Похищенный наследник (ЛП) - Ларк Софи. Страница 19

Я наклоняю ее назад, обнажая часть нежной шеи. Я не знаю, хочу ли я поцеловать ее или укусить, или обхватить руками ее шею и сжать. Я хочу сделать что-то, чтобы вернуть ее из того места, куда она ушла. Я хочу вернуть ее внимание ко мне.

Странно. Обычно я чувствую раздражение от женского внимания. Я ненавижу их нуждаемость, их цепкие руки. Я использую их для разрядки, но даю понять, что не будет ни разговора, ни ласки, ни любви.

Я не целовал женщин годами.

И вот я здесь, смотрю на закрытые глаза Нессы, на ее приоткрытые губы и думаю, как легко я мог бы подмять этот нежный рот под себя и провести языком между губами, вкушая ее сладость, как нектар цветка.

Вместо этого я прикасаюсь к ее шеи. Я провожу кончиками пальцев по ее груди, ощущая такую мягкую кожу, словно она родилась вчера.

Ее глаза открываются, и она отрывается от меня с выражением ужаса на лице.

Теперь она смотрит на меня. Теперь она смотрит на меня с полным отвращением.

— Не трогай меня! — кричит она.

Я чувствую горький укол удовлетворения, видя, как она так резко падает обратно. Она думает, что может взлететь на небеса, когда захочет? Что ж, я потащу ее с собой в ад.

— Возвращайся в свою комнату, — говорю я ей, получая удовольствие от того, что отстраняю ее по своей воле. Она моя пленница, и ей лучше не забывать об этом. Я могу дать ей право распоряжаться домом, но это не меняет нашей динамики. Она ест, когда я скажу. Она носит то, что я скажу. Она приходит, когда я скажу. И она уходит, когда я скажу.

Она только рада поскорее уйти. Она убегает, подол зеленого шелкового платья развевается за ней, как плащ.

Когда она уходит, я рассчитываю вернуться к своему обычному состоянию апатии. Несса — всего лишь всплеск на моем радаре — мгновенный толчок, который так же быстро исчезает.

Но не сегодня. Ее запах задерживается в моих ноздрях — сладкий миндаль и красное вино. Кончики моих пальцев все еще ощущают мягкость ее кожи.

Даже после того, как я наливаю себе напиток и выпиваю его залпом, я все еще чувствую возбуждение и возбужденность. Мой член неловко упирается в ногу, вспоминая ощущение прижатого к нему стройного бедра Нессы, а между нами только мои брюки и совсем небольшое количество шелка.

Я выхожу из дома и еду в Jungle, лавируя в ночном потоке машин. Я езжу на Tesla, потому что это идеальная, скрытая машина для богатства. Она выглядит как черный седан и не привлекает внимания копов, несмотря на то, что в полной комплектации обошлась мне в 168 000 долларов. Ускорение похоже на падение с американских горок. У меня сводит живот, когда я вылетаю из-за угла, абсолютно бесшумно.

Я паркуюсь за клубом и вхожу через заднюю дверь, кивая вышибале, когда прохожу мимо.

Я направляюсь прямо к главному бару, проталкиваясь сквозь толпу пьяных посетителей. Петра завалена заказами на напитки. Она бросает их, когда я дергаю головой в сторону своего кабинета, говоря ей следовать за мной.

На ней топ в стиле бикини, едва прикрывающий сиськи, и обрезанные шорты, обнажающие нижнюю половину ее задницы. У нее пирсинг в носовой перегородке, который я терпеть не могу, а также в ушах, бровях и пупке. Мне на все это наплевать. Она могла бы носить костюм гориллы, и мне было бы все равно, лишь бы это обеспечивало доступ к той ее части, которая мне нужна.

— Я не думала, что ты придешь сегодня, — мурлычет она, следуя за мной в кабинет.

— Я и не собирался, — коротко отвечаю я.

Я закрываю за нами дверь и стягиваю спереди ее топ, отчего ее сиськи вываливаются наружу. Обычно мне нравится смотреть, как они подпрыгивают, пока я трахаю ее, но сегодня вид всей этой плоти кажется... чрезмерным.

Вместо этого я разворачиваю ее и наклоняю над столом. Сзади не лучше. Ее большая, круглая задница возбуждает меня так, как не возбуждала раньше, то же самое с диковатым запахом ее пота и тяжелыми духами, которые не скрывают того факта, что она курила. Ничего из этого не беспокоило меня. А теперь вдруг беспокоит.

Однако мой член еще не догнал мой мозг. Он все еще бушует, вырываясь из моих брюк и вонзаясь между ягодицами Петры.

— Ты готов к работе, — замечает она довольным тоном.

Иногда ей требуется некоторое время, чтобы заставить меня «быть готовым». Иногда я совсем не готов, даже после тридцати минут ее сосания моего члена, и я отсылаю ее, не закончив.

Сегодня у меня достаточно сдерживаемой агрессии, чтобы трахнуть весь состав группы поддержки «Даллас Ковбойз». Без всякой прелюдии я надеваю презерватив и вгоняю свой член в Петру сзади, трахая ее в стол. Каждый толчок заставляет стол сотрясаться об пол. Это посылает пульсацию по коже обширной задницы Петры.

Она стонет и подбадривает меня, так же громко, как порнозвезда. Примерно так же креативно, как и ее крики «О! О! Вот так! Сильнее!» звучат по сценарию. К тому же, они становятся громче с каждой минутой.

— Заткнись, — рычу я, обхватывая ее бедра и пытаясь сосредоточиться.

Петра погружается в угрюмое молчание.

Я закрываю глаза, пытаясь вспомнить то чувство тревожного возбуждения, которое привело меня сюда, ту отчаянную потребность в разрядке.

Вместо этого я вспоминаю ощущение своей руки на голой спине Нессы, зажатой между ее теплой кожей и прохладными, шелковистыми волосами. Я помню, как грациозно она двигалась по полу, как будто ее ноги даже не касались земли. Я представляю удовольствие на ее лице, закрытые глаза и приоткрытые губы...

Я кончаю внутри Петры, наполняя презерватив обильной порцией спермы. Я хватаюсь за основание презерватива, когда выхожу из него, не желая рисковать тем, что хоть одна капля прольется внутрь нее. Я видел, как Петра высасывает из мужчин чаевые — я даже не хочу знать, какую цену она потребует за аборт.

Петра встает и натягивает шорты, на ее лице самодовольная улыбка. Так быстро она еще никогда не заставляла меня кончать, так что она очень гордится собой.

— Ты, наверное, скучал по мне, — говорит она, игриво барабаня пальцами по моей груди.

Я отстраняюсь от нее, бросая презерватив в мусорное ведро.

— Ни капельки, — отвечаю я.

Ее улыбка исчезает с лица, и она хмурится на меня, одна сиська все еще свисает из ее топа. Она выглядит однобокой и вымястой, и меня тошнит.

— Знаешь, ты должен быть добрее ко мне, — сердито говорит она. — Я получаю много предложений от других парней. И из других баров тоже.

Я не должен был трахать ее больше одного раза. Это дает женщинам неправильное представление. Заставляет их думать, что ты вернулся к ним из чего-то большего, чем просто удобство.

— Все кончено, — говорю я ей. — Ты можешь продолжать работать здесь или нет.

Она смотрит на меня в шоке, рот открыт.

— Что!?

— Ты слышала меня. Если хочешь остаться, возвращайся за барную стойку. И поправь свой топ.

Я придерживаю для нее дверь, не из рыцарских побуждений, а чтобы она быстрее ушла.

Я вижу, что она хочет накричать на меня, но она не настолько глупа, чтобы сделать это. Вместо этого она выбегает, не возвращая свою грудь на место. Ну что ж. Клиентам это понравится.

Я опускаюсь в кресло, чувствуя себя угрюмым и недовольным.

Трах с Петрой не дал мне той разрядки, которой я жаждал. На самом деле, я чувствую себя хуже, чем когда-либо — напряженным и неудовлетворенным.

Я возвращаюсь в клуб и выгоняю группу несносных финансистов из одной из VIP-кабинок, чтобы самому сесть там. Я прошу официантку принести мне бутылку охлажденного Magnum Gray Goose и выпиваю тройную порцию.

Не прошло и десяти минут, как происходит нечто фантастическое. В мою дверь входит Каллум Гриффин. Как обычно, он одет в стильный темный костюм. Но вид у него не такой ухоженный. Его лицо небритое, волосы нуждаются в стрижке. Под глазами нависают темные мешки.

В последний раз, когда я видел его вблизи, он был подвешен на мясном крюке, пока Зейджак работал над ним. Сегодня он выглядит ненамного лучше. Пытка разума так же эффективна, как и пытка тела.