Горизонты любви - Картленд Барбара. Страница 14

Она уже подошла к двери, когда знакомый голос окликнул ее:

— Куда это вы направляетесь, прекрасная леди?

Это был князь, и Айна не сомневалась, что ей не понравился бы его взгляд.

— Я иду спать, ваше высочество, — ответила она. — Желаю вам доброй ночи.

Он попытался загородить ей дорогу, но девушка быстро открыла дверь и выскользнула из комнаты, так что он не успел остановить ее.

Айна торопливо пересекла мраморный холл и начала подниматься по позолоченной и инкрустированной хрусталем лестнице. Она уже почти дошла до верхнего пролета, но, взглянув вниз, увидела, как князь приближается со стороны салона.

Не останавливаясь, Айна поспешила по коридорам и галереям в западное крыло и, оказавшись в своей спальне, облегченно вздохнула.

Когда Ханна предложила ей свою помощь, Айна посмеялась:

— Я уже десять лет как укладываюсь самостоятельно, — сказала она, — а тебе наверняка хочется поболтать со здешней прислугой и порассказать им о том, что ты повидала во время наших путешествий.

— Им это неинтересно, — ответила Ханна. — Все, о чем они говорят, — это принц Уэльский. Мы, возможно, встречали многих необычных людей, мисс Айна, но мы не водили знакомства с принцем Уэльским!

— Неужели парочка султанов или тот разбойник, которого папа уговорил ему позировать, не идут в счет?

— Конечно, нет! А если и нашелся бы кто-нибудь, кто сравнил бы принца с бандитом, я за такого и ломаного гроша не дала бы!

— Они, возможно, знавали и принцев, и даже королев, но ты в жизни испытала много такого, что им и не снилось.

Помнишь, как нас преследовали разбойники в Сахаре? Или как мы заблудились где-то в Албании и ночевали в пещере, которая, наверное, раньше была волчьей норой?

— Я даже не хочу вспоминать об этом, мисс Айна, скорее уж я вспомню то время, когда мы поселились в маленьком славном домике, с которым было так легко управляться, а фрукты можно было собирать в своем саду.

Айна подумала о своей матери и неслышно вздохнула.

— Я часто вспоминаю то фиговое дерево на Кипре, — сказала она вслух. — Я все ждала, пока созреет инжир, а папа вдруг собрался уезжать, когда осталось всего недели две до того, как он созрел.

— Ну, здесь у вас будет возможность поесть и инжира, и персиков, и мускатного винограда, и всяких других фруктов, какие только можно себе вообразить.

— Но здесь я не смогу сама срывать их, — ответила Айна.

Ее длинная ночная рубашка была разложена на кровати, зажженные свечи стояли на туалетном столике. Айна подумала, что Ханна, наконец, сможет от души наговориться там, внизу, чего она многие, многие годы не могла сделать.

— Ханне понравится Чейл, как и мне, — думала она.

Вспомнив свой разговор с маркизом, Айна дала себе слово впредь не делать подобных глупостей и не спешить делиться своими мыслями.

Так случилось, что и маркиз тем же вечером заговорил о ней, но, конечно, не с Люси.

Он был слишком проницателен, чтобы не понять, насколько приезд Айны некстати, по мнению ее тетки.

Но когда дамы отправились спать, а мужчины собрались выпить еще по стаканчику на ночь, он обратился к лорду Уимонду:

— Расскажите мне о своей племяннице, Джордж. Она очаровательна, хотя совсем крохотная.

— Когда я впервые увидел ее, я подумал, что, наверное, это закономерно: именно Роланд, который провел всю жизнь в поисках красоты, создал такое совершенство.

Маркиз кивнул в знак согласия и добавил:

— К тому же она умна.

— Я тоже так думаю, — отозвался лорд Уимонд. — Полагаю, что путешествия по экзотическим местам и встречи с самыми необычными людьми должны были научить ее многому, о чем и не подозревают обыкновенные юные девушки, которые покидают классную комнату, не зная ничего, кроме того, как заполучить мужа!

— Не думаю, что вам будет трудно выдать ее замуж, — заметил маркиз.

— Это по части Люси, — ответил лорд Уимонд, — и поскольку моя жена не имеет никакого желания опекать девочку, она поспешит повести ее к алтарю.

Прежде чем маркиз успел ответить, к ним присоединился князь.

— Я услышал, как вы говорите об этом прелестном, обаятельном ребенке, которого вы привезли с собой, — обратился он к лорду Уимонду.

— Ей восемнадцать, — заметил лорд Уимонд. Ему не нравился князь, хотя тот пользовался чрезвычайной популярностью среди дам. Он был очень богат, но в остальном его жизнь окутывал покров тайны, Три четверти года он проводил в Европе, затем возвращался в Россию месяца на три, чтобы заняться делами свою «обширных владений», как все их называли.

Для лорда Уимонда князь был человеком, всегда избегавшим любой ответственности и, по мнению английского лорда, тратившим слишком много времени на любовные интрижки с чужими женами.

— Она словно драгоценный камень, и вы увидите, что найдется немало мужчин, стремящихся обладать ею, — продолжал князь.

Лорд Уимонд слушал все это с нарастающим раздражением.

— Она еще очень молода, — сказал он спокойно, — слишком молода, в частности, для приемов, подобных этому. Так уж вышло, что нам некуда было ее отправить на эти дни. Я надеюсь, ваше высочество не станет расточать ей слишком много комплиментов. Мне не хотелось бы, чтобы она потеряла голову прежде, чем узнает побольше об этом мире.

— Вы, возможно, и правы, Джордж, — заметил с улыбкой маркиз, — но когда ваша племянница жила со своим отцом, она повидала совсем другой мир и приобрела опыт, который я нахожу захватывающе интересным.

— Безусловно, это мир, который вы никогда не видели, — согласился лорд Уимонд.

При этом он вспомнил трущобы в Риме и ту девочку, полуитальянку, полумавританку, которую рисовал его брат.

С удивлением услышал он в ответ слова маркиза, которые прозвучали необычайно серьезно:

— Возможно, этого мне и не хватает.

Немного погодя лорд Уимонд отправился спать. Он знал, задержись он подольше, Люси обвинит его в том, что он ее разбудил, когда она уже начинала засыпать, а это означало многочасовую ссору. Поэтому он решил не будить ее, если она уже спит, а провести ночь в своей туалетной комнате, как случалось ему не раз.

Когда он тихо вошел в будуар, он увидел, что из-под двери Люси льется свет, и с волнением открыл ее. Люси еще не ложилась и сидела перед зеркалом, тщательно изучая свое лицо.

Это было занятие, за которым он слишком часто наблюдал свою жену, чтобы оно могло привлечь его внимание.

— Это вы, Джордж? — спросила она.

— Да, дорогая. Я пришел спать.

— И вовремя, — пробормотала она. — Я была бы в ярости, если бы вы меня разбудили.

— Я собирался лечь в своей туалетной комнате.

— В любом случае это хорошая идея. Я собираюсь спать допоздна завтра утром, чтобы вечером выглядеть как можно лучше.

— Пускай так, моя дорогая, — согласился лорд Уимонд.

Последовало молчание, словно каждый из них мучительно думал, что еще можно сказать. Люси заметила:

— Не забудьте завтра сказать своей племяннице, чтобы она не навязывала свое общество маркизу. Не могу даже представить, что могла подумать о ней Элис, когда девчонка задержала его в нише салона сегодня вечером, вместо того, чтобы дать ему возможность развлекать гостей.

— Я полагаю, под гостями вы подразумеваете себя, — перебил ее муж.

Его тон заставил Люси понять, что она сглупила, напав на Лину. Следовало предположить, что муж встанет на защиту ребенка.

Она просто рассвирепела, когда, оглянувшись, увидела, что Айна и маркиз беседуют наедине в нише. От ее глаз Не укрылось, с каким интересом Ирвин слушал девчонку.

— Он просто по своей доброте проявил внимание к ней, — говорила себе Люси.

В то же время она отнюдь не сомневалась в юном очаровании Айны, хотя скорее умерла бы, чем признала это, зная, что девочка в скромном белом платье не могла оставить равнодушными мужчин.

«Какую чудовищную ошибку я совершила, привезя ее сюда!»— размышляла Люси.

С того момента, как она поднялась к себе в спальню, Люси не переставала ломать голову, как держать Айну подальше от маркиза.