Все еще будет (СИ) - Чардымова Ирина. Страница 8

Признаться, после того разговора, сплетней в свой адрес и в адрес Дениса я стала слышать меньше. Но всё-таки по наступлению тёплых майских дней я решила оттуда уехать.

Потому что больше не хотела отягощать жизнь Дениса и Алёны своим присутствием. Они и так мне очень сильно помогли, они не уступили сплетникам и не отвернулись от меня, хотя я-то знаю, чего им стоило продержаться всё это время.

Собрав свои немногочисленные вещи, новенькие, незапятнанные прошлым, документы (кстати, полученные не без помощи Дениса), а так же накопленные деньги, я поехала в Москву.

Там, по словам матери Ларисы теперь жила моя дочь. И я её найду. Пока не знаю как, но обязательно найду.

Глава 9

Всё было готово к моему отъезду: билеты куплены, вещи собраны, оставалось только сесть в поезд. Я стояла на платформе около своего вагона, а рядом со мной стояли Денис и Алёна. У нас было время поговорить, попрощаться, но мы почему-то молчали. Вот уже объявили посадку, контролёры стали проверять билеты, и я поняла, что молчать больше нельзя, я должна им всё сказать, поблагодарить, ведь они столько для меня сделали.

— Денис, Алёна, — начала я, — спасибо вам за всё…

— Не надо, Лиза, не благодари, — прервал меня Денис, взяв за руку, — мы просто оказались рядом в трудную минуту, вот и всё!

— Нет, не всё! Но вы же приютили меня, ты дал мне работу! — решила поспорить я. — Ты помог мне, очень помог!

— Может быть, здесь я тебе и помог, но в Москве я, к сожалению бессилен, и там тебе, Лизонька, придётся самой! — ответил Денис.

— Ничего, прорвёмся! — весело сказала я, хотя на душе у меня кошки скребли, но показывать своих переживаний я не должна, дабы не расстраивать моих ангелов-хранителей. К тому же, у меня сейчас начинается новая жизнь, и я должна научиться скрывать свои чувства, потому что Москва слезам не верит, её нужно брать силой!

— Ну что? Давай обнимемся на прощание, — предложила Алёна, не скрывая сових слёз.

За это время мы с ней очень сдружились. Днём я работа у Дениса, вечером помогала Алёне по хозяйству и занималась с их сыном. А долгими вечерами мы сидели с ней на кухне, пили горячий чай с мёдом и секретничали. Мне казалось, что она мне стала родной, словно сестра. И сейчас я совсем по другому посмотрела на нашу дружбу с Ларисой. А ведь она никогда со мной не дружила. Она никогда не была мне близким человеком. Мы с ней были разные, абсолютно разные. Из нас двоих дружила только я, а она позволяла дружить.

А Алёна, с ней мы могли не только вместе разговаривать, но и молчать. Она чувтсовала, когда мне плохо, и просто была рядом. Когда боль снова начинала терзать мою душу, Алёна подходила и молча меня обнимала. Она просто гладила меня по волосам и тихо шептала:

— Всё будет хорошо! Всё наладится!

И от этих слов мне становилось намного легче. Как же важно поддержать человека в трудную минуту, чтобы он снова поверил в жизнь, чтобы у него снова выросли крылья. Как же важно чтобы пока ты зализываешь свои раны, с тобой был тот, кто тебя поддержит и защитит.

Как же я благодарна Ильиным за эту поддержку и тепло. Без них я вряд ли бы тогда выжила?! А сейчас нам предстоит расстаться. И от этого на душе становиться холодно и одиноко. Но я должна сейчас уехать, чтобы отоскать свою дочь. Я нужна ей, я это чувствую. Поэтому я по очереди обнялась с Алёной и Денисом и снова им улыбнулась.

— Девушка, вы идёте? — поинтересовалась у меня контролёр.

— Да! — ответила я.

— Тогда давайте ваш билетик!

Я протянула ей свой билет и паспорт, она их просмотрела и дала мне знак проходить. Я помахала Ильиным рукой и вошла в вагон.

— Если что, звони! — крикнул мне в след Денис.

Я вошла в своё купе, которое было пустым, устроилась около окна и снова помахала им рукой. Тут поезд тронулся, и тогда Алёна с Денисом не спеша, и в обнимку пошли к машине. А я поехала начинать новую жизнь!!!

Когда поезд тронулся, я очень обрадовалась, что еду в купе одна. Но моей радости не суждено было длиться долго, потому что дверь в купе открылась, и в сопровождении проводницы появился молодой человек.

— Вот, это ваше купе! — объяснила девушка.

— Спасибо, — ответил он и закрыл дверь, разделившую их с проводницей. — Будем знакомы, Сергей! — он протянул мне руку.

— Лиза! — представилась я, но руки не подала.

— Да, Лиза, видимо вы не лучшая компания! — с сожалением произнёс он, но, достав бутылку какого-то вина (автор осуждает распитие спиртных напитков), продолжил: — Ну, ничего, немного выпьете и разговоритесь, у нас времени много, почти двенадцать часов.

— Слушайте, Сергей, а не пойти ли вам к чёрту? А?! — не удержалась я и отвернулась к окну.

Господи, как же мне тогда было плохо. Мне не хотелось не с кем говорить и никого видеть, а уж тем более этого приставучего типа, потому что именно в тот день моей доченьке исполнялось одиннадцать лет. У моей малышки день рождения, а меня, её матери, нет рядом. Вместо меня с ней совершенно посторонние люди, когда-то разлучившие нас.

Когда мой сосед вышел, я достала из сумочки фотографию дочки и, поцеловав, прижала к груди. Я вспомнила рождение Марины, её маленькое тельце, ручки, ножки, крохотные пальчики. Вспомнила как она впервые закричала после рождения. Вспомнила тот поток неугомонных слёз радости. Господи, какой же она была крохой! Я вспомнила, как впервые взяла её на руки, её первые шаги, её первое слово «мама». Господи, когда же я снова услышу это слово?!

«Где же ты, моя девочка?» — подумала я, но мои размышления и воспоминания прервал чей-то голос.

— Лиза, вам плохо?

Посмотрев в сторону говорившего, я увидела моего соседа по купе. Да и собственно кто ещё мог ко мне обращаться?

— Нет, — я покачала головой и снова замолчала.

— Вот, я принёс вам чай, пейте пока горячий! — заботливо проговорил он, и поставил передо мной чашку с ароматным чаем, а затем достал пакет со сдобой и, развернув его, вновь обратился ко мне: — Угощайтесь, очень вкусно, моя мама пекла.

— Спасибо, я не голодна! К тому же будет лучше, если вы оставите меня в покое! Я вам буду очень благодарна! — грубо ответила я.

— Вот гордячка! — сердито пробурчал он и вышел.

— Вот дура! — обругала я себя. — Что я на него взъелась? Человек пытается мне помочь, а я!

Встав, я отправилась вслед за ним. Выйдя из купе, я увидела его, стоящим в тамбуре.

— Простите меня, я не хотела вас обидеть, — тихо проговорила я и улыбнулась. — Пойдёмте в купе, а то чай остынет.

Мужчина просто мне улыбнулся и покорно последовал за мной.

Тогда я должна была отвлечься от своих мыслей, а иначе я бы сошла с ума от тоски по дочери. И сейчас, когда я вспоминаю тот день, я благодарю Бога за то, что он свёл меня с Сергеем. И как выясниться позже, его заслугой будет не только этот день. Но об этом потом.

Когда я увидела Сергея, признаться, он мне не понравился, особенно этот его жест с вином. Но как оказалось далее, он был очень даже хорошим и заботливым. Он поил меня чаем, угощал разными вкусностями, даже и, не напоминая о той злосчастной бутылке, убранной обратно в сумку. Сергей веселил меня, как мог и, признаться, я не смеялась так очень давно. А когда наступила ночь, я уснула. Я и снов-то тогда, наверное, не видела, но зато выспалась очень хорошо. А когда проснулась, то обнаружила, что у меня нет сумочки, да и соседа своего я тоже не увидела.

— О Боже, нет! — схватившись за голову, простонала я.

Крупных денег там у меня, конечно, не было, но документы. Куда же я теперь без документов? Кто я теперь, бомж?

Но тут на моё спасение в купе вошёл Сергей. Увидев мой испуганно — грозный взгляд, он протянул мне сумку.

— Она у вас упала, — объяснил он, — можете проверить, там всё цело.

Я расстегнула сумочку и принялась торопливо проверять целостность моих вещей. Да, он не обманул, всё было цело, кроме одной, очень ценной для меня вещи — фотографии моей дочки.