Гипнотизер в МВД: иллюзия правды (СИ) - Тыналин Алим. Страница 45

В конце он уже сорвался на крик. Я удивленно посмотрел на старика. Надо же, как его пробрало. Видимо, действительно натерпелся и намыкался, пока инвалидность оформлял.

Вот и решил тогда отомстить за унижения. Надо сказать, получилось у него неплохо. Совместил приятное с полезным.

Вскоре мы приехали к ГУВД и Терехов увел Вениаминова, а мы поднялись в кабинет. Когда поднимались по лестнице, Белокрылова по привычке пошла передо мной.

При этом ее форменное платье соблазнительно облегало аппетитные бедра девушки и я невольно обратил внимание на ее попочку. Между прочим, очень даже восхитительную попочку.

Ощутив мой взгляд и придя от этого в еще большее смятение, Белокрылова даже чуть было не споткнулась. Я подхватил ее за руку и помог сохранить равновесие. Да что такое с ней творится, как будто шестнадцатилетняя девчонка перед выпускным балом.

— Благодарю, Ян, — пролепетала Аня.

Я не мог поверить своим глазам. Надо же, оказывается, моя железная шефиня, гроза бандитов и убийц, на самом деле обычная стеснительная девушка. Полноте, да целовалась ли она? Может, она к тому же, еще и девственница?

Когда мы зашли в кабинет, там оказались Аксаков и Наварская. Лида, как обычно, печатала на машинке, но еще и что-то говорила Рему. Когда мы зашли, она как раз сказала:

— Да никогда в жизни шефиня не…

Увидела нас вместе и тут же замолчала. Только хлопала большими ясным глазами, не могла понять, как же так случилось.

Белокрылова не стала ничего спрашивать, а рассерженно отправилась в свой кабинет. Даже захлопнула дверь за собой, с силой, да так, что слетела штукатурка.

Я улыбнулся ребятам. Подошел к двери и постучался.

— Кто там? — тут же спросила Аня изнутри. — Я занята!

— Ну, я пришел за своим выигрышем, — заявил я через дверь. — Ты собираешься его отдавать?

Обернулся к коллегам и подмигнул. Лида показала большой палец и кивнула, а Аксаков сидел неподвижно с каменным лицом.

— Потом! — крикнула Белокрылова. — Я же говорю, я занята.

Я снова постучал.

— Э нет, Анна Николаевна, так не пойдет. Долг платежом красен. Отдавай прямо сейчас, ничего не желаю знать.

Белокрылова некоторое время молчала. Видимо, думала, как быть дальше. И ничего не решила, кроме как сказать:

— Заходи ко мне сюда.

Но я покачал головой и открыл дверь кабинета.

— Ну уж нет, шефиня. Народ требует зрелищ. Хлеба и зрелищ.

Когда дверь открылась, я увидел перед собой удивительное зрелище. Пунцовую от смущения Белокрылову, когда она подняла на меня лицо. Никогда не думал, что когда-нибудь узрею такое.

— Э-э, Аня, — сказал я, испытывая неловкость. Кажется, я и в самом деле зашел чересчур далеко. Так и до истерики несложно довести, если моя шефиня сильно стесняется. Если к тому же добавить ее дикую усталость, то понятно, что слишком тяжкое давление до добра не доведет. — Ладно, иди сюда, я тебя просто чмокну в щечку. Что ты так переживаешь, всего-то маленький поцелуй.

Я направился к столу, за которым сидела Белокрылова, планируя так и сделать, чмокнуть ее в щечку. Но тут девушка решительно поднялась, подошла ко мне, сверкая глазами, обхватила руками голову и сама поцеловала в губы. Причем поцелуй оказался далеко не дружеским.

Ого, это было чертовски приятно. Аня целовалась страстно и самозабвенно, и совсем не собиралась отпускать меня. Ну, раз уж тут пошла такая потеха, то почему я должен противиться желанию начальницы?

Как я уже говорил, Белокрылова весьма привлекательная девушка. И если бы не ее вечно каменное выражение лица, то она была бы самой желанной девушкой во всей ленинградской милиции, опережая даже Наварскую.

Но, в то же время, под ее жесткой внешностью, как я заметил еще в самую первую нашу встречу, таилась хрупкая и ранимая девочка. И вот теперь, как оказалось, эта девочка давно хотела вырваться наружу.

— Анна Николаевна, там пришел… — сзади появилась Наварская и тут же умолкла, пораженная открывшимся перед ней зрелищем.

Мы, наконец, оторваись друг от друга, и Аня смущенно отошла и к тому же еще отвернулась. Я едва перевел дыхание и сказал:

— Ого, это надо будет когда-нибудь повторить!

Белокрылова вспыхнула еще больше.

— Да ни за что на свете, — сказала она резко, приподняв руки к груди и обратилась к так и глазеющей на нас Наварской: — Что там случилось, Лида?

Если бы я не был специалистом по чтению мыслей, то очень огорчился бы ее категорическому отказу. Но, судя по блеску в глазах, носкам стоп, повернутым в мою сторону и общему положению тела, открытому для меня, Аня на самом деле сказала это больше для проформы. Будь я проклят, если это не так. Или я вообще уже не разбираюсь в женщинах?

— Ограбление сберкассы, — пробормотала Наварская. — Только что произошло. Убили инкассатора, потом наши погнались за преступником, поймали его. Там была настоящая перестрелка с погоней. Но он какой-то странный. Кукушкин сказал обязательно отправить Климова, чтобы поговорил с ним.

Белокрылова наконец посмотрела на меня. Я заметил, что румянец у нее уже давно сошел.

— Ну, и отлично, — сказала она. — Поехали, как раз развеемся. А то мне что-то не хватает воздуха.

Мне тоже не мешало бы поразмыслить о происходящем. Надо же, невинный поцелуй вдруг перерос в нечто большее. И как теперь прикажете разбираться с этим, с учетом того, что у меня еще есть Ира Голубева и точно также непонятно, как относится ко мне Крылова Аля?

Вскоре мы выехали на место происшествия. Я и две девушки, Белокрылова и Наварская. Терехов так и остался в конторе, а Аксаков ездил по делам.

Доехали быстро, потому что все произошло недалеко от нас. По дороге Михалыч, который уже наслушался слухов и сплетен от других водителей ГУВД, рассказал, что там случилось нечто невообразимое.

— Этот парень, Калачев, он прямо там, на месте, завалил охранника. Чуть не убил грузчиков и кассира. Схватил сумку с деньгами и был таков. Хорошо, что там неподалеку оказался сторож. Он увидел, куда грабитель пошел после этого. Представляете, пошел, а не побежал! Спокойно, как на прогулке по набережной. Сторож быстро вызвал милицию и там как раз оказался патруль неподалеку. Они тут же подъехали, но этот Калачев уже уселся в машину и пытался скрыться.

Белокрылова уже полностью преобразилась. Теперь она снова стала железной леди, готовой ловить убийц и воров.

— А еще он пытался отстреляться, правильно я поняла? — спросила она. — Были еще жертвы или нет?

Но Михалыч покачал головой.

— Тут уже точно не знаю. Что слышал, то слышал. Вроде, только ранил кого-то.

Тут я уже позволил себе вмешаться. Потому что тоже не мог понять, в чем дело.

— А в чем его странность заключалась? Только в том, что он пошел, а не побежал? Так, может быть, он просто не хотел привлекать к себе внимания. И поэтому двигался спокойно. А как отошел, так сразу бросился в машину.

Но шофер продолжал отнекиваться:

— Нет, тут я уже ничего больше не добавлю. Говорят, он смотрит в одну точку и не разговаривает. Какой-то полоумный.

Ну что же, интересно, хотя если он сумасшедший, то лучше надо было звать психиатра или просто врача. Если он состоит на учете, тогда все понятно. Мне там делать нечего. Разве что взглянуть из любопытства.

Михалыч заехал на небольшую улочку и остановил машину у обочины. Мы вышли и направились к группе людей, неподалеку, столпившихся рядом с оранжевым «Москвичом», милицейскими «Волгами» и «Уазиками» и каретой скорой помощи. Дверца «Москвича» была открыта.

— Черт, Хвалыгин уже тоже здесь, — пробормотала Белокрылова. — Его еще не хватало.

Народу хватало. Тут были и наши ребята из дежурной бригады, криминалисты, высокое начальство и даже журналисты. Место ареста уже оцепили, за ограждением стояли зеваки, целая толпа.

Универмаг, который Калачев успел ограбить, находился в нескольких кварталах отсюда и там тоже уже работали наши специалисты.

— Что вы так долго? — нетерпеливо спросил начальник ГУВД, как только мы подошли. — Климов, ты сможешь решить эту загадку? Врач со скорой не может понять, что происходит с этим субчиком.