Настоящий джентльмен - Аллен Дэнис. Страница 1

Дэнис Аллен

Настоящий джентльмен

Монтгомери-Мэнор, Гемпшир,

25 декабря 1816 года

– Я нисколько не сомневалась, что Аманда Джейн будет самой прекрасной рождественской невестой, – обронила тетушка Присей, усаживаясь в кресло перед камином и вытирая кружевным платочком нос. – Венок падуба чудеснейшим образом украсил ее головку. Блестящая идея! И Джек – как умно он поступил, уставив проход часовни цветочными горшками. Вся церемония была восхитительной… просто восхитительной!

– В самом деле, – согласилась тетушка Нэн, моргая слезящимися глазами и протягивая к огню изуродованные артритом пальцы. – Ничего лучше, пожалуй, не придумаешь. Особенно мне понравилось, что на церемонии присутствовали лишь самые близкие родственники, особенно если учесть, что Джек отменил предыдущую свадьбу. А ты как думаешь, Саманта?

Саманта не нашлась что ответить. Эмоции у нее всегда брали верх над разумом. Девушка сидела на низкой табуретке у кресла Присей и тоже грела у огня озябшие руки. В комнате было тепло, но она чувствовала себя не более уютно, чем на улице, когда стояла на сквозном ветру и махала вслед отъезжающей карете, увозящей Аманду…

Сэм не считала себя сентиментальной и очень гордилась этим, а сейчас едва сдерживала слезы. Пока престарелые тетушки Аманды ждали от нее ответа на, казалось бы, безобидный вопрос, девушка боролась с охватившими ее эмоциями. Всего каких-нибудь десять минут назад ее единокровная сестра укатила в порт Дувр, чтобы отправиться оттуда в свадебное путешествие на континент. Еще два месяца назад Сэм даже не подозревала о ее существовании и только сейчас поняла, как дорога ее сердцу Аманда.

– Саманта? – с нетерпением обратилась Нэн к племяннице.

Сэм подняла голову. К горлу подкатил комок, и она не могла произнести ни слова. Взгляд водянистых карих глаз Нэн смягчился. Сэм сознавала, что попадет в неловкое положение, если немедленно не выйдет из комнаты. Меньше всего ей хотелось проявить слабость, ведь она не кисейная барышня, готовая разрыдаться по малейшему поводу.

Сэм порывисто встала и, подобрав серебристо-розовые юбки, торопливо направилась к выходу.

– Саманта, ты куда? – встревожилась Присей, когда девушка поравнялась с ее креслом.

– Прогуляться, – ответила Саманта севшим голосом.

– Почему бы тебе не дождаться Джулиана, милая? Он подойдет с минуты на минуту, – крикнула ей вдогонку Нэн, но Сэм не могла ждать… даже Джулиана. Вылетев из элегантной гостиной, она промчалась по холлу мимо неподвижного лакея к парадному ходу.

Ослепленная пеленой слез, Сэм инстинктивно двинулась в сторону каменной часовни, расположенной отдельно от здания, именуемого членами состоятельного семейства Монтгомери-хаус. Булыжная мостовая была скользкой от утреннего ливня, но девушка, мечтавшая как можно скорее оказаться в уединенном месте, этого не замечала. В храме покоились бренные останки усопших Монтгомери… благородных предков Джулиана Монтгомери, маркиза Серлинга, и Джексона Монтгомери, виконта Дарема, жениха Аманды и новоиспеченного зятя Сэм. Менее почтенные члены фамилии, а также слуги, верой и правдой служившие своим хозяевам на протяжении многих десятков лет, нашли приют на погосте сразу за часовней в могилах с надгробиями, некоторые из которых отличались особой красотой и вычурностью.

По неясной причине Сэм потянуло к простому могильному камню в самом дальнем углу кладбища, поросшему травой и затененному фронтоном церкви. Там она опустилась на сырую землю и дала волю чувствам.

– Что случилось, Сэм?

Девушка испуганно вскинула голову и встретилась глазами с Джулианом Монтгомери, старшим братом Джека. Он наклонился и набросил ей на плечи плащ. Когда маркиз вновь распрямился, его холодная красота в ореоле золотых волос сияла на фоне серого, свинцового неба подобно зимнему солнцу.

Светловолосый, как викинг, с льдисто-голубыми озерами глаз и благородным лицом святого, он напоминал Саманте принца. Красивое лицо с классическими чертами казалось высеченным из дорогого мрамора искусной рукой ваятеля, одержимого стремлением к совершенству. Некоторое время Сэм внимательно на него смотрела, пытаясь понять, о чем он думает и что чувствует, но его лицо оставалось непроницаемым. Застигнутая врасплох, она еще больше расстроилась и опустила глаза.

– Я… я очень скучаю по Зевсу и Нептуну, – пролепетала Сэм, вытирая лицо тыльной стороной ладони. – Как жаль, что мы их оставили в Дарлингтон-Холле.

Джулиан промолчал, и девушка украдкой на него взглянула. Видимо, он нашел ее объяснение невразумительным, ибо удивленно вскинул свои темные, изысканной формы брови.

– Это правда! – выкрикнула Сэм запальчиво. Она и в самом деле скучала по своим собакам, но рыдала, разумеется, по другой причине. Однако откровенничать на сей счет с Джулианом не собиралась.

– Думаешь, я поверю, что ты льешь слезы из-за двух шавок, как ты их называешь, домашних питомцев? – высокомерно спросил он. – Я не идиот.

Никому бы и в голову не пришло считать Джулиана идиотом. Его ум превосходил даже его поразительную красоту. Он являл собой эталон физического и интеллектуального совершенства. И этот эталон взял на себя труд стать ее наставником и учителем. Джулиан, слывший знатоком хороших манер и отменного вкуса, поклялся сделать из нее, неотесанной девчонки, истинную леди к апрелю будущего года, когда состоится открытие летнего бального сезона. Девушку предполагалось представить на балу как кузину Аманды, хотя на самом деле она была ее единокровной сестрой, внебрачной дочерью их общего отца.

К счастью, у Аманды по отцовской линии имелись дядя, сельский священник, и тетя, проживавшие когда-то в удаленной деревушке Камбрии. Они давно умерли, не оставив наследников, поэтому Саманта вполне могла сойти за их осиротевшую дочь. За давностью лет близких друзей или соседей, кто мог бы изобличить ложь, не имелось. Согласно вымышленной с этой целью истории, осиротевшую девочку приютили у себя родители Аманды. Некоторое время назад мистер и миссис Дарлингтон тоже перешли в мир иной и по этой причине не могли опротестовать сфабрикованное объяснение появления Сэм в их семье.

Мужчину, озабоченного родословной женщины, повергло бы в ужас темное происхождение Саманты. Но покровительство маркиза Серлинга, респектабельные связи Аманды и богатое, благодаря щедрости сестры, приданое делали девушку лакомым кусочком для претендентов на ее руку и сердце. Однако Саманта часто задавалась вопросом: разумно ли и этично вступать в брак с мужчиной, который не знает всей ее подноготной?

Пока Сэм хранила горестное молчанке, погруженная в размышления, Джулиан, взяв ее за руки, поднял с земли. Болезненно осознавая, что у нее опухли от слез глаза и предательски покраснел нос, девушка замотала головой:

– В таком виде я ни за что не вернусь в дом, Джулиан. Не хочу, чтобы меня считали маменькиной дочкой.

– Мы туда и не пойдем, – успокоил ее маркиз. – Во всяком случае, сейчас. Давай лучше заглянем в часовню. Там теплее и уютнее. А тебе, моя девочка, совсем не помешает согреться и приободриться.

Идти Саманте никуда не хотелось, но она все же подчинилась. Джулиан не привык, чтобы ему перечили. Вероятно, по этой причине он и стал ее наставником вместо множества разномастных учителей, которых поначалу наняла Аманда. Но вскоре она поняла, что справиться с ее маленькой сестричкой в состоянии только один человек. Маркиз Серлинг оказался упорным педагогом. Кнутом и пряником он вдалбливал в голову Сэм все, что необходимо молодой леди для появления в высшем свете и выбора удачной партии.

Аманда была бы немало удивлена, узнав, что именно этого Саманта и добивалась. Она нарочно разыгрывала из себя тупицу и отказывалась выполнять распоряжения приглашенных сестрой преподавателей, стремясь как можно больше времени проводить в обществе единственного человека, которому доверяла. Но ни сама Аманда и никто другой не подозревали, что она высоко ценила не только мнение Джулиана, но… и его самого.