Горизонты любви - Картленд Барбара. Страница 2

Для Люси это стало открытием. Ее воздыхатели не ошибались, обвиняя ее в холодности.

Она и была холодной и интересовалась только собой и своей красотой. Ее не трогали ничьи душевные муки, кроме собственных.

Но это было до встречи с маркизом. А сейчас она мучилась от сознания, что он на шесть лет моложе ее, и придирчиво изучала свое лицо в зеркале, отмечая самую крошечную линию, которая могла углубиться и стать морщинкой, и каждую лишнюю унцию веса своего прекрасного тела, которая могла стать предвестником перехода к среднему возрасту.

Она твердо знала, чего она хочет, и держалась определенной линии поведения. Ей нужно было не так уж и много: положение в обществе, частые приглашения в Мальборо-Хаус и, несомненно, уверенность, что никакой прием без нее не будет иметь успеха.

Но встреча с маркизом Чейлом перевернула ее маленький мирок с ног на голову.

— Я полагаю, это — любовь! — призналась себе Люси сначала осторожно.

Когда же оказалось, что маркиз способен устоять перед ее чарами (как она всегда поступала по отношению к мужчинам), Люси признала, что лед растаял, и это открытие вконец расстроило ее.

Но она победила! Победила! Маркиз тоже был сражен, и первый решительный шаг он сделал, когда сказал ей, что желает устроить прием в ее честь. Конечно, она бывала в Чейле и прежде. Элис, мать маркиза, давнишняя приятельница Люси, устраивала роскошные приемы, приглашая знатных, богатых и знаменитых мужчин и самых красивых женщин Англии.

Гости подбирались тщательно, и каждый считал, что удостоился особой чести, получив приглашение в Чейл. Не говоря уже о том, что сам дом был чудесен. Огромный и удобный, он вызывал у гостей ощущение, что они вступают в сказочный дворец, где сотни джиннов готовы удовлетворить любое их желание.

— Как вам удается устроить так, чтобы все шло как по маслу, Элис? — спросила однажды леди Уимонд маркизу.

Та рассмеялась.

— Я могу ответить вам двумя словами, Люси, это порядок в доме и деньги!

Высказывание такого рода неизменно вызывало взрыв хохота у собеседников маркизы, а Люси думала, что пожертвовала бы всем на свете, лишь бы стать хозяйкой Чейла.

Но для этого прежде всего нужно было бы, чтобы с Джорджем произошел несчастный случай или его хватил удар от неумеренного потребления портвейна.

Но даже тогда, признавалась себе Люси, было бы трудно заставить маркиза жениться на ней.

Во-первых, она в этом нисколько не сомневалась, он не относился к тем мужчинам, которые стремятся обзавестись семьей, хотя рано или поздно ему придется позаботиться о Появлении сына и наследника.

Но как раз в этом Люси не имела ни малейшего желания помогать ему, хотя могла бы, наверное, сделать некоторое усилие, если бы это решало вопрос о браке.

После того, как родился Руперт, наследник титула, которым Джордж чрезвычайно гордился, Люси решительно заявила: «Больше никого»!

— Но я думаю, что для нас было бы важно иметь не одного ребенка, — сказал Джордж.

— Важно или нет, — возразила Люси, — я не намерена портить фигуру.

Она знала, как был разочарован Джордж, когда выяснилось, что его первая жена, которая умерла пятью годами раньше, чем он женился снова, не способна иметь детей.

Но Люси убедила себя, что она выполнила свой долг, и ни один мужчина не посмел бы требовать большего, тем более, что ему досталась такая красивая жена, как она.

Конечно, и маркиз хочет иметь наследника. Да и какой мужчина не мечтает о сыне, который продолжит его род?

Но Люси твердо решила, что не стоит думать о женитьбе маркиза. Пока у нее самой еще было много-много времени.

— Мы будем очень счастливы, — мысленно успокаивала она себя. И, взглянув на себя в зеркало, подумала, что сейчас ни один мужчина в ее обществе не мог бы мечтать о более красивой или более обворожительной женщине.

Любовь придала ее лицу новое очарование. Выражение глаз, даже черты лица смягчились.

Она всегда воплощала идеал английской красавицы для любого мужчины. Золотистые волосы цвета спелой пшеницы, глаза синие, как летнее небо, белоснежная кожа. На щеках играл легкий румянец, а губы… губы, как признавали многие из ее поклонников, были созданы для поцелуев.

— Я прекрасна, прекрасна! — сказала себе Люси, когда проснулась сегодня утром. — И когда я окажусь с маркизом в Чейле, последние преграды между нами рухнут, и он окажется там, где я желаю его видеть — у моих ног!

Она сидела, облокотившись на вышитые подушки в огромной спальне, окна которой выходили на Гайд-парк, и поправляла волосы, любуясь своим отражением в зеркале.

— Я люблю вас!

Она почти слышала, как маркиз произносит эти слова своим глубоким голосом. Голосом, который имел какую-то необъяснимую власть над ней даже тогда, когда маркиз говорил о самых банальных вещах.

Когда она встала с постели и оделась с помощью двух горничных, ее душа пела.

И вот Джордж все испортил!

Ее приводила в бешенство не только необходимость везти еще кого-то с собою в Чейл; хуже всего, что этим непредвиденным гостем должна была стать молоденькая девчонка.

Конечно, Люси не допускала и мысли о соперничестве.

Но эта племянница Джорджа была совершенно лишней на приеме, который должен был стать ее приемом.

И Джордж, вместо того чтобы посвятить все свое внимание обворожительной миссис Маршалл, которую Люси предназначала специально для него, будет нянчиться с этой девицей, поскольку она была членом его «семьи».

От одной этой мысли Люси была готова рвать и метать.

Но она сообразила, что этим Джорджа не проймешь.

Сделав над собой усилие, она принудила себя пересечь комнату, подойти к мужу, положить руки на лацканы его сюртука и умоляюще заглянуть ему в глаза.

— Пожалуйста, Джордж, давайте как-нибудь иначе позаботимся о вашей племяннице, — произнесла она. — Вы же знаете, с каким нетерпением я ждала приема в Чейле. Там будут многие из самых близких наших друзей. Но молоденькой девочке там делать нечего.

Как удивительно хороша была Люси в этот момент! По выражению глаз мужа на мгновение она предположила, что ей удастся добиться своего. Но граф произнес:

— Когда мы приедем в Чейл, при вас будет ваш новый воздыхатель, готовый выполнить любое ваше пожелание. Напишите ему. Пусть пригласит кого-нибудь помоложе, кто мог бы составить Айне компанию.

По его тону Люси поняла, что Джордж ревнует. Как глупо было с ее стороны не принять во внимание его ревность!

Особенно если речь шла о маркизе.

Она знала, что Джордж мирится с существованием ее откровенных поклонников, наблюдая их ухаживания с насмешливым презрением. Но это касалось тех, кого она до сих пор всегда держала на расстоянии.

Но Люси и предположить не могла, что муж окажется достаточно проницателен и поймет, что маркиз — это другое дело.

Теперь-то она поняла, что недооценила Джорджа. Ей следовало отныне соблюдать большую осторожность, чтобы не возбудить его подозрений. Иначе он сможет воспрепятствовать ее встречам с маркизом наедине, а то и вовсе запретить ей видеться с ним.

Она с досадой вспомнила, как нетерпим всегда был Джордж к любовным интригам, которые занимали не малое место в жизни всех его друзей.

— Все это дьявольски недостойно, если вам интересно мое мнение! — обронил он однажды.

В другой раз, когда скандал с женой одного из его близких друзей стал предметом разговора в клубе, — Джордж заметил:

— Если бы она была моей женой, я бы хорошенько выдрал ее и отправил в деревню!

Люси тогда лишь рассмеялась.

— Вы рассуждаете как пещерный человек, Джордж! Это несовременно — быть настолько примитивным.

— Мужчина обязан защищать свое доброе имя, — ответил Джордж.

Сейчас, глядя на нее с высоты своего роста, он сказал:

— Больше я не собираюсь спорить, Люси. Мы устроим так, чтобы взять Айну с нами в Чейл, или отправимся в свое имение. Наш сад очень красив в это время года.

Люси знала, что Джордж тоскует по их дому в Суссексе, который стоял закрытым, пока в Лондоне продолжался сезон.