Белая неко, серый Dodge (СИ) - Моисеев Константин. Страница 23

— Но почему тогда… — открыла было рот Тиффани.

— Очень просто: МакГиббонс оказывается перед дилеммой, которую не в силах разрешить. С одной стороны, ему известно обо всех выходках седана; с другой — Dynasty имеет полное алиби, подкреплённое идеальным состоянием и тем, что ни один человек в здравом рассудке не заподозрит, что машина могла действовать самостоятельно… По сути дела, она является связующим звеном в цепи всех недавних убийств. Если отбросить всю мистику, то следствие неизбежно буксует и глохнет, а пока полиция сбивается с ног, один за другим продолжают гибнуть ни в чём не повинные люди! Мы просто обязаны сообщить ему то, что знаем, иначе будет слишком поздно; пожалуйста, спустись и проверь, занята ли телефонная линия…

…Уже стемнело, когда прямоугольные фары Фуксии внезапно зажглись, а тишину одного из жилых районов провинциального городка нарушил почти неслышный гул работающего на холостом ходу шестикотлового V-образного двигателя. Размещённый на рулевой колонке серого седана изогнутый рычаг переключения скоростей передвинулся в положение «D», а параллельно с этим быстро втянулся костыль стояночного тормоза; только после совершения данного стандартного «ритуала» серый Dodge, подождав, пока проблемная дверь-рольставня вновь поедет вверх, медленно сдвинулся с места.

Вырулив из гаража, Dynasty осторожно покатилась вниз по улице…

***

— Что вы хотите от меня услышать, мистер МакГиббонс? — звучал из телефонной трубки раздражённый женский голос. — Если вы вдруг думаете, что моего сына из-за покоцанного передка его Plymouth в целях повышения раскрываемости будет удобно заклеймить убийцей, так и скажите: тогда мы с вами встретимся при других обстоятельствах, в зале заседаний…

— У меня нет цели повесить случившиеся смерти на Тима. — аккуратно подвинув древний дисковый аппарат к стоящей на краю стола лампе с зелёным плафоном, избрал полицейский тактику объяснений и оправданий. — А встретиться в зале заседаний мы сможем ещё очень нескоро: день назад судья загремел в больницу с тяжёлым аппендицитом.

— Будете навещать — передайте ему от меня открытку «Get Well» . — несколько смягчился голос матери мастера AT&T. — Но всё же, если вы к нам уже заходили, то зачем звоните?

— Я звоню вам, мисс Аткинс, поскольку ваш сын ничего не сказал… — осторожно стал подбирать нужные слова МакГиббонс. — Но мне отчётливо показалось, будто он хотел о чём-то рассказать, однако, почему-то внезапно испугался и замкнулся, вследствие чего больше я не смог вытянуть из него ни одного слова. Это сводит меня с ума и наталкивает на мысли…

— С уверенностью могу заявить, что Тим от вас ничего не утаил. — послышался на другом конце провода тяжёлый вздох. — Просто вы явились именно в тот момент, когда…

— Да, я уже понял. — перебил её полицейский. — Извините за причинённые неудобства. — повесив трубку на рычаг, откинулся он на стуле (всё равно во время ночных дежурств кроме него, диспетчерши, да ещё пары человек в участке никого не было), выдвинул нижний ящик стола и достал из него стеклянную бутылку имбирного эля Vernors. Осторожно отпив прямо из горлышка, Джон спрятал её обратно, удовлетворённо кашлянул и не спеша приступил к письменному составлению общей хронологии событий.

Август 1995 года: в разговоре дежурный механик АЗС невзначай упоминает странного парнишку, что приволок к себе домой дряхлый Dodge Dynasty. Рутинная проверка на адресе подтверждает данный факт: его бабушка, конечно, ворчит о том, что лучше бы он прикупил себе, как настоящий мужчина, огненно-оранжевый Pontiac Ventura Sprint 73 (ибо GTO «The Judge» сейчас уже не достать); в целом, ничего особо неординарного не происходит.

Середина осени 1995 года: Тентпенг заканчивает приведение машины в рабочее состояние и получает в DMV официальное разрешение на эксплуатацию. После уплаты всех необходимых налогов и пошлин ему выдают номерной знак [FMJ-590]. Уволившись из частной типографии в Гринсборо, парень устраивается курьером в местный Pizza Hut и почти сразу же становится лучшим работником месяца, лихо обставляя более опытных коллег на купешной Honda Civic 93 (М) и хэтчбеке Mazda 323 BG 93 (Ж), при этом не имея большого опыта скоростной езды.

Зима 1996 года: сразу после праздника Дня Рождения Мартина Лютера Кинга у Dynasty накрывается Ultradrive (то есть, автоматическая трансмиссия). В поисках не самого дешёвого узла Гарри обзванивает все окрестные магазины и разборки, но везде полный комплект есть только под заказ; тогда он идёт к Бупкису…

Где-то раздался звук газонокосилки MTD; тяжело вздохнув, полицейский оторвался от работы, вытащил из кармана металлическую зажигалку L&M с сигаретами Vantage, после чего, закурив, взглянул в окно. Небо расчистилось от последних облаков; звёзды на нем сверкали, будто отшлифованные бриллианты. Закончив смолить и включив стоящий рядом с лампой радиоприёмник (передавали Come And Get It в исполнении Prince of Brooklyn), он загасил малюсенький окурок в металлическую пепельницу и продолжил:

…а тот, в свою очередь, ломит приличную цену. Естественно, парень не может оплатить ни детали, ни сервисные работы, поэтому решает перебрать всё своими силами, меняя только те детали, которые действительно неисправны или тяжело износились. Затея оборачивается полным провалом; согласно рассказам некоторых очевидцев, замены теперь требуют ещё и несколько других агрегатов. Странными являются две вещи: первое — через неделю после неудачной возни автомобиль опять, как новый; второе — Бупкис клянётся, что не продавал Тентпенгу никаких узлов и не проводил никаких ремонтных работ (то же самое утверждают дежурный механик и торговец-хозяин площадки подержанных машин). Каким-то образом этот не имеющий опыта ремонта человек починил свой авто за очень короткий срок; его бабушка как-то обмолвилась, что он, набрав в библиотеке целую тележку книг по ремонту соответствующей техники, трудился над Dodge даже по ночам, но… КАК?

— Невероятно. — вновь прекратив составление хронологии, МакГиббонс смотался на кухню участка, достал банку Folgers Coffee, заварил себе бодрящий напиток, после чего, открыв форточку, вернулся за стол с разложенными на его поверхности листами.

Конец весны 1996 года: недовольный сокращением своей подруги доставщик по имени Энди Кноттс договаривается с кем-то из дальнобойщиков (увы, водителя установить не удаётся, равно как и доказать причастность к инциденту курьера, но свидетели говорят, будто видели, как парень болтает с хозяином белого Chevrolet Kodiak 92), чтобы тот столкнул ненавистный Dodge в кювет. Чёрное дело проходит, как по маслу: в результате нескольких переворотов кузов автомобиля напоминает алюминиевую банку газировки Fresca, на которую наступили ногой… Подсобивший с вызволением дежурный механик утверждает, что Dynasty попросту уничтожена: на машине нет ни одного уцелевшего места, она уже никогда не встанет на ход, а место ей — на автосвалке Бупкиса, однако, к лету Dodge оказывается жив-здоров: кошмарных повреждений словно и не было вовсе; люди утверждают, что седан выглядит даже лучше, чем до аварии. Вот уж чудесный аппарат, да? Тем не менее, всё произошедшее — немыслимо…

Июнь — Июль 1996 года: с разными промежутками по ночам погибают три человека: сначала — физрук Шон Сикконе, затем — курьер Энди Кноттс, потом — продавец автомобилей Вернер Росселль. Во всех случаях свидетели утверждают, будто видели что-то, по форме отдалённо напоминающее Dodge Dynasty, но не могли понять, кто был за рулём; дальнейшие показания расходятся, а некоторые граждане отказываются разговаривать на эту тему вообще. Возникает вопрос: кто конкретно стоит за всеми этими смертями и есть ли в них какая-то закономерность?

Прекратив писать, полицейский сделал глоток из кружки и глубоко задумался. Ему нужно было освоиться с запутанной ситуацией, в которой оказалось проводимое им следствие.