Ненависть и другие побочные эффекты волшебства (СИ) - Оболенская Ася. Страница 39

Чтобы не усложнять и без того трудную задачу — уйти отсюда, я как можно скорей разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Пока не передумала, пока силы есть.

Я благодарю Вадима за то, что он не препятствует мне. Судя по ощущениям, он еще немного стоит на месте, а затем уходит вглубь зала, растворяясь среди оставшихся гостей.

Путь до дверей дается непросто. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обернуться, раз за разом повторяя фразу о том, что не должна привлекать внимание, но все-таки не могу перебороть соблазн и уже перед самым выходом из зала останавливаюсь, чтобы в последний раз оглядеть собравшихся.

Увы, мне не везет. Хотя, возможно, это и к лучшему. Выцепить взглядом Вадима среди всех колдунов и колдуний не получается. Приходится признать свое маленькое поражение и продолжить путь. Обречённо, с какой-то тоской, причина которой даже мне толком не понятна. Тоской и каким-то странным гнетущим ощущением, предчувствием чего-то неприятного. Словно в промозглый осенний день, когда за окном сплошная тоска и серость, тебе непременно нужно выйти из дома. В магазин, на учебу, на работу. Куда угодно.

Думаю, вы понимаете, о чем я.

Охранник на входе вежливо прощается со мной, и вот я уже за пределами большого зала. Осталось добраться до гардероба, забрать пальто, и вот она — свобода.

Я успеваю сделать шаг, в очередной раз убедив себя больше не смотреть назад, как вдруг запястье пронзает резкая боль. Настолько сильная и неожиданная, что я непроизвольно хватаюсь за него, сжимаю пальцами здоровой руки. Прикусываю губу, чтобы сдержать то ли стон, то ли всхлип, готовый сорваться с губ, оборачиваюсь и поднимаю голову.

Смотрю в открытые двери зала, из которого только что вышла. Смотрю, потому что теперь нет сомнений, теперь внутри меня абсолютная уверенность в том, что произойдет что-то плохое.

Оно уже происходит.

Оставшиеся после мероприятия колдуны и колдуньи выглядят растерянными. На чьих-то лицах замерло непонимание, а на чьих-то и вовсе испуг. Никто не разговаривает, не слышно даже перешептываний. Шевелиться также никто не торопиться, поэтому я без проблем нахожу эпицентр событий.

В дальнем углу зала, практически на том же месте, где я видела ее в последний раз, стоит Александрина. От ее торжествующего вида все внутри сжимается. Приходится сделать глубокий вдох, медленно выдохнуть, чтобы набраться сил, и лишь затем посмотреть туда, куда смотрит блондинка.

Вадим, которого держат двое колдунов, стоит ко мне спиной. Я не могу видеть его лица, но чувствую его настроение. Он поддался на провокацию, совершил ошибку. Проиграл.

Я не знаю, что стало причиной такого поворота событий, что произошло за то время, пока я шла к выходу, но совершенно точно уверена в том, что дальше ничего хорошего не последует.

Вадим мог бы без труда избавиться от своих опекунов, для этого не потребовалось бы и десятой доли его сил, однако он этого не делает. Стоит и молча ждет, что будет дальше.

Все ждут.

Пауза продолжается еще несколько секунд, на протяжение которых я неотрывно смотрю в спину колдуну, совершенно не понимая, в чем дело. Все становится ясно, когда Александрина начинает говорить:

— Попытка убийства члена Совета Старейшин. Публичная. — голос блондинки с плохо скрываемыми нотками радости. От этого становится совсем гадко. — Ты отдаешь себе отчет в том, какие будут последствия?

Сложить в голове два и два не составляет труда. Не остается вопросов о том, кто совершил покушение, да и на кого, тоже совершенно понятно. А еще я отлично знаю, что будет дальше.

Учеба не прошла даром, теперь я вполне неплохо разбираюсь в законах магического мира. Только сейчас от этого ничуть не легче. Иногда действительно лучше знать меньше.

— Можешь уже заканчивать свое показательное выступление и переходить к официальной части. — Вадим отвечает со скукой. Несмотря на ситуацию, несмотря на то, что его ждет, он не выглядит побежденным, он не дает Александрине в полной мере насладиться моментом.

А этим моментом она, безусловно, давно мечтала насладиться. Растянуть его, распробовать, прочувствовать от начала и до конца. О да, она давно ждала возможности избавиться от Вадима.

— Трибунал состоится в ближайшее время. О месте и сроках ты будешь оповещен. До окончания разбирательства я настоятельно рекомендую тебе не покидать пределов дома. — блондинка делает паузу, смотрит сперва на одного колдуна, держащего Вадима за плечо, а затем на второго. — Убедитесь, чтобы подозреваемый направился к себе.

Получив два практически одновременных кивка, Александрина делает несколько изящных па руками, навешивая на моего наставника заклинания, о чем практически сразу сообщает.

— Так всем будет спокойней. На твоем месте я бы не стала пробовать сбежать.

Пока я пытаюсь понять, какие именно заклятья старейшина наложила на Вадима, на мое плечо опускается ладонь. Хоть движение и плавное, я вздрагиваю, но оборачиваюсь.

Колдун, который сегодня выполнял роль моего сопровождающего и водителя в одном флаконе, стоял напротив меня, держа в руке мое пальто.

— Думаю, вам лучше поехать домой.

В этом равнодушном «думаю» скрыто намного больше, чем просто предложение. Кажется, мой водитель уже превратился в надзирателя, который, я уверена, успел получить распоряжение от Александрины. Так что спорить с ним глупо, да и, если честно, бесполезно.

Именно поэтому я киваю, принимаю пальто, накидываю его на плечи и плетусь за мужчиной.

Уже на улице я все-таки понимаю, что за заклятье повесила на Вадима Александрина. Некое подобие нашего «поводка» с той лишь разницей, что отойти он не мог от дома, а сила удара, который получит колдун, решив ослушаться, вряд ли оставит его в живых.

«На твоем месте я бы не стала пробовать сбежать.»

Я даже не сомневаюсь в том, что в этот момент Вадим усмехнулся, глядя блондинке прямо в глаза.

Имитация спокойствия, которую я старалась сохранять, кончилась, едва я закрыла за собой дверь в квартиру. Стоило оказаться наедине с собой, как страх накрыл с головой.

Это тогда, при ярком свете, в присутствии большого количества людей, слыша уверенные ноты в голосе Вадима, я не осознавала в полной мере, какая угроза над ним нависла. Теперь же, оказавшись дома, мне едва хватало сил, чтобы справляться с то и дело накатывающими приступами паники.

Нет сомнений в том, что Александрина попытается выжать из грядущего трибунала максимум, добиться предельно суровой меры наказания. И я, как это не было печально, даже в разговоре с самой собой, понимала, что ей это удастся.

С вероятностью девяносто девять и девять десятых процента Вадима ждет смертная казнь. А учитывая то, что произошло в прошлом, можно говорить и о всех ста.

Дело лишь в том, что я к такому исходу совершенно не готова. Никогда не буду готова, и ни за что не смирюсь.

Не знаю сколько времени я мерила шагами комнату, пыталась придумать хоть что-то, найти какой-либо выход, однако чем дольше это продолжалось, тем ясней становилось то, что я просто теряю время. Время, которого и так осталось чертовски мало.

Единственный правильный вариант был очевиден.

Я, конечно, могла бы пойти к Александрине, начать умолять ее, пытаясь переубедить, пощадить Вадима. Вот только все мои мольбы стали бы для блондинки чем-то вроде навязчивого жужжания мухи.

Слишком долго она ждала этого момента. Слишком сильно и давно мечтала убрать Вадима с дороги. Избавиться от единственного человека, который на самом деле мог помешать ей идти к своей цели.

И теперь, когда все, что еще вчера казалось таким серьезным, а сейчас вдруг стало совсем незначительным, я могла сделать только одно. Забыть о своем плане.

Полагаю, что никогда в жизни я еще не собиралась так быстро. Роскошное платье так и осталось валяться на полу. Не испытывая никакой жалости к красивейшему предмету гардероба, совершенно не заботясь о его судьбе, я несколько раз пробежалась по нему, ища сперва футболку, а потом джинсы.