Цветы для бога любви - Картленд Барбара. Страница 12

Когда она вошла в комнату Службы регистрации браков, Рексу показалось, что это скучное и довольно темное помещение сразу осветилось ярким светом, а регистратор и его секретарь, ошеломленные ее появлением, уставились на нее, буквально разинув рты.

На ней не было традиционного белого платья — она была в дорожном костюме из шелка с маленьким облегающим вельветовым жакетом, отороченным соболем.

Видно, она была лишена предрассудков, а может быть, и специально хотела бросить всем вызов: наряд ее был цвета яркой изумрудной зелени, а на шляпе — пышные страусовые перья, тоже зеленые.

В руках она держала ярко-лиловые орхидеи — Рекс не стал сам покупать букет, а попросил побеспокоиться об этом сэра Теренса, чтобы Квинелла могла подобрать цветы к платью.

Его слегка развеселил ее смелый выбор, но и тут он вынужден был признать, что она похожа на странный, экзотический цветок, не заметить который не смог бы ни один мужчина.

Квинелла не подняла на него глаз и не ответила на его приветствие — то ли она чувствовала себя стесненной в его присутствии, то ли до такой степени были ей ненавистны и он и сама мысль стать его женой.

Но у него не было времени на раздумья, регистратор уже ждал, и после нескольких казенных фраз они были объявлены мужем и женой без благословения церкви.

Они поставили свои подписи, а потом все вместе направились в закрытом экипаже сэра Теренса в дом на Сент-Джонс-Вуд.

Там их ждало шампанское и закуски, хотя никто, кажется, не был голоден; вино, однако, показалось Рексу очень уместным.

После нескольких шутливых фраз, заставивших всех улыбнуться и даже рассмеяться, сэр Теренс взглянул на часы:

— Квинелла, радость моя, мне кажется, тебе пора идти собираться.

— Конечно, дядя Теренс, — ответила Квинелла и сразу же вышла из комнаты в сопровождении леди 0'Керри.

Сэр Теренс поставил бокал на стол.

— На станции вас будет ждать Арчерсон, — деловито сказал он, — с самыми последними донесениями, доставленными сегодня утром, и с письмами; одно из них я очень прошу вас передать вице-королю, а другое — главнокомандующему.

— Будут ли еще какие-нибудь распоряжения или пожелания? — спросил Рекс.

— Только одно: продолжать так же хорошо работать.

. — Ее величество королева сказала мне, что есть сведения о проникновении русских агентов в Лхасу. Как вы думаете — это правда?

Сэр Теренс пожал плечами:

— Абсолютно невозможно получить достоверную информацию из Тибета, но для меня очевидно, что, пока нас держат в напряжении на северо-западной границе, мы вполне можем прозевать то, что происходит по другую сторону Гималаев.

Рекс вздохнул. Он знал о страшной борьбе, которая в последние годы шла за то, чтобы не допустить проникновения русских в Афганистан.

Но за величественными пиками и ледяными перевалами Гималаев были и другие страны, такие, как Тибет, где русские принесли бы неисчислимые бедствия, если бы им это позволили.

До него доходили слухи о русских экспедициях, засылаемых куда-то в предгорья Тибета, но он был твердо убежден, что они не связаны, как утверждалось, с научными или религиозными целями.

Сам он был до такой степени занят пресечением попыток поднять смуту среди местных племен вокруг Хайберского прохода, что у него совершенно не оставалось времени подумать о границе с Тибетом.

Будто догадавшись, чем были заняты мысли Рекса, сэр Теренс сказал:

— Как я завидую вам! Если бы я был хоть немного помоложе! Уж сейчас я бы постарался наверстать все, что мне не удалось в молодости.

— Я был бы только счастлив, если бы мы могли поехать вместе! — вздохнул Рекс. — Но слава Богу, у нас там есть наш вице-король, лорд Керзон, который провел уже много лет в Индии и прекрасно , осведомлен о всех трудностях.

— Он удивительный человек, — откликнулся сэр Теренс. — Выдающийся ум — мы все прекрасно это знаем — и в то же время во многих отношениях злейший враг самому себе.

— Согласен с вами, — сказал Рекс, — Но я думаю, пройдет время, и Индия будет с благодарностью вспоминать о нем.

— Я уверен в этом, — согласился сэр Теренс. Рексу вдруг пришло в голову, что это немного странный разговор для человека, полчаса назад вступившего в законный брак, и тут сэр Теренс, будто вновь прочитавший его мысли, вынул часы.

— Вам нужно выехать уже через несколько минут. Ни в коем случае нельзя опаздывать на поезд.

— Да-да, конечно.

В это время дверь открылась. Оба они повернули головы, ожидая увидеть Квинеллу, но, к их изумлению и ужасу, вошедший слуга объявил:

— Его королевское высочество принц Фердинанд Шерценбергский!

Принц стремительно вошел в комнату. Возникло неловкое молчание. Наконец сэр Теренс выступил вперед и сказал:

— Ваше королевское высочество! Какая приятная неожиданность!

— Поскольку барон фон Мильденштадт не получил ответа на свое письмо, в котором он пригласил вашу племянницу погостить в его доме, я прибыл узнать, в чем причина отсрочки ее приезда.

Принц проговорил все это тоном, который прозвучал оскорбительно.

Это был высокий, довольно красивый человек лет примерно тридцати пяти, в котором чувствовалась тевтонская спесь и высокомерие, что сразу неприятно поражало большинство людей.

И хотя принц был в обычной одежде, Рекс почувствовал, что определяющим для этого человека является не только его высокий ранг, но и мундир, и что он обыкновенный солдафон и деспот, уверенный в своем превосходстве над людьми.

Принц Фердинанд ждал ответа от сэра Теренса, но тот, явно пытаясь выиграть время, сказал:

— Ваше королевское высочество, разрешите представить вам лорда Дэвиота.

Явно раздосадованный, принц нахмурил брови. Но когда Рекс отдал ему поклон в соответствии с его королевским достоинством, он сказал:

— Дэвиот? Кажется, мне знакомо это имя. Да, конечно! Я слышал — о вас что-то говорили в связи с Индией.

— Совершенно правильно, сэр.

— Но я не знал, что у вас есть титул.

— Мне его совсем недавно присвоили, сэр.

— Ах, вот в чем дело! — заметил принц. — Моя память никогда меня не подводит.

Вероятно, его заявления, подобные этому, никто никогда не пытался оспорить.

Явно уже выбросив Рекса Дэвиота из головы, принц снова обратился к сэру Теренсу:

— Так вот, по поводу этого приглашения. Было бы весьма желательно — и того же мнения придерживается баронесса фон Мильденштадт, — чтобы ваша племянница украсила своим присутствием бал, устраиваемый в мою честь.

— Весьма сожалею, сэр, — ответил сэр Теренс, — но Квинелла не сможет принять любезное приглашение баронессы.

— Почему не сможет?

Вопрос прозвучал подобно пистолетному выстрелу, а в глазах принца мелькнуло выражение, способное привести в дрожь любого из его соотечественников.

— Квинелла… — начал сэр Теренс. В этот момент дверь открылась, и она сама вошла в комнату.

Она была в том же платье, что и во время бракосочетания, но теперь поверх него была накинута теплая бархатная пелерина, отороченная мехом.

Шляпу с пышными перьями она сменила на маленькую шляпку без полей, завязанную лентами под подбородком.

Квинелла выглядела прелестно — недовольство мигом исчезло с лица принца, и он просто пожирал ее своими белесыми, чуть навыкате глазами.

Она никак не ожидала увидеть его здесь, но с хладнокровием, достойным восхищения, молча сделала реверанс,

— Я уже много дней пытаюсь вас увидеть! — сказал принц резко, обращаясь к Квинелле и явно рассчитывая запугать ее, — и я приехал, чтобы выяснить, почему нет ответа нa приглашение ее превосходительства.

Своим высокомерным тоном он явно хотел показать ей свое превосходство, и большинство женщин на месте Квинеллы наверняка почувствовали бы страх.

Но Квинелла ответила сдержанным, полным достоинства тоном:

— Надеюсь, мой дядя уже объяснил вам причину?

— Нет, он этого не сделал, — раздраженно выкрикнул принц, — и мне бы хотелось услышать это из ваших уст.