Идеальный грешник (СИ) - Кофф Натализа. Страница 41

— Вот уж спасибо, отче, — фыркнул Марсель, но в ответ пожал плечи брата.

— Шафером буду я, понял? — потребовал Мирослав.

— Да ну? Сплетен не боишься? — рассмеялся Марс.

— Разрулим, — отмахнулся Мирослав, — Раз уж выяснили все, накатили, и пообжимались даже, пора идти к гостям. Меня ждут жаркие цыпочки, а тебя малышка Жасмин.

— Звучит заманчиво, брат, — поддержал предложение Марсель.

Из кабинета отца близнецы выходили с серьезными выражениями на лицах.

Жасмин была здесь же, в коридоре. Увидев братьев, заломила руки и не сводила взволнованных глаз с близнецов.

Марсель вдруг широко усмехнулся. Мирослав толкнул его в спину, придав брату ускорения. И вот уже Марс сгреб девушку в крепкие объятия.

Мирослав, подмигнув Жасмин, развернулся и ушел, оставив парочку наедине.

— Как все прошло? — негромко и осторожно спросила Жасмин.

Марс молчал, но улыбался. А на лице — ни единого следа от разборок. Но это ведь далеко не показатель, они с Миром могли бы подраться без видимых последствий.

— Да отлично все, — проговорил, наконец, Марсель, а сам вдруг, приподняв Жасмин над полом, сделал несколько шагов обратно, в кабинет, — Он видел нас утром на паркинге. Да и раньше подозревал. Так что, спалились мы с тобой давно.

— Боже мой! — Жас спрятала смущенное лицо на плече у своего мужчины, — Наверное, он думает, что я полная дура!

— Не о том переживаешь, малыш, — хмыкнул Марсель и провернул ключ в двери, запирая замок.

— Тарновский! Ты можешь думать о более серьёзных вещах, чем секс?! — возмутилась Жасмин, когда Марс удобнее перехватил ее и, преодолев расстояние от двери до рабочего стола, устроил девушку на краю гладкой поверхности.

— Что может быть серьезнее секса с любимой девушкой? — фыркнул Марс, нависая над Жасмин всем телом, заставив ее лечь спиной на стол, а его руки уже нырнули под юбки.

Но вдруг на лицо Марселя вернулось серьезное выражение. Жасмин по глазам видела, как сильно ее мужчина возбужден и точно не отстанет, пока не подарит ей очередной оргазм, теперь уже на правах ее парня и жениха. Ведь можно не скрываться, вся родня в курсе. А что до гостей и шумихе в прессе — здесь плевать. Потому что скандал неизбежен. Но при поддержке любимого, родителей и Мирослава все это можно будет пережить безболезненно.

А вот серьезность во взгляде Марселя ее несколько настораживала.

Мужчина замер, вглядываясь в черты ее лица. В ее бедра упиралось свидетельство желания Марса, Жас и сама изнывала от нетерпения. Но Тарновский по неясным пока причинам медлил, а нервы начинали звенеть.

— Ты любишь меня, — вдруг сипло прошептал Марсель.

Жасмин выдохнула, обхватила ладонями мужские щеки, огладила виски пальцами, провела указательным по прямому носу, твердым губам, подбородку.

Она жутко смутилась. Одно дело, когда признание Марс выбивал из нее под угрозами и в состоянии адского возбуждения, граничащего с болью, и совсем другое — когда смотрел на нее вот так, с нежностью, ожиданием, трепетом.

— Конечно, я тебя люблю, Марсель Карлович Тарновский! Иначе спала бы я с тобой? — без тени улыбки произнесла Жасмин.

— Повтори! — выдохнул Марс, копируя ее прикосновения к лицу: щеки, скулы, нос, губы — он ласково и невероятно нежно обводил контуры кончиком пальца.

— Я! Тебя! Люблю! — громче произнесла Жасмин и нетерпеливо притянула его за талию ближе к себе, скрестив ноги за спиной своего мужчины, и с лукавой улыбкой потребовала: — Трахни уже меня, Марсик!

— Вот уж хрен, малышка, — хмыкнул Марсель, нырнул рукой к замку на своих брюках и спустил их, а следом и расправился с тонкими полупрозрачными трусиками, — Любить тебя буду.

Девичий смех перерос в протяжный стон удовольствия, а Марсель наслаждался этими звуками, скользя в обожаемом им теле плавно и нежно, доводя до грани и шагнув через нее вдвоем.

— Карл выгонит нас из дома, — сипло дыша, прошептала Жасмин, лениво поглаживая пальцами затылок и широкие плечи.

Марсель, все еще не меняя позы, находясь глубоко в любимой девчонке и чувствуя, как по телу идут волны-отголоски пережитого оргазма, мягко усмехнулся.

— Не выгонит. Да и Агата будет возражать, — заявил Марс, — и потом, мы, Тарновские, ни в чем не способны отказать любимым женщинам.

— Слушай сюда, Тарновский! — вскинула бровь Жасмин, — Никаких женщин! Уяснил? У

тебя есть только я.

— Звучит шикарно, малыш, — заурчал Марсель и легко пошевелился, лаская собой мокрые стеночки, а потом и вовсе нырнул пальцами и поманил, растирая влагу по складочкам и поигрывая тугим, натертым от минувших ласк бугорком.

В ответ Жасмин зашипела, но прогнулась, точно кошка, подставляясь под ласку. И Марсель понимал, что второй раунд — не за горами. Плоть начала оживать прямо так, находясь в любимом теле. На автомате Марс потянулся, чтобы сменить презерватив, но вновь понял, что его не было. Он, кажется, уже начал привыкать к этому урагану чувств, который испытывал рядом с Жас. К тому, как бесконтрольно терял тормоза, стоит только коснуться ее.

— Марсель! — возмутилась Жасмин, когда поняла то же, что и Марс минуту назад.

— Ну, малышка, ты такая... ты же крышесносная... девочка моя… моя…, — заворковал мужчина, вновь качнулся вперед, медленно заполняя ее собой, и жадно прижался к приоткрытым губам. — Хочу тебя так... без всего... кайфую дико...

— Надо же, и ни одного мата, — со стоном выдохнула Жасмин, вскинула бедра навстречу очередному плавному толчку, а комнату наполнили звуки влажных шлепков, порочных и откровенных, но теперь они не могли смутить девушку, наоборот, лишь сильнее заводили.

— Ну так я же сегодня повзрослел, — выдохнул Марсель, подхватил широкими ладонями упругие ягодицы и изменил угол, Жасмин застонала громче, пришлось вновь накрыть ее рот своим, чтобы слегка приглушить звуки страсти.

А в дверь громко постучали. Жасмин вздрогнула, Марсель выругался. Так и тянуло послать визитера ко всем чертям.

Но голос Агаты ворвался в затуманенное страстью сознание молодых людей.

— Дети! Пора задувать свечи! — сообщила мачеха, а Марсель рукой перехватил девичи подбородок, пальцами свободной руки надавил на пульсирующий бугорок, а ртом жадно впился в припухшие губы.

Жасмин, кончая, прогнулась и закричала. Он пил ее крики и стоны, отпустил себя, чувствуя, как пульсирует в ней. Горячо и трепетно, она принимает его всего.

Он готов был задохнуться от такого счастья. Но нужно было идти к гостям. Хотя, больше всего на свете Марс хотел бы остаться здесь, с этой яркой и удивительной девочкой, со своей малышкой Жасмин.

— Люблю тебя, девочка моя, — выдохнул он, перехватив затуманенный страстью и нежностью взор.

— И я, — отозвалась Жас, — Но если у меня на спине будут синяки, я тебя прибью.

— Прости меня, — повинился Марс, но улыбка не сходила с мужского лица.

Приведя себя в порядок, Марсель помог и Жасмин. Правда, больше отвлекал, за что и получал шлепки по ловким пронырливым пальцам.

Молодые люди покинули кабинет, спустя двадцать минут. И успели как раз к моменту, когда на небольших подмостках появился огромный торт со свечами.

Мирослав уже стоял здесь же, не хватало только Марса.

Марсель потянул Жасмин за собой, отказываясь выпускать руку любимой даже на минуту. И свечи они задували втроем. А потом, под удивленные возгласы гостей, Марс жадно целовал свою девушку. А Мир, аккуратно разрезав торт и положив небольшой кусочек на тарелку, с коварной улыбкой на красивом лице дождался, когда брат отлипнет от своей девушки.

А после, когда гости, косясь на Карла и Агату и не найдя в их лицах непонимания ил недовольства, принялись восторженно аплодировать, Мирослав, посмеиваясь, залепил брату куском торта прямо в счастливую физиономию.

Жасмин возмущенно воскликнула, а Марс ответил брату тем же. И пока Мир, хохоча, стирал десерт с лица, Марселю помогала Жасмин. Снимала белоснежный крем пальцем и облизывала тот.

— Вкусно тебе, солнышко? — хмыкнул Марс.