так же благосклонна ко мне, как была к вам, — сказал Антонио, — и в один прекрасный день мы сможем быть вместе.

Его неподдельная искренность была трогательна, и лорд Миер сказал:

— Я люблю свою сестру и могу только надеяться, что ей доведется испытать такое же счастье, что и мне.

— Благодарю вас, — ответил Антонио. — Я не хочу, чтобы вы думали, будто я собираюсь совершать что-нибудь предосудительное за вашей спиной, но Дженни говорила мне, что уже несколько лет не живет с мужем нормальной супружеской жизнью. Поэтому я не считаю, что веду себя неподобающе, говоря ей о моей любви.

— Я могу только надеяться, что вы оба найдете свое счастье, — ответил лорд Миер.

Прежде чем лечь, он зашел в комнату сестры пожелать ей спокойной ночи.

Как и утром, он подумал, до чего же молодо она выглядит.

Садясь на край постели и беря ее руку в свою, он понял, что маркиз не сумел подарить ей всех радостей и блаженства любви.

Мгновение он молчал, не спуская глаз с ее лица.

Потом сестра тихо спросила:

— Ты… удивлен, Инграм?

— Нет, конечно, нет. Все, чего я желаю тебе, — это быть такой же счастливой, какими будем Флоренчия и я.

Дженни бросилась брату на шею.

По ее лицу текли слезы, она все целовала и целовала его, не в состоянии выразить свою благодарность и надежду на счастье.

Лорд Миер и Флоренчия уехали в свадебное путешествие.

Он повез Флоренчию в свой охотничий домик в Лестершире, где намеревался провести с ней первую половину их медового месяца.

Потом он хотел повезти ее в Корнуолл.

Лорд полагал, что после всего, что она пережила во Флоренции, не стоит навязывать Флоренчии дальние путешествия.

Он правил упряжкой из четырех своих лучших лошадей, и его экипаж, казалось, летел, чуть касаясь колесами земли.

Они поженились в маленькой католической церкви, украшенной множеством лилий. Их было так много, что они закрывали голые стены и довольно уродливые колонны.

Лорд подумал, что белые лилии — это истинный символ чистоты Флоренчии.

Поскольку не было времени заказывать изысканное подвенечное платье, невеста была одета очень просто. Только поверх платья ее украшала прекрасная накидка из брюссельских кружев, достояние семьи Миеров на протяжении нескольких поколений.

Сверкающая алмазная диадема на голове Флоренчии тоже была фамильной драгоценностью рода Миеров.

Девушка была так прекрасна и так напоминала изображения святых, что, когда старый князь вел ее к алтарю, лорд подумал, что ей бы следовало стоять в одной из церковных ниш в сиянии свечей, горящих у ее подножия.

Служба была короткой, так как венчающиеся принадлежали к разным вероисповеданиям, но им с Флоренчией казалось, будто сам Бог благословляет их союз.

Вернувшись в Миер-парк, все выпили шампанского, и после легкого завтрака Флоренчия переоделась, чтобы отправиться в свадебное путешествие. Только Дженни и Антонио осыпали их лепестками роз.

— Именно так я и хотела выйти замуж! — сказала Флоренчия.

— Ты уверена? — спросил Инграм — Я боялся, что тебе будет недоставать подружек и толпы друзей.

— Все, чего я хотела, это быть наедине с тобою и Богом. А как ты угадал, что я люблю белые лилии больше всех других цветов?

— Ты сама похожа на белую лилию, — ответил лорд Миер, — или, как я подумал в церкви, — на святую. Мне следовало бы поклоняться тебе, вместо того чтобы на тебе жениться!