Академия (СИ) - Кондакова Анна. Страница 56

— Ты слышал что-нибудь об озеле Аглаины Слёзы? — внезапно спросил он.

— Чего? — не понял я.

— У нас в княжестве есть озело... водоём то есть. Аглаины Слёзы называется. По легенде, давно-давно жила девушка по имени Аглая. Она была сильной Целительницей. И вот однажды случилась война с соседним племенем, и Аглая попала в плен. Её хотели заставить лечить воинов из стана вл-лага, но она отказалась, и тогда её увели к местному князю на казнь. Но оказалось, что сам князь был смел-лтельно л-ланен на поле боя, и тот, кто его излечил бы, получил бы свободу. Аглая вылечила князя с помощью целительного поцелуя, передав ему часть своего божественного духа. И тогда девушку отпустили, но она не знала, что пл-ливязала себя к князю. К тому, кого она люто ненавидела. Сходя с ума от отчаяния, Аглая часто ходила к озелу, где плакала днями и ночами. И однажды утопилась.

— Какая весёлая легенда, — вздохнул я, выслушав байку Лёвы. — А историй со счастливым финалом нет?

Лёва даже не улыбнулся.

— Нет. Целители либо сходят с ума, либо убивают себя, либо... — он нахмурился, — либо остаются вместе с тем, кого они вылечили. Будь Аглая послабее, как Целитель, то у неё были бы шансы. Но она была сильной, а значит, и любовь у неё возникла сильная.

Я потёр лоб.

Ну кто бы знал, а?

И что теперь? А если Джанко вдруг решит тоже что-нибудь с собой сделать? Как её теперь уберечь? Судя по симптомам, у неё, и правда, может помутиться рассудок.

В поиске решения проблемы я изучил кучу документов и книг в библиотеке. Мне помогала Исидора, но даже вместе мы не особо преуспели. Нарыли несколько свидетельств таким же случаям, как у меня и Джанко, и все эти случаи заканчивались либо ранней смертью Целительницы, либо отшельничеством и сумасшествием, либо... кхм... свадьбой с пациентом.

Исидора, конечно, поняла сразу, зачем мне все эти сведения.

Ну не для сочинения же.

— Вот это ты влип, — покачала она головой. — Надеюсь, она хоть не глупая, и ты сможешь её терпеть?

— Она далеко не глупая. И красивая. И сильный маг, — ответил я. — Но всё это неправильно.

— Ещё бы. Получается, что у неё нет выбора. А вот у тебя он есть. Ты не обязан ей ничем. Она лечила тебя добровольно.

В тот момент мне хотелось провалиться сквозь землю.

Исидора ведь не знала, что благодаря моей настырности и легкомысленности в Ютаке я тоже приложил к этому руку, да и в Котлованах не особо-то сопротивлялся. Ну а что мне тогда было делать — сдохнуть там, что ли?..

В отчаянии я обратился к Софии Лайфоро.

Она хоть и была Знахарем, а не Божественным Врачом, но считалась сильной Целительницей. София обладала рангом Врача Трёх Богов, как и Лидия Зернова из Ютаки.

Её ответ тоже оказался не слишком радужным:

— В лёгких случаях можно излечиться, если долго не видеть пациента. Но не со всеми это работает. Особенно когда Целитель обладает большой силой, а болезнь усугублена чувствами. Есть только один способ, самый радикальный. Отказаться от врачевания. Совсем. Не применять свой Божественный Дух, не выпускать его. Ну и не видеть пациента, конечно. Вообще никогда не видеть. Тогда привязанность иссякнет.

Это прозвучало как приговор.

До самого выходного я всё время возвращался к мыслям о Джанко. Когда сидел на занятиях, когда дрался на мечах или создавал броню на уроках у Коровина, когда чистил загоны с Мидори, когда тренировался с Лёвой или Исидорой, когда писал лекции, читал в библиотеке, засыпал или просыпался.

И вот когда наступил выходной, я опять открыл глаза с этой мыслью, но пришлось отодвинуть её на второй план, потому что именно сегодня должно было случиться то, к чему я так тщательно готовился.

Сегодня предстояло вывести доносчика на чистую воду.

Дождавшись вечера, я предложил Лёве отпраздновать окончание первого этапа наших тренировок и позвал его посетить городок Дардив, что находился на территории Академии. Городок, больше похожий на красочную деревню, занимал большую часть восточной территории.

Наш путь лежал в таверну «Четыре лотоса», которую, по словам Лёвы, держал столетний старик — Жрец, приехавший сюда очень давно.

— Такая замечательная тавел-лна! — рассказывал счастливый Лёва, пока мы собирались. — Там Жани, девушка Игната, пиво подаёт! Может, мы и самого Игната там увидим! Вот было бы замечательно!

Да, было бы замечательно, потому что этого я и добивался.

Именно в «Четырёх лотосах» всё и должно было случиться...

Книга 2. Эпизод 19.

Городок Дардив не зря носил такое название.

«Дар дивный» — так обозначил его первый ректор Академии, и был прав.

С высоты Башни Витязей я несколько раз наблюдал, как с приходом сумерек зажигаются огни Дардива вдалеке, как радужное мерцание покрывает стены домов от основания до самых крыш, а многочисленные башенки озаряют небо светом шпилей с символом бога Бартла — молниями на эфесе меча.

Дардив по архитектуре отдалённо напоминал город-памятник русского зодчества.

Статные трёхэтажные хоромы из брёвен, терема, фигурные кровли, похожие на церковные купола, резные узоры на воротах и ставнях, широкие улицы, скамьи и беседки.

И всё это было сдобрено магической игрой света и мерцанья.

В этом сказочном месте жили простые люди, маги и ординары — обслуживающий персонал Академии: столяры, строители, уборщики, садовники, повара, торговцы, врачи местной школьной больницы и другие.

Всю дорогу до Дардива Лёва не умолкал, рассказывая мне легенды, которые когда-то поведал ему старший брат Игнат.

И про «площадь с самыми быстрыми каруселями, на которых когда-то давно исчезли три студента», и про «страшную мельницу, построенную на костях одного злого мага», и про «скамейку, присев на которую можно попасть на сто лет назад», и про «дух, живущий в местном пруду и пожирающий детей».

По дороге я наслушался кучу ереси.

А ещё Лёва прихватил с собой один из своих деревянных мечей и на ходу отрабатывал удары, шаги и замахи.

Надо отдать должное, двигался он теперь намного быстрее и увереннее, хотя до сих пор сторонился Платона Саблина и старался не попадаться тому на глаза вне уроков.

Из-за того, что почти каждый вечер мы возвращались с тренировки вместе, Лёву больше никто не заставлял рычать, никто не издевался над ним прилюдно, но пока и не воспринимал всерьёз поединок между ним и Саблиным.

А ведь их схватка должна была состояться уже скоро — через неделю. Это был мой личный вызов, и я собирался довести дело до конца, обучив парня так, чтобы у Саблина не осталось шансов.

Сам же Лёва, почувствовав мою поддержку, старался изо всех сил. Получалось не всё, далеко не всё, но он тренировался на пределе возможностей своего тела.

— А ты заметил, что я похудел? — вдруг спросил он, когда мы шли уже по центральной улице Дардива, мимо мерцающих теремов и группки хохочущих студентов на скамье.

Я покосился на Лёву.

А ведь и правда.

Увлёкшись учёбой и кучей проблем, я даже не заметил, как мой сосед по комнате сбросил килограммов пять, а может, и больше.

— Так легко стало! — выдохнул он, вскинув руки над головой. — Но надо ещё похудеть, чтобы уж навел-лняка!

В распахнутом пальто, с раскрасневшимися щеками и с мечом наперевес, Лёва выглядел как ребёнок на прогулке. Он был счастлив.

— А ты отдал те конфеты своей девушке?

— Отдал, — кивнул я. — При луне. Всё, как ты советовал.

На самом деле с теми желейныйми «конфетами» мне пришлось повозиться ещё сегодня с утра. Прочитав инструкцию, я сделал точно так, как было указано: намочил, нагрел, охладил, размял, опять нагрел и охладил. Только после этого клейкие оковы были готовы к работе, и из них можно было лепить всё, что угодно.

Так я и сделал.

Чтобы спрятать желе, мне пришлось делать жгут и наматывать его от запястья до локтя, а затем просовывать в рукав рубашки. И даже несмотря на то, что оковы чувствовали хозяина, который их активировал, с каждым шагом мне тянуло руку и давило кожу, но приходилось терпеть.