В поисках себя. Том 1 (СИ) - Тутевич Андрей. Страница 16

В течение ещё одного месяца было много стычек: постоянно возвращали раненных, а полевые врачи кое-как пытались их латать.

Герой все это время со своим отрядом ниразу так и не покидал крепости, что давало ему время продолжать свое развитие, которое ощущалось с каждым новым днём, но из минусов было то, что жажда крови вырывалась все чаще и чаще, и ему казалось, что теперь видит мир через призму красной пелены в глазах.

Но к счастью или нет, по истечению двух месяцев с начала его службы, враг сделал свой ход и атаковал: сейчас их гарнизон собиралась осаждать армия врага.

Теперь он мог утолить эту жажду, пусть и не теми, к кому испытывал, но этот мир научил его, что любой человек покрытый красной дымкой заслуживает смерти, а среди врагов таких так же было в достатке.

Как герой недавно узнал, их лагерь состоит из двух тысяч человек, в то время, как силу врага так и не вышло сосчитать, лишь сотни человек постоянно мелькали в их поле зрения, но вне радиуса луков.

Единственное, что заметили командиры Долорцев, тот факт, что враг особо не спешил и медленно, будто пытаясь дразнить их, прямо почти на виду у них рубил лес и строил укрепления, тараны и лестницы.

Очевидно, путь провизии перерезан, а они заперты теперь здесь.

Время играло против них, и командиры надеялись на подкрепление, с просьбу о которой передал штабной офицер, обладающего праной, на что получили ответ, что не только их лагерь был атакован и подкрепления не будет.

Разведка не получала никаких данных, поскольку никто из посланных не вернулся. Им приходилось ждать, не зная даже точного количества противника.

Так со времени осады прошли еще две недели, с каждым днём рационы каждого становились все меньше, а злых солдат становилось все больше.

Но как известно, солдата без дела всегда посещают глупые и странные мысли, поэтому, чтобы они не забивали головы ненужными мыслями, начальство старалось как можно сильнее загрузить их делами и тренировками, чтобы не расслаблялись, — как они говорили.

К концу этого времени от пленных женщин почти не осталось никого, — тратить на них еду никто не решался, а плохие условия содержания лишь усугубляли ситуацию, что в сочетании друг со другом подкосило их очень быстро.

Солдаты, не чураясь ничем, прямо на глазах у врага скидывали тела их женщин за деревянный частокол, при этом всячески провоцируя их словами и насмешками.

Впрочем, на душе героя был какой-то холодный покой от их смертей, ведь их муки наконец закончились и они ушли в землю, оставив здесь гнить этих недолюдей.

Они больше не скованы узами насилия и зла, вот только кровь их вопиет и он это чувствовал.

Враги смотрели на них с ненавистью, но ниразу не ответили на это.

Командиры, ощущая нотки бунта, решил пойти на крайнюю меру: они контратакуют! Пришло время совершить ночную вылазку на врага.

Идея рисковая, но лучше призрачный шанс выжить на поле боя, чем почти наверняка быть зарезанными собственными солдатами за последнюю миску каши.

Таким образом все были оповещены и начали готовиться к битве.

Глава 8 — Война

С наступлением сумерек они разделились на несколько групп, решив атаковать все четыре направления, надеюсь хоть где-то пробить брешь и зайти врагу в тыл, поддержав другие отряды.

В гарнизоне остались повара, каким-то чудом еще живые, пленные женщины, интендант, штабной офицер и подобные им, а так же несколько сотен солдат для обороны.

Атака должна была быть стремительной, что у них и получилось, но врага, ожидавшего этого, застать врасплох не получилось, поскольку они ответили всеми своими силами на их натиск.

Руун был в одном из отрядов и прямо сейчас стоял в строе, посреди сотен таких же солдат, как и он.

Мысленно герой был благодарен, что не оказался где-то впереди, но туда поставили лучших воинов, что его удивило по-своему, ведь это казалось слишком правильным решением, не свойственным нежелающим умирать людям.

С течением времени область битвы расширялась и строй все сильнее распадался, где-то пропуская врагов, а где-то пробиваясь сам.

У отряда не было командира, который командовал бы им, приказ с самого начала был лишь один: пробиться сквозь врага и помочь союзникам.

В какой-то момент и самому Рууну пришлось вступить в бой, в котором он понял, насколько ещё неопытен и слаб.

Первый же противник почти рассек его своей двуручной секирой, но спас щит, врученный ему совсем недавно, который после этой же атаки пришел в негодность, развалившись в самом центре.

Удар заставил его упасть на пятую точку и перестать ощущать руку под щитом, но тут же вместо него в бой вступили союзники из его отряда.

Очень скоро они с ним справились и двинулись дальше, а Руун поднялся и решил осторожней действовать, вылавливая врагов не поодиночку, а помогая своим, стараясь быть тем, кто заберёт их жизнь.

Следуя этой тактике, дело пошло лучше, так как его осколки пополнялись новыми один за одним: первый, второй, третий…

На шестом осколке произошло то, чего он не ожидал: стоя рядом с Торсом, воином-берсерком из его отряда, он увидел, как жизнь того оборвалась.

Но удивило то, как это произошло: прямо из воздуха, за его спиной, появился человек в полной кожаной броне, за исключением шлема, и пронзил его шею и сердце одновременно двумя кинжалами, после чего сделал шаг назад.

Увиденное остановило не только одного Рууна, поскольку смерть сильнейшего из их отряда довелось наблюдать всем.

Казалось, мир на секунду замер, а время, заворожённое грацией убийцы остановило свой ход течения вместе с ними.

Взгляд всех вокруг скрестился на юноше с чёрными, длинными волосами, и усмешкой на лице, которая теперь внушала ужас каждому.

Ещё мгновением и одним круговым движением он перерезал три глотки его товарищей из отряда и вновь исчез прямо в воздухе, оставив всех в гробовой тишине, на фоне которого замолкли даже звуки битвы.

Постепенно звуки боя начали возвращаться, — каждый приходил в себя.

Воины вокруг заметили, как враг начал их теснить, предварительно окружив, — им ничего не оставалось, как начать бороться за свои жизни, вцепившись в них зубами.

Но если бы одного желания было достаточно, чтоб достичь чего-то, то все в этом мире было бы намного проще.

Руун видел, как один за одним погибают его товарищи, вот и Рон, его друг, пал смертью храбрых, приняв меч врага на себя, будучи неспособным увернуться от атаки нескольких врагов одновременно.

Ещё недавно он слушал о том, как этот юноша добьется нескольких повышений, заработает деньжат и позаботится о своих пожилых родителях, которые сейчас переживали трудные времена.

В то время эта история помогла поверить в доброе сердце юноши, и сейчас, видя это, он хотел божиться и кричать во всю глотку, что если выживет, то обязательно позаботится о них сам.

Но у него не было такой возможности: в пылу битвы времени на передышку не было, а если бы и было, звуки боя бы все равно всё заглушили.

Он даже и не знал, как они выглядят и где живут, а значит, помочь никак бы не смог, но, цепляясь за последние искорки доброты и надежды в этом мире, о которых он знал, не хотел их отпускать.

Но эта резня не собиралась ожидать хода его мыслей, продолжаясь.

К этому времени осколки с шести выросли до десяти, что давало герою ощущение силы, но один в поле не воин, и сейчас он это ясно осознавал, не будучи способным что-либо изменить.

Очень скоро Руун, Рас и Джорк стояли спиной к спине, прикрывая тылы друг друга.

Одиннадцатый осколок, двенадцатый… Живот Рууна пронзил меч врага, Джорк на последнем издыхании, а Рас единственный, кто держится бодрячком, но его движения становятся все более медленными.

Экстремальные ситуации действительно пробуждает мозг человека, находя самые неожиданные решения.

Вот и сейчас, ещё не совсем понимая, что делает, герой разворачивается и всаживает меч в глотку заместителя их десятника, а затем делает ещё рывок, и пронзает сердце уже самого десятника, другой рукой схватившись за него и падая на землю, повалив его на себя.