Носитель гена дракона (СИ) - Леманн Лина. Страница 40

Отчего-то я уверена, что нет. И Хельга, даже не потратив секунду на раздумья, это подтверждает:

— Вряд ли.

Ох, Кайли, жила себе, никого не трогала. Ну какой дракон дернул в этом все вписаться? Нет, правда, я свою непоседливость уже просто ненавижу. Откуда взялось это шило в моей филейной части? Что мне в деревне не сиделось?

— Если я скажу тебе, что эта вещь моя, ты перестанешь дергаться? — шипит Хельга, когда я захлопываю дверь нашей комнаты.

— Как такое может быть, а? Ты же живешь в Эрьере, вдали от столицы? — в моем голосе проскакивают истерические нотки, я обхватываю себя руками, чтобы успокоиться.

— Я не буду перед тобой отчитываться. Скажу, что этот кулон у меня очень давно украли, — устало отвечает Хельга. — Мы не сделали ничего дурного.

— А если это артефакт? Если по нему меня выследят? Что я тогда скажу?

— Успокойся. Это и есть артефакт. Но когда он встречается с аурой своего истинного владельца, ничего не будет. След теряется.

Чувствую, что чем больше задам вопросов, тем больше мне не понравятся ответы. Поэтому решаю задать только один, ответ на который и так очевиден:

— Ты бывала здесь раньше?

— Да. Но это все, что я тебе скажу на этот счет.

— Мик знает?

— Нет.

Медленно выдыхаю. Хочу встать, но голову пронзает острый приступ боли, и я падаю обратно на кровать.

— Что с тобой, девчонка? — озабоченно интересуется Хельга.

— Мне нужно пройтись… до лекаря, — глухо отзываюсь и выхожу из комнаты.

С каждым шагом боль усиливается, хочется на свежий воздух, но брести получается медленно.

— Кайли? — взволнованный голос Мика вылавливает меня из пелены тумана. Поднимаю глаза и вижу его в конце коридора.

— Мик… — зову, пытаюсь сделать шаг, но ноги меня не слушаются. Падаю, но в последний момент меня подхватывают и прижимают к груди. Твердой груди, надо сказать.

— Кайли, что с тобой? — Мик берет мое лицо в ладони, всматривается в глаза. — Ты себя плохо чувствуешь?

— Просто ужасно, — выдавливаю.

— Пойдем к целителям? Явно должен быть дежурный в главном здании.

— Угу, — соглашаюсь и медленно оседаю в руках Мика.

— Так, — недовольно бурчит он, и вдруг мои ноги отрываются от земли. — Держись за шею.

— Ох, я же, наверное, тяжелая? — бубню себе под нос, Мик оставляет это без внимания. Может, не услышал, может, врать не захотел.

Но когда мы пересекли двор и очутились у кабинета целителя, он даже не запыхался.

— Проходите, — отзывается целительница, отложив книгу. — Что случилось?

— Голова… болит, — выдавливаю с трудом. Мик кладет меня на кушетку. Целительница хмурится и простирает надо мной руки, магически сканируя. Даже сквозь пелену я вижу, как мрачнеет ее лицо.

— Чем вы занимались, юная рэнни? — строго спрашивает она, переводя взгляд с меня на Мика и обратно.

Врать мне не хочется, правду я тоже сказать не могу, поэтому не придумываю ничего лучше, кроме как издать жалобный стон.

— А что такое? — с нажимом спрашивает Мик, переключая внимание на себя. Целительница поджимает губы.

— Магический фон не стабилен. Причин может быть много. Такое ощущение, что девушка подверглась серьезному менталисткому вторжению. Ну или баловалась магией не своего уровня.

— Вы можете чем-нибудь помочь?

— С последствием второго — да, безусловно, а вот что касаемо первого… Если менталист получил лазейку, значит может попытаться вновь залезть в вашу голову, дорогая, и боль вернется. Я могу наложить заклинание защиты, но эта мера временная, надо будет искоренять вторженца. Максимум, что вы поймете с моей защитой — при воздействии менталиста на вас, в голову будут бить молоточки.

— Кайли… — Мик выдыхает мое имя со свистом.

— Готово, — спустя несколько минут говорит целительница, закончив надо мной ритуалы. Наклоняется к шкафу, достает оттуда один пузырек. — Настойка лавандовой мяты поможет избавиться от последствий работы с магией не своего уровня. Принимайте три раза в день, пока не закончится лекарством. Надеюсь, вы, рэнни, сделаете выводы из этой ситуации.

— Идти сможешь? — участливо интересуется Мик, помогая мне встать.

— Вроде.

Делаю шаг и понимаю: на его плечо мне точно нужно опираться. А еще через пару шагов по коридору осознаю, что сил нет вообще. И Мик без лишних слов подхватывает меня на руки.

— Кайли-Кайли, — только и говорит он, а я утыкаюсь носом ему в грудь. Впервые за это время в Академии мне становится спокойно. И немножко уютно. Кажется, я никогда не испытывала ничего подобного раньше. Но этот опыт мне нравится.

В нашей комнате никого нет. Мик кладет меня на кровать. Ерзаю. В ногах мешается что-то холодное. Мик приходит на помощь, осторожно касается моих лодыжек и вытаскивает из-под них злополучный кулон.

— Ого, что это у тебя? — он с интересом рассматривает украшение.

— Это не мое, — отзываюсь, ругаясь на себя, что пришла на помощь Хельге.

— А где мама?

— Наверное, скоро придет.

— Тебе лучше? — Мик убирает прядку с моего лица. — Может, воды хочешь?

— Нет-нет, спасибо. — Слабо улыбаюсь. Смотрю в эти зеленые глаза, и боль отступает.

— А вот и голубки, — хмыкает Хельга. Совсем не слышала, как она вошла.

— Ты… понимаешь ее? — спрашиваю с надеждой, глажу Мика по руке. Почему-то подумала, что так будет правильно.

Мик сидит, как натянутая струна и смотрит на Хельгу. Та, не моргая, смотрит на него, так и застыв на пороге.

— Нет, — отвечает Мик, его голос дрогнул. — Мам, иди сюда.

Он раскрывает объятия, и Хельга прыгает ему на колени. Есть моменты, когда слова не нужны, и этот — один из них.

Мик молча обнимает мать, та тихо мурчит в ответ. Не знаю, сколько длится эта сцена, но Хельга отстраняется первой. Ее глаза блестят.

— Будешь нашим переводчиком? — просит она, и в ее голосе совсем не чувствуется типичных властных ноток.

— Конечно! — отвечаю искренне.

— О чем это вы секретничаете? — улыбается Мик.

— Твоя мать просит быть переводчиком. Хотя Сайми для этой роли тоже подойдет, ведь феи понимают животных.

— Ой, не надо никакой Сайми! — возмущается Хельга. — Поскольку мы почти одна семья, есть вещи, которые обсуждаются только в кругу близких.

— Ладно, — смущенно соглашаемся с Миком одновременно и оттого смущаемся еще сильнее.

Мик рассказывает матери о том, как поступил в академию, как ему давались первые дни. Мне тоже интересно слушать, потому что я даже не думала, что парень прошел через такие приключения. Когда речь заходит о рэне Ванджелисе, о котором Мик отзывается с крайним восхищением, мое настроение несколько портится. Этого, к счастью, никто не замечает. Я с трудом отгоняю дурацкие мысли и продолжаю переводить уточняющие вопросы или охи Хельги.

Сайми, вернувшись в комнату, быстро все понимает и молча утыкается в чтение учебников, изредка улыбаясь от наших дружеских перепалок.

Я жду, что Хельга что-нибудь расскажет о своем отношении к академии, но она молчит, даже не намекая. Мне это не нравится. Очень не нравится.

Проходит неделя, но я ничего дельного из нее не вытаскиваю. Мик приходит каждый вечер, и я постепенно привыкаю к его присутствию. В один из дней ловлю себя на мысли, что жду его приходит.

Нари, к счастью, после своих слов переключил внимание на кого-то другого. По крайней мере, на моем горизонте он не маячит. Как и Натан Пинки, который быстро потерял к нам интерес без компании принца.

Адель в академии появилась, но она держится особняком, в том числе и со мной. Даже оказавшись в паре на лекциях по защитным заклинаниям, она отделывалась только односложными ответами и не сделала ничего больше, чем того требовали приличия. Что касаемо столовой, теперь я вижу ее только в компании брата.

Я боялась, что по мою душу немедленно явятся, но проходили дни, и все было тихо. Хельга спрятала куда-то кулон, и я со временем успокоилась. Всякие дурные мысли тоже медленно вытеснились из головы, когда погрузилась в учебу. Особенно тяжко мне дается зельеварение.