Цыганская магия - Картленд Барбара. Страница 25
Она умолкла и после паузы добавила:
— Мне страшно жаль бедное дитя! Стефани так нервничала и даже была напугана.
— Напугана чем, мама?
— Полагаю, она боялась остаться с королем наедине, — ответила принцесса Ольга. — После ленча кузина Августина заявила королю: «Знаю, вашему величеству не терпится увидеть наш сад. Лично я считаю его очень красивым. Стефани будет счастлива проводить вас туда».
Летиция затаила дыхание.
— Но это же неприлично! — воскликнула Мари-Генриетта.
— Да уж… Моя мать никогда бы такого не допустила, — согласилась принцесса Ольга. — Кузен Луи тоже был явно шокирован, но тем не менее нашелся и сказал: «Тут, во дворце, так жарко и душно. Замечательная идея, дорогая! Идемте все в сад!»
Мари-Генриетта захлопала в ладоши.
— Могу себе представить, как разозлилась кузина Августина!
Летиция с облегчением перевела дух.
В то же время она знала, какой настойчивостью и чисто прусским упорством в достижении своей цели отличается великая герцогиня.
Она ни за что не отступится, с горечью подумала девушка.
А сможет ли устоять король? Продержится ли он эти пять дней, определенные воеводой и богами, устоит ли под напором этой интриганки?
Потом Летиция вспомнила, как он сказал, что всегда держит слово.
Ей так хотелось верить ему, хотелось убедиться в том, что этого человека совсем не просто заставить сделать нечто, противоречащее его взглядам и желаниям.
Однако же Стефани такая хорошенькая… К тому же королю рано или поздно придется выбирать себе жену, и уж его советники и заинтересованные государственные люди из Овенштадта постараются убедить его, что лучше невесты не сыскать. И в конечном счете их интриги и уговоры пересилят магическое воздействие разбитого кувшина.
Ручка от кувшина — вот единственный реальный предмет, который будет напоминать ему о волшебстве, случившемся вчера. О том, что они оба слышали, видели и ощущали в ту ночь.
Летиция была необыкновенно молчалива, и принцесса Ольга, покосившись на дочь, спросила:
— Здорова ли ты, моя милая? Не слишком ли утомилась после вчерашнего путешествия?
— О нет… Нет, я… со мной все в порядке, мама!.. — пролепетала Летиция.
— Что ж, думаю, вам все равно стоит немного отдохнуть перед балом. Пусть даже вас не представят королю, но я хочу, чтобы мои девочки выглядели сегодня как нельзя лучше. Ведь помимо короля, там будет немало очень милых молодых людей. Уверена, они начнут наперебой ухаживать за моими красавицами.
Летиция поднялась наверх и прилегла, но вовсе не потому, что так советовала мать. Ей хотелось побыть одной.
Она закрыла глаза и стала думать о короле. Вся ее жизнь отныне перевернулась… Ведь она встретила его, и он ее целовал…
Даже самой Летиции ее любовь к королю казалась странной: ведь виделись они всего лишь раз и провели вместе совсем немного времени.
Но Летиция помнила, что рассказывал отец о первой своей встрече с матерью, о том, что, едва увидев ее, тут же понял: это женщина, которую он ждал всю жизнь, которую будет любить. Единственная на свете, которая может стать его женой.
«Мне показалось, что вокруг нее разливается какое-то сияние, — говорил он. — И дело не только в том, что она была очень красива. Нечто большее, чем красота, некая аура, исходившая от нее, от ее сердца или, может, души, делала ее неотразимо прекрасной».
«И мама испытала к тебе те же чувства, да, папа?» — спросила Летиция.
«Да, дорогая, нам очень повезло, — ответил принц Павел. — Мы нашли друг друга и добились благодаря Господу Богу разрешения на брак. Остается лишь молиться о том, милая, чтоб и ты в будущем была столь же счастлива».
В те минуты, слушая отца, Летиция считала, что счастье ее возможно и вполне достижимо.
Теперь же, лежа в комнате с зашторенными окнами, она понимала, что, если даже король и не женится на Стефани, все равно Летиция не сможет соединить с ним свою судьбу.
Если даже каким-то чудом он разыщет ее и, что уже совсем невероятно, захочет на ней жениться, великая герцогиня все равно не допустит, чтоб одна из дочерей принца Павла вдруг стала королевой Звотаны.
Как член королевского семейства Овенштадта Летиция не имела права выходить замуж без разрешения великого герцога.
— А уж кузина Августина никогда не позволит дать мне разрешение, — сказала она вслух. — Так что чем быстрее удастся выбросить из головы эти несбыточные мечты, тем лучше!
Но, как известно, всегда легче сказать, чем сделать, и через минуту Летиции снова начала представлять, как король сжимает ее в объятиях и целует.
И еще она думала о том, что если б он оказался не королем, а самым простым цыганом, она бы последовала за ним хоть на край света, стоило ему только поманить пальцем.
— И мы были бы очень счастливы… — с грустным вздохом прошептала она.
Но это все равно что пытаться достать луну с неба. И глаза девушки наполнились слезами.
— Обе вы выглядите просто прелестно! — сказала принцесса Ольга, увидев дочерей, готовых отправиться во дворец.
На обед принцесса Ольга приглашения не получила — кузина Августина сочла, что достаточно того, что она побывала на ленче.
На обеде присутствовали в основном члены родственных королевских семейств из соседних стран, которые останутся ночевать во дворце, а также родственники и друзья, жившие поблизости.
Ну и разумеется, там непременно должен быть фаворит великой герцогини — премьер-министр.
Относительно приглашения премьер-министра между великим герцогом и его супругой разгорелся жаркий спор. Герцог пытался доказать ей, что приглашать премьер-министра неуместно.
«Утром короля встретят все официальные лица Овенштадта, — твердо заявил он. — Именно тогда ему вручат ключи от города, и лично я считаю ошибочным, Августина, приглашать премьер-министра на сугубо семейный обед. И уж тем более на танцы, которые устраиваются не только для короля, но и для Стефани и других молодых людей ее возраста».
«А я хочу, чтобы премьер-министр был! — парировала великая герцогиня. — Это прежде всего его заслуга, что король согласился нанести нам визит. И я полагаю, что неправильно и несправедливо не пригласить его на бал!»
И, как обычно, великая герцогиня переспорила, пересилила и переубедила великого герцога и вот теперь с улыбкой взирала на своего фаворита, человека не слишком светского и даже несколько агрессивного.
А взгляд, который она бросала на короля, сидевшего по правую руку от нее, говорил о том, что поведения его она не одобряет.
Вместо того чтоб беседовать со Стефани, специально посаженной рядом, он переговаривался через стол с кронпринцем Тека, прибывшим сегодня вечером. Это был приятный молодой человек, и одно время герцогиня даже подумывала о том, что он может быть достойной парой ее дочери.
Но когда она уже почти решилась, он вдруг посватался к венгерской принцессе.
Теперь герцогиня твердила себе, что это даже лучше для Стефани. Ведь она станет королевой Звотаны, хотя там у них в столице и происходят разные волнения и, судя по слухам, анархисты угрожают жизни короля.
«Просто ему следует проявлять по отношению к своим подданным больше твердости», — думала она.
И решила, что после того, как король посватается к Стефани, она объяснит ему, как утихомирить разнуздавшихся и окончательно вышедших из повиновения бунтарей.
Вообще эти анархисты доставляют немало неприятностей королевским дворам Европы.
На севере они несколько раз покушались на жизнь ее родственников, и король Фредерик, чья страна граничила с Овенштадтом с юга, незадолго до Рождества был серьезно ранен осколком разорвавшейся бомбы, когда произносил речь под открытым небом в столице.
«Твердая рука — вот что нужно этим людям, — размышляла великая герцогиня. — И быстрая и решительная расправа с любым пойманным бунтовщиком!»
Она снова взглянула на короля, услышала, что он разговаривает с кронпринцем об охоте на куропаток. Стефани сидела молча, не предпринимая ни малейшей попытки присоединиться к их беседе, глядя в пространство рассеянным взором.