Начать войну (ЛП) - "nymja". Страница 8

— Подобная тактика сработала с Шу Ханем.

— Тогда у нас были способные послы, которые долгое время жили в Шу Хане — в этом меня уверили наши военные историки.

— Вы говорите неуверенно.

Оксана хмуро поглядела на Дарклинга через плечо.

— Я монарх, правящий мирной Равкой. Я теряюсь, когда разведчики доносят мне о горящих деревнях, в то время, как аристократы едят перепелов и икру. Я зла.

Дарклинг старался держать лицо.

— Вы говорили с Советом?

Царица нахмурилась еще больше и взглянула на цветы.

— Я не доверяю человеку, который возник ниоткуда, без связей, без фамилии и за несколько лет дослужился до генерала-лейтенанта. Меня тревожит мысль, что вы можете сотворить нечто такое, что в прошлом было под силу только врагам Равки.

Дарклинг молчал: царица уже приняла решение, теперь ей оставалось смириться с собственным выбором. Тонкие пальцы Оксаны погладили лепесток цветка.

— Говорят, что в моей семье течет кровь святой. Что нам доверили править Равкой, чтобы мы уберегли ее от тьмы, — усмехнувшись, она смяла лепесток. — Но что, если единственный способ защитить Равку — нарушить этот завет? Что, если я должна отдать власть единственному человеку, который может спасти страну?

Дарклинг склонил голову.

— Я не тот, кто вы думаете, моя царица. Разве я не служил Равке верой и правдой?

Оксана прямо встретила его взгляд. Глаза у нее были синие, как зимнее море.

— Я вам не доверяю. И я не хочу вручать судьбу своих детей вам в руки. Но командующий армии не желает войны, а меж тем жители деревень гибнут от рук врагов. Если жители Равки смогут спать спокойно, я готова заключить сделку с дьяволом.

—… Ваше величество, вы кажется, приняли решение.

Оксана сжала челюсти.

— Возьмите под свой контроль Объединенную армию, заклинатель. Делайте, что считаете нужным, но сохраните Равку в целостности.

— Конечно, — Дарклинг поклонился.

Царица отпустила его взмахом руки. Ей было невыносимо смотреть на него.

Дарклинг возглавил Объединенную армию, и так началась их вторая война.

***

Дарклинг получил полномочия самому сформировать отряд для противодействия Фьерде. Если кто-то и заметил, что на одного отказника приходится два гриша, то не упоминал об этом. Дарклинг легко взял на себя командование, все-таки за столетия он неплохо научился управлять армиями.

До сих пор кампания проходила тихо, им удалось схватить несколько разведывательных групп. Однако надвигалась зима, а холод изматывал солдат. Когда они подошли к оккупированным деревням, Дарклинг нашел для них укрытие в заброшенном особняке. Деревянные перекрытия прогнили, сад пришел в запустение, но в остальном это было неплохое место, чтобы разбить лагерь.

Сам Дарклинг обосновался в пристроенной оранжерее. Большую часть стены занимали панорамные окна, в углу примостился стол: по-видимому, раньше оранжерея использовалась как кабинет. Дарклинг до ночи изучал карты и донесения шпионов, пока от усталости у него не разболелась голова. Откинувшись на спинку кресла, он устало потер переносицу и случайно смахнул на пол старый разваливающийся дневник, из которого выпало несколько страниц. Чтобы немного отвлечься, он принялся подбирать их, и на одной странице в уголке заметил спешно написанное — «Оретцев». Почему-то фамилия вызвала у него гнев. Дарклинг вытащил страницу из дневника целиком. Только две строчки, написанные чернилами.

«Мальен Орецев». И ниже: «Алина Старкова».

Дарклинг мыслями вернулся к тому времени, когда в последний раз был в Малом Дворце. К письмам о невысказанной верности с припиской «твой» в конце, которые отправились в огонь. Следопыт. Кажется, вселенная решила посмеяться над ним. Дневник с вложенной в него страницей отправился на дно одного из дорожных сундуков.

Две недели спустя они отбросили фьерданцев обратно. Оккупированные деревни освобождались от захватчиков огнем, ветром и водой. Пулями и бомбами.

Равкианский генерал, раскалывающий землю надвое и повелевающий тьмой, всех впечатлил. Равка победила с незначительными потерями: погибли только несколько солдат-отказников. Для фьерданцев это была бойня, для Равки — сила. По стране снова поползли шепотки, но вместо страшных сказок в них с благоговением рассказывалось о новой мощи Равки. Когда его отряд вернулся, царице Оксане и Совету потребовалась всего два дня, чтобы официально объявить войну.

Алина пришла к нему через три дня.

***

Дарклинг читал журналы Морозова (он отыскал их в запасной библиотеке) и потягивал квас, когда перед ним предстала Алина. Рядом на столе лежал дневник из оранжереи. Дарклинг нарочно не смотрел на него. Он чувствовал ярость Алины, но ему было все равно.

— Ты взял под контроль армию, — прошипела она сквозь зубы.

Дарклинг облизнул палец и перевернул страницу.

— Ты заставила меня ждать.

Алина принялась разочарованно ходить взад-вперед. Дарклинг бы рассмеялся, если бы на столе не лежал проклятый дневник. Если бы Алина была с ним не только мыслями, но и телом.

— Говорят, Равка объявила Фьерде войну. Это правда?

Он перелистнул страницу.

— Это правда?

— Так пожелала царица.

— Лжец!

Дарклинг наконец оторвался от журнала. Алина прожигала его взглядом, сжав руки по бокам. Он не сомневался, что если бы она могла, то использовала бы разрез. Мысль почти взволновала, по крайней мере, в этот визит она смотрела на него. Дарклинг фыркнул и потер виски.

— Ты велела не заставлять тебя возвращаться в Равку. Неужели ты думала, что я не приму это как вызов?

На лице Алине отразился ужас, Дарклинг вздохнул. В ней так многое изменилось, и так многое осталось прежним.

— Не будь такой мелочной, Алина. Мы оба знаем, что Фьерда сама навлекла на себя беду.

Глаза Алины яростно сверкнули.

— Ты убил солдат. Я видела землю, изрытую разрезом.

— Значит, ты недалеко от равкианской границы, — улыбнулся Дарклинг.

Алина напряглась. Прожив одну жизнь при дворе и несколько — среди незнакомцев, она так и не научилась хорошо скрывать свои чувства. К ее чести, она не стала отрицать правду и, сглотнув, бросила взгляд на стол.

— Журналы Морозова.

— Да. Спасибо, что сохранила их для меня.

— Я хранила их не для тебя.

— Тогда для кого, раз не собиралась сама их изучать?

— Может, мне стоило их сжечь, — выплюнула Алина.

Дарклинг нахмурился. Алина оставалась все такой же безрассудной и все еще могла залезть ему под кожу. Он встал, пальцы невольно замерли на дневнике. Внезапно к нему пришла идея, как наказать Алину за то, что оставила его одного. За то, что ослабила Равку. За то, что отвлекала его. За то, что не откликнулась на его зов, не взяла его фамилию.

— Когда мы шли через границу, — он взял в руки проклятый дневник и шагнул к камину, — я наткнулся на заброшенную оранжерею.

Алина озадаченно нахмурилась.

— И решил полить цветы?

Дарклинг горько усмехнулся и открыл дневник.

— Нет. Я нашел на столе старый дневник. Кажется, последний раз его читали лет двести назад.

Дарклинг подождал, пока Алину накроет узнаванием: лицо побледнело, на глазах выступили слезы. И только тогда прочитал:

— Мальен Орецев.

Слова звучали непривычно на языке. Он в первый и последний раз произнес это имя.

— Александр… — взмолилась Алина.

Дарклинг встретил ее взгляд и бросил дневник в огонь.

— Нет! — Алина кинулась к камину, но ее пальцы прошли сквозь пламя. Бумага быстро занялась.

Дарклинг встал рядом с ней на колени. По щекам Алины катились слезы. Даже сейчас она делала его слабым, как и Равку.

— Пусть это послужит тебе напоминанием, — Дарклинг притянул Алину к себе, несмотря на ее попытки вырваться. — Я могу не знать, где ты прячешься, но ты прекрасно знаешь, где нахожусь я, и что я готов сделать. Я устал от игр.

Он крепко схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть на себя, и мягко сказал:

— Вернись в Малый дворец, Алина. Или тебе не понравится то, что я сделаю.